Мы приземлились на Техор, когда начинало смеркаться, а сейчас уже стояла глубокая ночь. Два раза я чуть не наступила на какой-то отвратительный хищный цветок с мелкими, но острыми зубками. Удивительное дело, пока к нему никто не подходил, плотоядное растение выглядело, как невинный подсолнух, но стоило оказаться в радиусе метра от него, как откуда-то мгновенно вылезали несколько щупалец, пытающихся схватить мой кроссовок, а по центру меж ядовито-оранжевых лепестков проглядывал желудок. Оба раза в самый последний момент меня спасал окрик моего внимательного робота.

«Всё-таки вовремя я его собрала, да и Эрику надо будет ещё раз сказать спасибо», – думала я, снимая пластиковую дугу и вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. С наступлением темноты на нас слетелась надоедливая мошкара, пришлось максимально наглухо закрыть свои костюмы и активировать защитные фильтр-маски, скрывающие большую часть лица. К сожалению, у масок был большой недостаток – дышалось в них крайне тяжело.

Сам Анчоус с непривычки запутался в цепких лианах, которые, как выяснилось, моментально производили неприятное клейкое вещество при соприкосновении с их листьями. Мне пришлось напомнить киберняню, что у него есть набор ножниц для стрижки волос, чтобы он смог освободиться. Ввиду того, что робот летел на магнитной подушке, он застрял в лианах существенно выше наших голов. Всё бы ничего, но на его корпусе после взаимодействия с местной флорой остался липкий налёт.

– Анестэйша Игнаровна, из-за этой поездки весь мой корпус в слизи! – в очередной раз возмущался робот, искренне считая меня виновницей всех неприятностей, свалившихся на него.

Вот уж не думала, что искусственному интеллекту не всё равно, как он выглядит.

– Зато тебя никто не пытался сожрать, – огрызнулась я устало. Перепалка с кибернянем была привычным для нас обоих делом, и вселяла в меня, пускай и ложное, но чувство спокойствия. – И вообще, если бы ты не выбрал место не в пяти километрах от цели, то не угодил бы в заросли.

– Но Вы сами приказали приземляться поодаль! – искусственный интеллект разразился праведным негодованием. – Я выполнял Ваш приказ!

– Поодаль, но не в пяти же километрах пересечённой местности! – пыхтя, точно требующий срочного ремонта двигатель, я с трудом перевалилась через мощный корень исполинского дерева.

– Тихо! – шикнула на нас Дебора.

Она всю дорогу шла молча и сосредоточенно, методично расчищая дорогу эрнаром. Это тренировочное оружие из сплава лёгких металлов, напоминающее тонкую лопасть на длинной ручке, Дебора предусмотрительно взяла с полигона перед тем, как покинуть станцию космофлота. Кадетам младших курсов не полагалось оружие, так что эрнары – максимум, что мы могли себе позволить.

Голос Деборы звучал взволнованно, а пальцы нервно подрагивали, отчего луч её фонаря бегал по стволам деревьев, словно пугливый зайчик. «Дошли!» – мелькнула у меня в голове заполошная мысль, а сердце участило удары. Я заставила себя собраться, резко выдохнула, рывком преодолела оставшиеся метры до Деборы и аккуратно раздвинула свисающие лианы.

В глаза бросилось несколько невзрачных компактных построек из камня. Крупные, но ровные швы вымазаны каким-то буро-коричневым материалом. Такие сооружения могли бы сойти на Захране за гаражи для аэрокаров, если они были бы сделаны из строительного бетона или пеносиликатов. Дома соединяли уложенные деревянным настилом дорожки, вдоль которых стройным рядком росли тускло светящиеся сине-зелёные кусты. Пока мы пробирались через Техорские джунгли, я обратила внимание, что многие местные растения фосфоресцируют в темноте и вспыхивают особенно ярко, если их задеть. Очевидно, местные гуманоиды догадались использовать уникальные свойства техорской флоры в качестве автономных осветительных приборов. Умно и весьма оригинально.

