– Рикус! – радостно закричала Ниив, не обращая внимания на Агиса и Садиру. – Как приятно вновь увидеть тебя! Надеюсь, у тебя все в порядке?

Рикус ничего не ответил, так как потерял дар речи при виде огромного живота своей бывшей возлюбленной. Он так и остался стоять с широко открытым от изумления ртом, и лишь его черные глаза выдавали душевную боль, которую он испытывал в этот момент.

Садира попыталась вернуть его к действительности, дотронувшись концом трости до его руки.

– Закрой рот, – прошептала она. – Тебе не следует ее ревновать. Это ни к чему хорошему не приведет. Ты окажешься в неловком положении.

– А я и не ревную, – прошипел Рикус в ответ.

– Уверена, – ответила Садира, наигранно улыбаясь. – Но, как ты понимаешь, меня это не волнует. Это – твоя проблема. Я ничего не имею против твоих чувств к Ниив.

– Как будто ты могла бы что-нибудь сказать, если бы даже и имела, возразил Рикус, многозначительно посмотрев на Агиса.

– Сейчас не время выяснять отношения, – тихо одернул их аристократ. Надо сделать все, чтобы убедить Лианиуса разрешить нам встретиться с Эрсталом. Вот что имеет сейчас для нас решающее значение. И мне кажется, что именно ты, Рикус, сможешь убедить Ниив поддержать нас.

Рикус нахмурился.

– Каким же образом? – недоуменно спросил он.

– Для начала тебе следует хотя бы поздороваться с Ниив, – ответила за Агиса Садира. – Было бы очень хорошо, если бы Ниив не думала, что ты все еще сердишься на нее.

После короткого замешательства Рикус запрокинул голову.

– Я рад снова видеть тебя, Ниив, – негромко сказал он. – Ты выглядишь… крепкой и здоровой.

– Ну ты скажешь! Сейчас я похожа на толстую и к тому же беременную бабу, – смеясь, проговорила Ниив. – А что ты делаешь здесь? Я не думаю, что ты проделал долгий и опасный путь для того, чтобы передать мне наилучшие пожелания.

– Тир в опасности, – быстро ответил за Рикуса Агис.

– Значит, Тиру не повезло, – невозмутимо произнес карлик с красными глазами, стоявший рядом с Ниив. – Моя жена сейчас не в том состоянии, чтобы сражаться.

– Они сами видят это, Келум, – сказала Ниив, беря карлика за руку. Кроме того, я сомневаюсь, что они прибыли сюда, решив заполучить еще одного бойца.

– Ниив права, Келум, – проговорил Агис. – Если дело дойдет до сражения, то даже сотня воинов, подобных твоей жене, не сможет спасти Тир от неминуемой гибели.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросила Ниив.

– Дракон собирается вскоре посетить Тир, – пояснил Рикус.

Ниив и карлики оторопело уставились на мула, как будто он говорил на совершенно непонятном для них языке.

После непродолжительного молчания Агис добавил:

– Дракон потребовал с Тира налог человеческими жизнями, и мы намереваемся помешать ему убить тысячу рабов. Мы очень надеемся, что Эрстал сможет вспомнить что-либо из «Книги кемалокских Царей», что позволило бы нам противостоять Дракону.

Обратившись к Рикусу, Лианиус спросил:

– Что касается этого Дракона, то не тот ли это Дракон, о котором говорил царь Кард?

– Я полагаю, что тот же самый, – ответил Рикус. Поймав недоуменные взгляды Садиры и Агиса, он пояснил:

– Последний раз, когда я был в Кледе, здесь появился призрак царя Карда. Среди прочих вещей он поведал карликам о том, что занесенный песками город их предков однажды посетит Дракон.

Едва Рикус закончил свое объяснение, как Лианиус закричал:

– Я должен потребовать, чтобы вы немедленно удалились. Вы не получите помощи ни от Кледа, ни от его жителей.

– Но ведь дело идет о тысяче человеческих жизней! – возразила Садира.

– Пусть лучше Дракон возьмет тысячу тирийских жизней, чем истребит жителей Кледа, – ответил Лианиус. – Если мы поможем вам, то Дракон уничтожит нас.

– Он никогда ни о чем не узнает, – возразил Агис. – Мы приняли все меры предосторожности, чтобы наша поездка и ее цель остались в полном секрете.

Старец отрицательно покачал головой:

– Мы не можем пойти на такой риск.

