Веста сидела на работе, сердито сдвинув брови и кусая ручку. Дурацкая привычка грызть ручку осталась еще c университетских времен. Университетские привычки прочно укрепились, не так просто от них избавиться. Веста работала только первый год, в одной из газет столицы, в отделе «Криминальная хроника». В тайне она мечтает раскрыть какое-то запутанное преступление, изобличить виновника, написать об этом и прославиться. Веста поморщилась.

– Прославишься тут, как же! – с досадой подумала она. Редактор отдела не дает ей серьезных, сенсационных дел, считает ее совсем «зеленой». – А как бы хотелось ввязаться в расследование, и чтобы помощником оказался красавец полицейский, капитан, или нет, майор, – размечталась Веста. – Совмещу приятное с полезным. Давно пора завести любовный роман, но подходящий объект почему-то никак не вырисовывался на горизонте.

Веста прекрасно представляла свой будущий объект обожания. Он должен быть, во-первых, высоким, не ниже метр восемьдесят шесть, во-вторых, брюнет с ясными, карими глазами. Можно, конечно, и с синими или голубыми, но карие все-таки предпочтительнее, и с мужественным подбородком. А в-третьих, он должен быть благородным и любить ее. Веста вздохнула. И где такого найти? Сейчас благородные мужики совсем перевелись. Если благородный, то какой-нибудь «калечный», если классный – обязательно бабник. Вот взять, к примеру, их редакцию. Мужики в основном женатые. С женатиками Веста не желает иметь никаких дел. А неженатые все как на подбор лысые и плюгавые. Она украдкой бросила взгляд на Мишу Шихмана, который сидел за соседним столом: худенький, даже какой-то тщедушный, с огромными, оттопыренными ушами и большой залысиной. Миша усердно набирал текст новой статьи и смешно шевелил губами. Заметив на себе Вестин взгляд, оторвался от компьютера и радостно улыбнулся ей.

– Нет, вообще-то Мишка, конечно, хороший, – с жалостью подумала Веста. – «Но не орел!», как говорила Нонна Мордюкова в каком-то старом фильме, Веста даже не помнит в каком, но что фраза стала крылатой и всенародно любимой, помнит.

Напротив Шихмана сидит Генка Севастьянов: невероятный красавчик и невероятный бабник. В редакции не было ни одной мало-мальски симпатичной девушки, к которой бы Генка не подкатывал. Когда Веста появилась в редакции, первую неделю он не давал ей прохода. Закончилось это тем, что после работы, когда Веста задержалась, он пытался заволочь ее в угол, за шкаф, чтобы там преподать ей уроки любви. Но она не растерялась, так двинула ему коленом в определенное место, что он не только отпустил ее, но и согнулся пополам от боли. Теперь они заклятые враги. Генка игнорирует Весту, но иногда она ловит на себе его полный ненависти взгляд. Посередине комнаты сидит Петр Иванович Найда: тридцатипятилетний, ведущий журналист с большим опытом работы, двумя детьми, погодками и сварливой женой, домохозяйкой. Понятно, что этот вариант тоже никак не устраивает Весту. В других отделах положение не лучше. И вообще, красивых мужиков в редакции кроме Генки Севастьянова нет. А так хочется красивого! Единственный достойный внимания мужчина – это их начальник, Петров Валерий Федорович. Но и этот вариант Веста сразу же отмела, несмотря на очень привлекательную внешность, профессионализм, и даже необыкновенную харизму. Он уже двадцать лет благополучно женат, что не мешает ему менять любовниц раз в полгода. На Весту он смотрит с удовольствием и таким мужским взглядом, что при встрече с ним хочется провалиться сквозь землю.

– Двадцать один год и еще никаких романов! – с отчаяньем думала Веста, продолжая сосредоточенно грызть ручку. – Черт-те что! Так недолго и в старых девах остаться.

Солнечный зайчик отразился от оконного стекла, быстро побежал по стене, и Веста с интересом проследила за его передвижением.

– Если Солнечный зайчик коснется моего лица, у меня скоро будет сногсшибательный роман, который закончится свадьбой, – неожиданно загадала она.

Зайчик скользнул по поверхности стола, по монитору компьютера и задержался у Весты на лице, пришлось даже прищуриться, длинные, черные ресницы соединились в линию, а сердце предательски сжалось от предчувствия скорого счастья. В комнату заглянула веселая секретарша Лина. Она улыбнулась Весте. Солнечный зайчик испуганно убежал.