Каменные постройки располагались несколькими концентрическими кругами, и уже издалека в центре поселения можно было различить просторную площадь, на которой гуманоиды развели костёр. Несколько бесформенных фигур в балахонах носили связки веток, ещё десятка три или четыре гуманоидов расположились вокруг. Я смогла различить, что у них две верхних конечности, как у большинства известных мне рас за исключением пикси. А вот головы техорцы в несколько слоёв обмотали какими-то тряпками, защищаясь от мошкары, и я даже примерно не могла определить размер и форму голов инопланетян. Одно было понятно сразу – у них отсутствуют рога или иные наросты, типичные для мужчин расы цваргов. Кто-то из гуманоидов сидел на табуретках, наспех вырезанных из дерева, а кто-то на вполне удобных стульях.

– Стася, смотри! – выдохнула у меня где-то над ухом Дебора.

– На отсталых планетах открытый огонь используется как средство термической обработки продуктов, освещения небольшого участка пространства и переработки мусора, – тут же прокомментировал Анчоус увиденное.

– Да мы и так поняли, что здесь не Танорг, – раздражённо ответила я киберняню.

Он замолк. Цварга всё ещё ошеломлённо смотрела на полыхающий огонь, а я же обратила внимание на то, что оттуда, откуда гуманоиды таскали ветки, вспыхивали голубые полосы, совершенно непохожие на люминесцентные растения. Слишком ровные и чёткие, слишком ярко светятся и быстро затухают. Это больше походило на то, как если кто-то приноровился рубить дрова узконаправленным лазером короткого действия.

Бред какой-то.

Гуманоиды в балахонах шумно общались, но из-за ветра до нас долетали лишь булькающие звуки. Судя по их оживленности, они явно к чему-то готовились. Я перевела взгляд от площади на ближайшую к костру постройку и вновь ощутила диссонанс. Даже в отблесках костра было видно, что стены дома слишком ровные и гладкие, а серебристо-серый цвет напоминал скорее никель или хром, хотя я точно помнила, что на Техоре нет металлов в таком количестве. Наверно, если бы в небе высоко стояло Каллисто, то понимание пришло бы ко мне с первой секунды, но ввиду темноты, пришлось потратить минуты две или три.

– Это же космический корабль! – я ошеломлённо выдохнула, не веря своим глазам.

– Где? – встрепенулась цварга, оторвав взгляд от пламени. – Отец здесь?

– Нет, – я покачала головой. – Это не истребитель. Скорее очень громоздкий и старый транспортник. Вон то здание, – я указала пальцем в дом с обтекаемыми формами.

– И правда… корабль… – произнесла Дебора растеряно. – Но как? Откуда? Ты видела настил на дорожках? Это же расточительство дорогостоящей древесины! Такое варварство можно отнести лишь к раннему этапу развития цивилизации, когда она ещё не созрела до полётов в космос…

– Дорогостоящей – для Захрана или Цварга, но не для Техора, – хмыкнула я, красноречиво показывая на лес вокруг нас.

– И всё равно, всё это напоминает очень древнюю цивилизацию, а тут вдруг космический корабль по центру поселения! Стась, мне кажется, ты ошибаешься. А одежда! Они носят шкуры животных! Это же дикость!

В эту секунду гуманоид встал со своего стула и в одно движение трансформировал его в удобное кресло. Спинка наклонилась, из неё плавно выдвинулся мягкий подголовник, сиденье раздалось в стороны, увеличивая площадь, а из днища бесшумно выехали подлокотники. Несколько секунд – и перед нами копия стандартного трансформ-кресла, которыми снабжаются все медицинские отсеки на космических кораблях.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Дебора, как завороженная. – Это явно технологичный стул из пентасплава пластмассы… почему же у них такие убогие дома?!

Я хотела ответить, но в этот момент одна из фигур размотала длинную тряпку, служащую незнакомцу головным убором. В оранжевом свете огня мелькнули короткие медные волосы, загорелая кожа, совершенно обычная для человека ушная раковина. Это был мужчина. Он обманчиво неторопливым взглядом стал обшаривать лес вокруг посёлка, будто почувствовав на себе чужой взгляд. Не дожидаясь, пока он полностью обернётся на нас, я резко дёрнула Дебору за рукав, и мы тут же скрылись за толстым деревом.