Перелет оказался труднее, чем Карина ожидала. Едва самолет оторвался от земли, как ее начало тошнить. Стюардесса принесла какую-то таблетку и заставила выпить. Через некоторое время стало значительно легче. Самолет набрал высоту и неприятные ощущения исчезли. Лететь предстояло очень долго. И что ее ждало впереди, можно было только догадываться. Хотя и отступать теперь было уже поздно. Контракт был подписан. Рабочая виза оформлена и даже билет оплачен работодателем. Странное чувство не покидало ее: неведомая сила всю жизнь звала ее в тот суровый край, куда она летела сейчас. А теперь, когда желание начало исполняться, стало страшно.
Все началось полгода назад. Старая подруга, давно уже проживавшая в США, звала ее к себе не один раз. И в гости и на работу. Но тяжело оказалось решиться уехать в чужую страну, оставить такой привычный уклад жизни. Эта жизнь не была такой уж гладкой, но здесь она родилась и все вокруг было знакомым. Подтолкнуло к отъезду сокращение штатов в заводской столовой. Поиски хорошо оплачиваемой работы на родине затягивались на неопределенный срок. То, что предлагали, ее не устраивало. Ссоры с мужем из-за денег, с которым и так были натянутые отношения, стали случаться все чаще и она решила рискнуть. Первое письмо в Америку отправилось четыре месяца назад. Диана ответила сразу же, как только подобрала работу для подруги. Работу, о которой Карина просила, хотя Ди и была обескуражена ее выбором. Она пробовала даже отговорить ее, но Северцева настояла на своем.
Впереди ждала Аляска и геологическая партия, с которой ей предстояло пройти по бескрайним просторам севера. Карина летела работать поваром в геологоразведочной группе. Ей было тридцать восемь лет, но выглядела она лет на тридцать. Густые светлые волосы, коротко остриженные, обрамляли овал лица. Правильного выреза яркие губы были чуть полноваты, но внимание больше привлекали глаза, серо-зеленые удлиненные к вискам, обрамленные густыми ресницами, концы которых выгорели и казались золотистыми на солнце. Прямой небольшой нос и светло-коричневые брови дополняли картину. Она не была полной, но и худой ее назвать было нельзя. Для своего возраста Карина выглядела отлично. Ее фигуре могла бы позавидовать и восемнадцатилетняя девушка.
Анкоридж встретил проливным дождем, а зонта под рукой не оказалось. Она почувствовала, как потекла с ресниц тушь. Представив себе, как будет выглядеть перед представителем геологоразведочной фирмы, вытащила из кармана носовой платок и начала старательно стирать грязные потоки. В аэровокзал она вошла уже без косметики на лице и сразу же увидела человека с плакатом, где значились ее фамилия и имя. Подошла и назвалась. Американец вздрогнул и почему-то спросил:
– Так повар женщина?
Тяжело вздохнув, оглядел ее с ног до головы, поздоровался и представился:
– Привет! Меня зовут Джеральд Конрад. Я инженер-геолог и начальник группы, где вы будете работать.
Уже вдвоем они подошли к багажному отделению. Карина, забрав свой багаж, прошла таможенный контроль. Сразу протянула чемоданы мужчине. Большую клетчатую сумку взяла сама и двинулась следом за ним. Чемоданы Джеральд забросил в багажник старенького «Джипа». Забрав из рук женщины сумку, поставил ее на заднее сиденье. Сразу же сели и отъехали. Через час они уже летели на маленьком самолете в Фэрбанкс. Переночевали в гостинице. За все это время Конрад едва ли сказал ей даже пару десятков слов. Отвечал односложно, стараясь не смотреть в глаза.
А еще через сутки они отправились вертолетом до маленького поселка лесорубов, затерянного посреди тайги. Конрад продолжал молчать. Северцева видела, что он здорово недоволен ее прибытием, но не понимала причины. Спрашивать не стала, решив: «Скажет и сам, если захочет». Летели они с большим грузом. Внутренность винтокрылой машины была почти полностью заставлена многочисленными коробками, мешками, тюками, ящиками. Вертолет частенько попадал в воздушные ямы и Карине казалось, что она качается на огромных качелях.
