Шлюз – хитрая ловушка. Пока один люк открыт, другой – заблокирован. Система отрабатывалась веками, преодолевая всегдашнее стремление летчиков распахнуть дверь ударом ноги и разобраться с космосом без посредников. Захлопнулся наружный люк, и включились встроенные в переборки светильники «дневного» света, придав лицам синеватый мертвенно-бледный оттенок. Красотка Мария, до того не отводившая взгляда от командира, испуганно обернулась ко мне. Едва заметно улыбнулся и кивнул в сторону открывающегося внутреннего люка, мысленно зачислив себе зачетный бал: рыцарь вернул даме душевное равновесие.

Торопливо инструктировал гостей, рассаживая в кают-компании по «плавающим» антигравитационным креслам.

–– Противоперегрузочным, если можно, – впервые подал вальяжно-плаксивый голос, а лучше бы молчал, «служитель муз». – Нет нужды употреблять заимствованные слова, где можно обойтись исконно русской лексикой.

Удивительно, сколько негатива может собраться в одном человеке: «голубой», славянофил, артист, поэт, – если еще и вегетарианец, представитель нестандартной кулинарной ориентации, будет трудно сдержаться и не выбросить в открытый космос без скафандра.

–– Извините, – соблюдая этикет, мягко возразил поэту-артисту-блюстителю-радетелю языка Окорочковскому. – В экипаже все «технари». Разговариваем однозначными словами-терминами «и матом», – добавил мысленно, – чтобы избежать недоразумений.

–– Конечно, понимаю Вас, – приосанился служитель муз; похоже, не часто общались с ним столь уважительно.

Разъясняя порядок поведения на взлете и выходе из атмосферы, проверил привязные ремни, помог принять положение «полулежа». Нечаянно коснулся плеча Марии, и девушка, скрывая волнение, «включила кокетство»:

–– Командир придет пожелать нам счастливого полета? – голос оказался сипловатым, глубоким, чувственным, и я невольно отодвинулся, скрывая возбуждение.

–– … и приятного времяпрепровождения в обществе лучшего штурмана Военно-космических Сил. Первый пилот обратится по громкой связи.

–– А Вам взлет не доверит?

–– Штурман тем и отличается от летчика, что ему не дают порулить, – усмехнулся, подмигнул, и красотка догадалась замолчать.

Живот олигарха-афериста-графа ремень не охватывал. Пришлось подстраивать систему:

–– Пора худеть, – смущенно резюмировал олигарх. – Вернусь, и на диету. Я Федя.

–– М-м-м….

–– Просто, Федя, – олигарх протянул руку, и я ответил осторожным пожатием.

Помогая умостится депутату, выщелкнул из его подмышечной кобуры пистолет, перехватил и слегка прижал в пальцах взлетающий кулак, шепнул примирительно:

–– Неуместно, а на выходе верну.

–– Пистолет в кармане всегда уместно, – сдерживая стон и злобно морщась, сквозь зубы проворчал депутат, но смирился и кивнул. – Разбуди за час до подлета, – Пушкарев коротко взглянул и прикрыл глаза припухшими веками.

–– Подойду, – ответил мимоходом, не размениваясь на эмоции и аккуратно пристроил на подлокотник помятый кулак бандита. Знает зараза, что на борт с личным оружием нельзя, и прихватил «пушку» из композитных материалов, не улавливаемых металлоискателем.

Для себя определяю Пушкарева как "незаинтересованную в мнении сторон вершину", по-другому, "самодур", – это не негативная оценка, это обозначение состояния души клиента. Боец-одиночка, в зависимости от обстоятельств, настроения или меркантильных интересов принимающий статус "всем друг" или "всем враг". Неординарный дяденька, и конечно, за недолгое знакомство успел меня и просчитать, и оценить. Разминая краснеющие пальцы, взглянул уважающе и спросил полушутя.

–– В зятья пойдешь?

