— Брекки не повинуются Торсенам, — заметил Фин, думая обо всех членах своей семьи, которые оказались в беде. Торсены были законом, а Брекки нарушали его. Это был факт.

Мэр просто сказал:

— Ты сделаешь свое дело, как и Мэтти.

Не говоря больше ни слова, старик повернулся и пошел прочь, оставив Фина с толпой волчат, которые внимательно наблюдали за ним. «Лидерство — тяжелое бремя», — подумал Фин. Он оглянулся на детей. Страх был очевиден на многих лицах. Он знал только одну вещь, которая могла бы помочь им понять его позицию.

— Даже если бы я не был связан законом волчат, я бы никому не позволил причинить вред моей кузине. Вы все знаете, что я уже много лет плачу долги Лори. Я не подведу людей, которых поклялся защищать. Я сделаю то, что должен сделать, чтобы она была в безопасности, так же, как и ребята с ней. Я собираюсь найти способ защитить всех нас. — Он старался не кричать на них, потому что всегда не доверял Торсену. Ну, не доверял тому, кто не был Мэттом. Как можно спокойнее Фин добавил: — Следовать за Торсеном — не самая лучшая идея для Брекков, и следовать за этим Торсеном действительно, правда не стоит.

Парень не стал ждать, чтобы узнать, что они все думают. Вместо этого он направился прямо к палатке Черепа, которая была первой, которую Фин приказал построить. Ему нужно было посмотреть, как идет его выздоровление, и, если возможно, получить от него какую-то информацию. Череп был вожаком с тех пор, как образовалась эта стая. Он был там самым старым и сильным ребенком, и никто не стал бы оспаривать его лидерство. Это означало, что он знал все о стае… а значит, Фин должен был завоевать его доверие, если хотел спасти стаю от безумных планов мэра.

Старший мальчик выжидающе посмотрел ему в глаза, когда Фин влетел в палатку.

— Итак… — начал Череп.

— Значит, именно из-за этого сумасшедшего ты и поймал меня в ловушку. — Фин плюхнулся на пол палатки.

— Да.

— А ты веришь во все это — лучше-покончить-с-миром-и-возродить-из-пепла? — спросил Фин.

Некоторое время Череп молчал. В этот момент он выглядел странно нормальным, как будто не был тем самым ребенком, который мучил Фин в течение многих лет. А потом он все испортил, сказав:

— Большую часть времени.

Фин фыркнул.

Череп ухмыльнулся.

Они сидели, молча глядя друг на друга в течение почти мирного момента, прежде чем Череп добавил:

— Не похоже на то, что может быть хуже, чем сейчас, понимаешь?

Фин навострил уши, как волк, каким он иногда бывал. Была причина, по которой Череп сотрудничал с мэром, и, возможно, если Фин поймет это, то сможет все изменить. Будучи Брекком, он понял, что люди часто принимают плохие решения не потому, что они плохие, а потому, что они напуганы или сердиты.

— Мне нужно подумать о моей сестре, — продолжал Череп. — Мне нужно подумать о том, что будет лучше для стаи… ну, я так и сделал, пока ты не взял верх. У меня тоже есть младший брат, понимаешь? Я никогда его не увижу и тоже не хочу такой жизни для него. Жить так, как мы живем, постоянно переезжая, устраивая походы, сражаясь. Это становится трудно. У меня есть шрамы, которые я даже не помню, как получил. Моя сестра справляется с этим, но она… необычная девушка.

Лающий смех вырвался прежде, чем Фин успел его заглушить. Хэтти была скорее волчицей, чем девочкой. С годами Фин был почти уверен, что он стал бояться ее больше, чем Черепа.

Череп продолжал говорить так, словно ничего не слышал.

— Я знаю, что твой отец в тюрьме. И мой тоже. Как и мой старший брат. Разве не было бы лучше, если бы нам не пришлось жить так, как мы живем?

Фин мог бы ожидать от Черепа очень многих ответов. Но вот чего он никак не ожидал, так это той надежды, которую услышал в голосе парня… и Фин его понял. Он действительно так думал. Он не видел ни одного из своих родителей дольше, чем мог себе представить, и большую часть жизни провел среди разных родственников… от неприветливых до полутолерантных. Его кузен Крис был одним из лучших, но это не означало, что Фин раз или два не ощущал жала его кулака. Просто все было так, как оно есть.