Когда вертолет приземлился на сколоченный из толстых досок помост, встретить его сбежались все. Мужчины смеялись и перебрасывались короткими репликами с выбравшимся Конрадом, но едва появилась Карина, наступила тишина. Все двадцать пять человек лесорубов и одиннадцать человек из геологической экспедиции замолчали. Она оказалась единственной женщиной. Когда шок прошел, посыпались приветствия и вопросы. Конрад по деревянному тротуару повел ее к самой большой хижине, объяснив на ходу:
– Это столовая. При ней есть маленькая комнатка. Думаю, вам хватит. В этих трех хижинах разместились лесорубы и мы. Каждый месяц мы появляемся здесь на три-четыре дня, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок. Завтра и послезавтра мы отдыхаем и в эти дни, вам придется готовить для всех. Так распорядился мистер Стренджер, что вас нанимал. Хочу сразу предупредить – я был против женщины в лагере. Ребята по полгода не видят здесь баб. Сами понимаете, что может произойти. Лучше бы вам вернуться с этим же вертолетом в Фэрбанкс и отказаться от своей затеи. Здесь разные люди и я не смогу уследить за всеми.
Женщина молчала. Он внес ее чемоданы внутрь столовой. Грубо оструганные бревна стен и три длинных стола со скамейками поразили ее. А маленькая грязная комнатенка с небольшим, затянутым паутиной, окошком, вообще привела в отчаяние. Но Карина даже вида не подала, что испугалась. Конрад поставил ее чемоданы на пол:
– Что вы решили? Возвращаетесь?
Она, сделав усилие над собой, спокойно улыбнулась:
– Нет. Я остаюсь. За меня можете не переживать, я могу постоять за себя. Прошу вас выделить мне винтовку и принести матрас, одеяло и подушку. Поставьте замок в мою комнату и внутренний запор на дверь в столовую. Остальное я осмотрю сама.
Джеральд нахмурился. Он надеялся, что увиденное напугает русскую и она сбежит. В этом случае у него убавилось бы проблем, но он ошибся. Конрад развернулся и вышел.
Когда он появился снова, Карина уже переоделась и отскребала грязь со столов. Сразу же попросила:
– Геологи все равно отдыхают и слоняются без дела, не могли бы вы прислать их помочь мне?
Конрад раздраженно буркнул:
– Они все равно ничего не будут делать. Полы мыть вы их не заставите.
Она, не обращая внимания на его тон, улыбнулась:
– И все же пришлите. А там, посмотрим! И о замках не забудьте. Не могу же я их сама навешивать!
Джеральд скрылся: эта русская раздражала его своим спокойствием. Внутри начальника геологов все кипело от злости на Стренджера, «подкинувшего» ему эту бабу. Он еще в Фэрбанксе пытался отказаться от нее, но не удалось. Разозленный Гленн ткнул ему в лицо подписанный контракт и выгнал из кабинета. Возле вертолетной площадки нашел пятерых из своей группы. Подошел и хмуро распорядился:
– Идите в столовую, помогите там. Она просила замок навесить, ну и еще чего скажет…
Мужики заухмылялись:
– А трахнуть себя разрешит?
Конрад, уже не сдерживаясь, заорал:
– И думать забудьте! Только международного скандала нам и не хватало!
Они ахнули:
– Так она что, иностранка? А по-английски почти без акцента говорит. Мы решили, что она с Техаса, там точно так болтают.
– Русская! Так что, чтоб никаких! А теперь марш на кухню!
– Шеф, как хоть ее звать-то?
– Сказала, чтобы звали Кэрри, а по-русски я не помню.
Мужики с улыбочками и переглядыванием, отправились в сторону столовой. Ленни Колдиц весьма похоже изображал плавную походку женщины и все смеялись. Конрад зашел в контору, чтобы поговорить со Стренджером и «поблагодарить» еще раз за сюрприз. Он долго ругался по рации, но в результате опять услышал про контракт. Гленн четко ответил:
– Где я тебе найду мужчину повара, если в вашу «дыру» даже преступники не хотят лететь? А она профессионал, лес хорошо знает, стреляет из винтовки и даже, случись что, может первую помощь оказать. Мне ее рекомендовал не кто-нибудь, а Лайем Собески из нашего министерства. Знаешь такого? Я ему верю!