–– Не решил пока, – усмехнулся независимо и "включил громкость". – Кресла можно покинуть через час. Кают-компания, кубрики-люкс и бар в полном вашем распоряжении. Богатейшая фильмотека о космической живности: рыбы, питоны, тритоны, крабы-отшельники и прочие экзотические дети космоса, – торопливо инструктируя, позволил себе небольшую буффонаду. – У многих народов души после смерти тела удаляются в места богатые рыбой и дичью. Посмотрите фильмы и узнаете, где находятся эти места: живность там прямо кишит. Сплошь каннибалы и этим похожи на людей. – Подмигнул графу-аферисту Феде. – В людях много звериного и, если не сдерживает закон и перспектива наказания, большинство человеков быстро возвращается к обычаям дикого леса и соответствующего поведения. Всегда с удовольствием поедаем ближних. Пульты в правом подлокотнике. Можно включать прямо сейчас. К местам охоты доберемся к восьми утра. Взлет через десять минут.

Пришлось затратить еще полторы минуты, настраивая каждому индивидуальный экран.

–– В том районе есть обитаемые планеты? – почему-то шепотом спросил Федя.

–– Несколько дачных участков, – ответил вполголоса. – Смотри о рыбах, Федя, – это интересно.

Поспешил в центральный пост, пристегнулся в кресле, пробежался взглядом по мониторам управления, прислушался к уютному поуркиванию включающихся и запускающихся систем.

–– Взлет «по-самолетному», – проинформировал командир. Добавил обороты двигателю и, дождавшись выхода «на режим», плавно отпустил тормоза.

«Самолетный» взлет экономит до пятидесяти процентов горючего, а это хороший запас на случай, если кому-либо из властных, но безответственных гостей падет в нетрезвую душу желание завернуть «по пути» на неведомую планетку на предмет поиска податливых амазонок или нестандартных приключений на высокопоставленную жопу.

Пятикилометровая бетонка взлетной полосы промчалась под кораблем и затерялась внизу. На экранах кругового обзора голубизна быстро сменилась прозрачной чернотой, наполненной множеством золотистых перемигивающихся блестяшек-звезд. Правду сказать, экран показывает реальную картину, только на стартовой площадке или при движении корабля вместе с космическим потоком, как плот по реке, с нулевой относительно воды скоростью.

Во всякое другое время неторопливую картинку «рисует» компьютер, заботливо охраняя нашу психику от бесконечного мелькания звезд и планет. Корабль, набравший скорость светового луча, по сути становится ладьей Харона, в которой мнение пассажира не имеет никакого значения, а для случайно выпавшего за борт любой берег ТОТ.

Космолет пронзает пространство и время, руководствуясь заложенной программой, автоматически реагирует на случайные внешние раздражители, например, расстреливает внезапно объявившийся на пути астероид или уклоняется, если камень слишком велик.

–– Иваныч, я тут порылся, – спина командира заметно вздрогнула и напряглась. – Наши гости летят не совсем на охоту; точнее, совсем не на нее…

Сергей Иванович Красильников честен патологически. Всякая ложь, всякое несоответствие декларируемого и реального, вызывает у него болезненную реакцию, едва ли не аллергию. Однажды признался: «Не могу смотреть фильмы, читать книги об аферистах и мошенниках, – сразу депрессия».

А меня авантюрный жанр увлекает. Всегда стараюсь разглядеть за общедоступным спрятанное, за показным «двойное дно», за громко объявленным латентный, скрытый интерес. Командир как профессионал доверяет моей въедливости и придавливает в себе аллергию на аферистов вообще и меня в частности, руководствуясь интересами дела, – профессионал высочайшего класса.

–– Не томи.

–– Завтра в одной точке сойдемся мы, комета Галлея и обитаемая планетка Эпикур, на которой уже есть дачи наших олигархов, но юридически территория никому не принадлежит. Кажется, депутат и бандит в одном лице собирается «потанцевать» планету в свой карман.

–– Если среди охотничьей добычи будет фигурировать планета, нам ни жарко, ни холодно, – Батя обернулся. – В чем интрига?

–– У богатых свои причуды, – я сосредоточенно листал всемирную информационную сеть. – Дай пару часов, соберу и выложу весь расклад. Наверняка кто-то где-то проболтался. Ты же не собираешься довольствоваться догадками?

–– Тормозишь!

–– Это нам большим и недалеким свойственно: мыслей мало, зато обдумываем каждую долго.