В один какой-то момент, внимание Гиора привлек молоденький лейтенант, который практически не глядя на клавиши, в бешеном темпе набивал какую-то программу.

– Что Вы делаете, Лейтенант? – Поинтересовался у него Гиор.

– Ээээ… Корректирую программу "Свой-Чужой" ЦУС одного из КИСов, Сэр. – Вскочив по стойке "смирно", отрапортовал лейтенант. Гиор на мгновение задумался, а потом спросил.

– А Вы можете сделать так, … чтобы своих система определяла, как врагов, а врагов – своими? Проще говоря, поменять местами Свой с Чужим?

– В принципе это возможно… Но, я не совсем понимаю, зачем, Сэр? – Удивился Лейтенант.

– Это не важно… Значит можно… А раз можно на ЦУС КИСа, значит – можно и на Мортире, так?

– В принципе, да, Сэр!

– Очччень интересно… – Загадочно пробормотал Гиор, которому в голову пришла ещё одна гениальная мысль. – Работайте дальше, Лейтенант.

Вскоре после этого, Гиор нашел Гурвица и озадачил его требованием десяти – пятнадцати "программеров". На удивленный вопрос советника – "Зачем?", уклончиво ответил – "Пока не уверен, но вполне могут пригодиться.". Когда к утру четвертого дня, двенадцать специалистов по Системной Безопасности ДСР, прибыли на базу, на тот же вопрос Адмирала Бунна, Гиор отмахнулся ответом – "Все потом, Адмирал.", так как в этот момент к ним подошел майор Прачет, и доложил, что "вертолёт" готов к испытаниям. Гиор в спешке отдал распоряжение разместить "программеров" где-нибудь на Крейсере, и всё его внимание полностью переключилось на испытания "древнего средства передвижения по воздуху".

Справедливости ради, нельзя не заметить, что Адмирал Бунн, в отличии от остальных Членов Совета, все время находился в цеху, в различных его частях контролируя подготовку и испытания того или другого оборудования, агрегата или оружия, правда не особо вмешиваясь в процесс.

Всех членов СБ разместили в служебных комнатах, по периметру второго яруса, поставив в них армейские койки, чем седовласые мужи были крайне недовольны, и в отличии от Бунна, Гиора и трёх отпрысков Императора, практически не покидали своих временных покоев. В самом начале, когда они только прибыли сюда, новоиспечённый Командор между прочим заметил, что не видит такой уж острой необходимости в постоянном присутствии Принцессы на базе, но Белла молча игнорировала его предложение.

      Гиор и Адмирал Бунн все время проводили в цехах, а Изабелла, со своими братьями, практически все это время пропадала в спортзале базы, с остервенением, до седьмого пота, оттачивая приемы Карат-у-Шоган в спаррингах с Гвардейцами. И хоть им и выделили одну комнату на двоих, как-то так получилось, что супруги Аллагер практически не пересекались друг с другом. Когда Гиор выкраивал пару – трёшку часов на сон, Белла в это время пропадала в спортзале, а когда отдыхала Графиня, Гиор отсутствовал, по причине необходимости его присутствия на каких-нибудь испытаниях, или для решения тех, или иных вопросов. И оба, не сговариваясь, не зависимо друг от друга приняли решение, что "первая брачная ночь" откладывается на потом.

Все испытания Вертолета, к великому изумлению и удивлению всех спецназовцев, с первого же раза прошли вполне успешно. И последующие шесть попыток не выявили ни малейших отклонений от нормы. Вертолет был точной копией четырехместного Robinson R44, выбранного благодаря своим не очень большим габаритам и двухлопастному винту, правда с некоторыми модификациями.