Садира посмотрела на Ниив:

– Ты лучше кого-либо знаешь, почему мы не можем принести в жертву тысячу безвинных жизней.

– Здесь право решения принадлежит старейшине, а не мне, – ответила Ниив, отворачиваясь.

– Но старейшина прислушивается к мнению Келума, а Келум послушает тебя, – ответил Рикус. – Помоги нам ради Тира.

– Я не могу просить этих людей рисковать жизнями ради какого-то там Тира, о существовании которого они впервые узнали несколько лет назад, когда гладиаторы Тира изгнали урикитов из Кледа, – пояснила Ниив, указывая рукой в сторону поселения. – У меня нет на это никакого права.

– Забудь о Тире, – медленно произнесла Садира, показывая на живот Ниив.

– Неужели ты хочешь, чтобы твой ребенок всю жизнь жил в страхе перед Драконом?

Ниив бросила на Садиру негодующий взгляд.

– Лучше прожить жизнь в страхе, чем умереть еще во чреве матери, ответила она.

– Ты и в самом деле так считаешь? – спросил Агис. – Если ты учишь своего ребенка спасаться от тирании, вместо того чтобы бороться с ней, разве ты не обрекаешь его на жизнь в рабстве?

– Сейчас ты, Ниив, совсем непохожа на ту женщину, которая помогла убить царя Калака, – продолжала гнуть свою линию Садира. – Если все действительно так, скажи нам честно, и мы не будем больше терять время, прекратим это бессмысленное обсуждение.

Ниив молча посмотрела на своих старых друзей. По выражению ее лица можно было догадаться, что в душе ее борются противоречивые чувства. С одной стороны, ей были по-прежнему дороги интересы Тира, а с другой жизнь была всецело связана с Кледом, где она нашла вторую родину и создала семью.

– Когда тебе что-то очень нужно, существуют ли для тебя пути, к которым ты никогда не прибегнешь, как бы тебе ни хотелось добиться желаемого? наконец спросила она.

– Да, существуют, но только не тогда, когда дело касается защиты Тира, – ответила Садира. – И все это не имеет никакого отношения к вопросу, заданному Агисом. Ты хочешь, чтобы твой ребенок жил под гнетом тирана или, наоборот, свободным человеком?

Ниив немного помолчала, затем посмотрела на свой огромный живот.

– Ты сама знаешь ответ на этот вопрос, – проговорила она, беря за руки Келума и Лианиуса. – С вашего разрешения, мы ненадолго вас покинем.

Едва только Ниив и оба карлика скрылись из вида, Рикус вздохнул с облегчением:

– Надеюсь, что все уладится. А пока пусть канки попасутся.

С этими словами он повернулся и хотел было идти, но его остановил Агис:

– Почему ты так уверен в том, что они позволят нам поговорить с Эрсталом?

– Моя уверенность основывается на том, что Келум не может ни в чем отказать Ниив, – ответил мул.

– А как поведет себя Лианиус? – спросила Садира. – Им ведь надо будет переубедить его.

– У него доброе сердце. В конце концов он примет правильное решение, тем более что его сын тоже будет убеждать его пойти нам навстречу, добавил Рикус.

– Его сын? – удивленно переспросил Агис.

– Да. Келум – его сын. Лианиус всегда считается с его мнением и безоговорочно ему доверяет, – пояснил Рикус.

С этими словами он направился к канкам. Окликнув их, он повел их к облюбованному заранее участку. Оба канка сразу же последовали за ним, а третий, на котором ехала Садира, неохотно поплелся сзади. Он оказался таким упрямым, что Рикус в конце концов был вынужден вести его, взявшись рукой за усики-антенны.

– Хотелось бы мне иметь его уверенность, – вздохнул Агис. Он расположился на земле, прислонившись спиной к красной кирпичной стене, которой было обнесено поселение карликов.

– Нам остается только надеяться на то, что Рикус все-таки окажется прав, – неуверенно проговорила Садира.

Она села на корточки рядом с аристократом. Хотя многие женщины испытывали бы большой дискомфорт и сильную боль в ногах, долго находясь в такой позе, для Садиры сидеть на корточках казалось так же естественно и удобно, как отдыхать в кресле. Как и Рикус, она была полукровкой. Ее мать принадлежала к чистокровным представителям человеческой расы, а отец был эльфом. Садира, как и все эльфы-полукровки, отличалась стройной фигурой.