На комментарий: "Вы так этого недоскульптора защищаете. Вы случайно не он?". Коля поставил минус комментарию, кинул на него жалобу, снова хлопнул мышью по столу (и трещина усилилась и стала напоминать паутинку) и пошёл на кухню пить чай с ромашкой...

  День был испорчен.

  Век был испорчен.

  ***

  Всю неделю Коля страдал. К нему снова вернулись кошмары, а на компьютерном столике появилась полупустая пластиковая бутылка с мутно-чайной жидкостью, надписью "КОНЬЯК БЕЗЫМЯННЫЙ" и 1 нарисованной звёздочкой внизу.

  За неделю он сбросил три килограмма.

  Про скульптуры теперь Коля и думать не мог: снова боялся суровой военной критики.

  Так бы всё и продолжалось, если бы ему не довелось снова проходить мимо того места, где он впервые попробовал себя в роли дворового скульптора. На улице, да и в домах, уже стоял вечер. Яркий, жёлто-ядовитый месяц смотрел на Колю с насмешкой. Ни лебедя, ни щелкунчика, ни гвардейцев, ни каких либо других скульптур там уже не было. Была лишь одна балерина, да и та - помятая...

  Осунувшийся Коля вздрогнул и ускорил шаг.

  В голове всё крутилось:

  "Уроды! Форменные уроды!".

  А ядовитый месяц всё улыбался вслед...

  ***

  Так прошла зима и лето.

  Наступила роскошная янтарная осень. За окном - тёплые золотистые деньки, хруст листьев и запах пожухлой травы. Казалось бы - радуйся.

  Но...

  Место страдания в душе Коли давно заняла злоба. Злоба на всех. На весь окружающий мир и на соседние планеты, думаю, тоже. Коля стал нелюдим (а вернее ещё нелюдимие). Стал огрызаться в автобусах и маршрутках даже на малейшие просьбы, а брови его теперь постоянно были нахмурены, как у вечно ворчливой старухи. Те немногие знакомые, что у него были, теперь всячески избегали его общества, сбрасывая звонки и игнорируя на электронные сообщения.

  И запах спирта! Он хвостом кометы тянулся за ним по пятам, заставляя прохожих морщить носы и смотреть ему в след.

  И как-то раз, одним вечером, Коля твёрдо решил: "Раз мои скульптуры вам так не нравятся, раз они вызывают у вас раздражение и боль, раз они портят ваши дворы, то тогда вы будете видеть их везде!". А уже буквально через час он бегал по округе с огромными, напоминающими погреба, баулами и складывал в них всё, что помогло бы ему в мести человечеству. Пару раз Коля вздрагивал, когда натыкался на маленькие настольные светильники, вросшие в землю подобно грибам и освещавшие её тусклым светом. Один раз он даже наступил на один такой и тот, издав шипение, погас под его ногой. Потом его безумно-торопливый взгляд приобретал несколько более осознанное выражение и он предпочитал поскорее уходить от таких мест подальше - под освещение смотрителей-фонарей. Уже дома Коля, словно станок со сломавшейся кнопкой "выкл", делал фигуру за фигурой. Из-под его механических рук вышли и пластиковые гномики, и улыбающиеся грибы, и щелкунчики, и короли, и солдаты, и лебеди, и драконы.

  Старый треснутый тазик пошёл на черепаху, а сломанная гармонь - на "Икарус". Коля подошёл к работе тщательно и даже украсил его подростковыми граффити и рекламой кефира.

  Коля был словно в бреду. С невероятной скоростью он перебирал руками, приделывая крылья и когти, глаза и камзолы...

  Он делал и злых чародеев, и добрых волшебников.

  И страшных монстров, и прекрасных дам.

  И очень-очень много всего...

  На утро, как только прокукарекал будильник в виде петуха, вся комната напоминала свалку старого театра. Только тогда Коля позволил себе остановится и немного передохнуть. Он был чудовищно вымотан, весь вспотел и очень напоминал использованный носовой платок. Самое время ему бы сейчас похрапеть, но на это времени не оставалось - он вновь раскрыл паруса-баулы, сложил в них все до одной безумные фигуры и выскочил на улицу. И уже там он бегал туда-сюда по разным дворам и переулкам и сыпал ими словно каплями дождя. Лишь когда фигур больше не осталось, лишь только тогда, Коля пошёл спать.

  ***

  "Дворы в опасности! [ЧАСТЬ 7]. Вот так в нашем городе "облагораживают" жилые массивы:...".

  Коля посмотрел фото его фигур, щёлкнул по ссылке и в предвкушении полез в комментарии.

  А потом с улыбкой читал чужие негодования.

  На дворе снова стояла зима. Всё стало рутиной. В последнее время Коля вёл войну, как он думал, со всеми в городе. И с обычными прохожими, и с коммунальщиками, и с детьми и даже с тем наглым ухмыляющимся месяцем на небе (Колю так раздражала эта ухмылка!). Каждый раз словно помешанный он бродил по городу с баулами в поисках места, а как только его находил, то принимался нервно вертеть головой как филин в поисках свидетелей. Лишь убедившись что свидетелей нет, Коля вскапывал грядочку и засаживал скульптуру в неё. И обязательно ночью! Пойманным быть он боялся. А по-окончанию уже можно было поливать, чтобы взошло.

  И всё же однажды его поймали.

  В тот раз, расчистив от листьев полянку, он установил на неё статного генерала. Только Коля собрался уйти, как вдруг ближайшее дерево его схватило когтистыми ветвями за шиворот и рассмеялось:

  - Что-же ты делаешь? - говорит - Так и оставишь? Его же тут сопрут, чудик.

  - Меня не сопрут, я сам уйду, - перечит дереву генерал. И сабелькой пластиковой потрясает, на Колю смотрит...

  А Коля как рванёт оттуда.

  Уже дома он обнаружил, что клочка ветровки не хватает сзади. Там, где хватали.