В этом вертолете полностью отсутствовало любое электронное оборудование. Все приборы в нем были сведены до минимума: гироскопический Авиагоризонт, электрический тахометр работы двигателя, барометрический высотомер (в правильных показаниях которого Гиор очень сильно сомневался) и магнитный компас. Да и последний, в принципе, был не особо нужен, так как пилотировать агрегат планировалось визуально, по намертво заученным наземным ориентирам. Спидометр, радиостанция, навигационная система и все остальное отсутствовали за ненадобностью. Вертолет должен был выполнить две функции: Снизиться, а не рухнуть, и пролететь километров сто пятьдесят. А еще, кабина вертолета была полностью герметична, и в ней установили четыре баллона со сжатым кислородом. Дальше, абсолютно не зависимо от исхода операции, его судьба предрешена. Он останется на поверхности планетоида до скончания веков, превращаясь в пыль.

Вместо опорных лыж, были установлены небольшие металлические колёса, для более удобного и быстрого скатывания по рельсам, намертво приваренных к металлическому полу "саркофага", который представлял собой не особо большой фрагмент космического корабля, с обширным помещением толи столовой, толи спортзала, который притащил Прачет, из какого-то одному ему известному, Богами забытого места, тоже подвергнутый определенным доработкам. Клон Robinsonа был установлен на рельсы и закреплен при помощи механических зажимов. Задняя стенка "саркофага" тоже, механическими захватами крепилась к основному корпусу. Расчет был следующим.

После вхождения "саркофага" в атмосферу планетоида, механические захваты крепления кормовой стенки, должны были открыться сами по себе посредством воздействия силы набегающего потока воздуха на металлические щитки, перпендикулярно установленных к боле-менее обтекаемым поверхностям основного корпуса "саркофага" и непосредственно крепящихся к захватам. После отделения, кормовая стенка, посредством цепной передачи воздействовала на рычаг разблокировки зажимов колес вертолета. После чего металлическая балка, упертая в стойки передних колес, соединенная с другими щитками на поверхности "саркофага" и движущаяся по специальным горизонтальным прорезям в корпусе, под воздействием того же набегающего потока воздуха, должна была вытолкнуть вертолет наружу. Дальше все зависело от Гиора: запустить двигатель, выровнять агрегат, снизиться до безопасной высоты и доставить всех по исходным точкам.

Все механизмы подвергались неоднократным испытаниям, и единственно, что смущало пилота вопреки утверждениям Прачета, что корпус "саркофага" после вхождения в атмосферу будет раскален до бела, была теоретическая возможность обледенения. По настоянию Гиора, все механически двигающиеся элементы, были обильно смазаны термостойкой желеобразной смазкой.

Наконец, к вечеру четвертого дня, все приготовления и испытания были завершены, и полностью снаряженный "саркофаг" был установлен на Ангарной Палубе Крейсера "Дерзкий", существенно потеснив четыре КИСа и два Абордажных Бота (третий Бот был оставлен на базе). Все было готово, и Командор принял решение отправляться в путь, к Форту "Врата ада".

Уже стоя у входа в шлюзовой переход на Крейсер, перед стеной военнослужащих, техников, механиков, Членов СБ, Гвардейцев, в общем всех, кто прямо или косвенно был задействован в этом проекте, полукругом обступивших его, и слушая напутственные пожелания удачи от Адмиралов, Гиор чувствовал тревогу… но не свою, и усердно искал пару голубых глаз. И наконец нашел. Она стояла на некотором удалении от всех, со спокойным лицом, но с тревогой в глазах, не мигая глядя на него. Гиор улыбнулся. "Хм… Все-таки переживает!!!" – возникла самоуверенная мысль в его голове, и с этой мыслью он молча кивнул, развернулся и шагнул в шлюз.

* * *

Перелет в Гипере до системы Коранд-Дилара занял почти трое суток, и все это время Командор, вместе с тремя своими диверсантами, отсыпались в своих каютах, самым наглым образом взвалив все свои обязанности на Кэптон Томпсона и Адмирала Бунна. И только к исходу третьих суток, сразу после выхода из Гипера, Гиор соизволил появиться в Рубке "Дерзкого".

К этому времени система уже была видна невооруженным… или все-таки, правильнее сказать вооруженным взглядом, так как изображение на экраны передавалось через датчики и камеры, разрешительная способность которых была несоизмерима с возможностями человеческого глаза.