А что, если это вовсе не обязательно?

Он не был уверен, что жизнь станет лучше, если отца выпустят из тюрьмы. У Фина было немало смутных сомнений на этот счет, но надежды Черепа на что-то лучшее, чем та жизнь, которую они все сейчас вели, были весьма соблазнительны.

— Я понимаю, — осторожно сказал он. — Я тоже хочу другой жизни. Я даже пытался устроить ее, пока ты… — Он оборвал себя, тряхнув головой, не в силах думать о короткой попытке быть на правильной стороне предстоящего боя. Размышления о его неудачной попытке стать героем приведут только к тому, что он еще больше разозлится на Черепа. Фин отбросил эти мысли и продолжил: — Дело в том, что я не думаю, что следовать за Торсеном в его безумном плане уничтожения мира — это способ заполучить мир.

Череп пожал плечами.

— Не уверен, но у меня нет лучшего плана. Стаи Райдеров, о которых я знаю, поддерживают его. — Он потянулся, поморщился и добавил: — Я не мыслитель, Фин. Я ведь тоже не чемпион Локи. Теперь это твоя стая. Ты же сам навещал Хель. Ты тот, кто должен привести нас и монстров к победе. Я пойду за тобой. Мы все пойдем… только не убивай нас.

Фин пристально посмотрел на него. Он не был уверен, что этот проблеск страха и доверия старшего мальчика был лучше, чем слушать безумие Черепа или нет. С одной стороны, было легко думать о Черепе и остальных Райдерах как о врагах. С другой стороны, Фин был в чем-то похож на них: Череп хотел лучшей жизни; он хотел защитить свою семью, и хотя Фин не видел в Хэтти ничего такого, что стоило бы защищать, он знал, что сделает все, чтобы защитить Лори.

Так они и стояли, каждый мальчик молчал, пока их не прервало появление девушки, которую Фин с радостью скормил бы чудовищам, если бы смог вызвать — Астрид, той самой девушки, которая отравила Болдуина омелой и убила его. Фин был бы рада никогда больше ее не видеть.

— Фин, — сказала Астрид.

Это было все, что она успела сказать, прежде чем он бросился на нее. Он знал, что она не волчица, но она была убийцей. Это отменяло правило не бить девушек, которое он использовал с не-волчатами.

Она встретила его атаку своей. Он нанес первый удар, но она уклонилась, и вместо того, чтобы попасть ей по губам, его кулак скользнул по краю ее челюсти. Ее колено быстро поднялось, но он уже отодвинулся назад, и ей не удалось сбить Фина с ног этим грязным движением.

— Ты убила Болдуина, — прорычал Фин и попытался сбить ее с ног.

— И ты вернул его обратно, — возразила она, быстро ударив его одним-двумя кулаками. — Судьба.

Следующий удар Фина отбросил ее назад, но не так сильно, как следовало бы. Она была сильной, намного сильнее, чем должна быть человеческая девушка.

— Я мог бы и потерпеть неудачу. Он мог бы остаться мертвым, — завопил Фин. — Мы все могли погибнуть в Хель.

Астрид наблюдала за ним с таким вниманием, которое казалось неуместным. Она ударила кулаком, с силой откинув его голову назад.

Он пристально посмотрел на нее, одновременно гневаясь и планируя что-то. Она сражалась на удивление хорошо, достаточно хорошо, чтобы он был удивлен, что Мэтт преуспел в своей борьбе с ней после смерти Болдуина. Очевидно, она скрывала это от них вместе со своей преданностью врагу и убийственными намерениями по отношению к Болдуину.

— Ну и что же? — Она ждала, что он что-нибудь придумает, и насмехалась над ним. Ее глаза сузились.

Астрид была в их лагере, окруженная волками. Волки не позволяли не-волкам путешествовать или оставаться с ними. Как же он не догадался, что она волчонок? Она обманула их всех. Это имело смысл для Лори и Мэтта, но Фин мог узнать и других таких же, как они.

— Так ты волк? — выпалил он, остановившись от шока, и при этом он опустил свою защиту достаточно долго, чтобы Астрид нанесла ему сильный удар в живот. — Черт.