– Огарева, на выход, к начальнику, – громко оповестила она и подмигнула Весте.

– С вещами? – скромно осведомилась Веста. К начальнику идти ох, как не хотелось. Сейчас опять начнет пялится и пошло шутить, а дело все равно не поручит. Веста тяжело вздохнула. Несмотря на свою молодость, она прекрасно понимала эти далеко обещающие взгляды редактора отдела.

Лина фыркнула.

– Не скромничай! Скорее он выгонит всех сотрудников, чем тебя. Все знают, что он к тебе неровно дышит. А когда смотрит на тебя, то у него в зобу дыханье вообще останавливается. Небось, спит и видит, как бы уложить тебя в постель, если еще, конечно, не уложил, – Лина снова весело подмигнула Весте и скрылась за закрытой дверью.

Веста даже не успела выразить своего возмущения. А чего возмущаться, если это действительно так? Конечно, Валерий Федорович не прочь с ней переспать. Иногда она ненавидит свою внешность, хотя точно знает, что очень красива. Среднего роста, даже самый невысокий мужчина рядом с Вестой чувствует себя довольно комфортно. Хорошая фигура: стройные, красивые ноги, которым могли бы позавидовать самые длинноногие модели, высокая, упругая грудь, третьего размера и, конечно же, тонюсенькая талия. А лицо! Это отдельный разговор. Кожа на лице, как персик, и не белая, а золотистая, с легким румянцем. Глаза большие, миндалевидные, изумрудного, почти нереального цвета, маленький, аккуратный носик, красиво очерченные губы и необыкновенная улыбка. Когда Веста улыбается, на щеках появляются очаровательные ямочки. Тетя Тамара считает ее немыслимой красавицей, и очевидно, она права. Мужчины в присутствии Весты столбенеют, а женщины начинают тихо ее ненавидеть. У нее даже подружки нет, и в школе, и в университете Веста дружила только с ребятами. Мальчишки с удовольствием принимали ее дружбу в надежде на большее. Но пока Веста никого из них не осчастливила. Да, она очень красива! Ну и что? Но ведь внешность это же не главное! Хочется, чтобы ее любили не за красивые глаза, а за что-то большее.

– Например, за мои внутренние качества, – с обидой думала она. – Я ведь не кукла Барби, а живой человек!

Веста сползла со стула, прихватила свою последнюю, недописанную статью и двинула в кабинет начальника. Лина хитро смотрела ей вслед.

Веста постучала в кабинет и, услышав ответ «Да», вошла. Валерий Федорович стоял у окна, и что-то внимательно там рассматривал. Он оглянулся и расплылся в улыбке.

– Садись, Вета, – любезно предложил он, указывая на стул.

Веста скромно опустилась на стул и затаила дыхание.

– Конечно, Валерий Федорович очень интересный мужчина. В такого можно влюбиться. Жаль, что он женат! – пронеслось у нее в голове. – А может, послать к черту свои принципы и закрутить с ним роман? Он, наверное, будет не против.

– Вета, ты у нас, сколько уже работаешь? – поинтересовался он, с удовольствием разглядывая ее. Он неизменно называл Весту, Ветой. Наверное, ему так нравилось.

– Почти год, – проговорила Веста. Она опустила глаза под его напряженным взглядом.

– Вот-вот, – непонятно чему обрадовался он. – Оформляй отпуск, поезжай куда-нибудь. В отделе кадров напишешь заявление, приказ уже там, отпускные твои в бухгалтерии. С завтрашнего дня ты в отпуске.

Веста растерянно смотрела на Валерия Федоровича. Еще вчера он хотел дать ей какое-то задание, а сегодня…

– Я могу идти? – с недоумением спросила она, все еще не веря в свое счастье. Неужели она в отпуске?

– Да! – Валерий Федорович лучезарно улыбался. – Иди Вета, отдыхай, набирайся сил для новых трудовых свершений, – неожиданно он рассмеялся. – Удачи! – он подошел к Весте, заключил ее в свои объятия, нашел ее губы и неожиданно поцеловал. Поцелуй был очень далек от братского или отеческого, хотя по возрасту, он в отцы как раз и годился, учитывая, что Весте двадцать один год, а ему за сорок. – Все, иди! – Валерий Федорович снова отвернулся к окну, и как будто забыл про Весту.