Глава 1

– Да… Чуда не произошло. Здесь тоже всё «не ахти». Но, по крайней мере, рожицы у них не такие надменные, как у тех, в педагогическом институте. Эти просто выглядят немного туповато… Точнее, выглядят никак, выглядят просто, что тоже противно. Ха! Динон, смотри. Ты когда-нибудь могла себе представить овечку Holly Dolly проституткой?! Нет? Так и не надо. Не представляй, а фотографируй скорей!

– Ага. Остановись, мгновенье,– ты прекрасно… будешь смотреться в рекламе «Развратный молочник»! Да… Действительно похожа.

– Как можно ходить в короткой синей джинсовой юбке, колготах в сетку и красной кофте со стразами, имея лицо… нет, прости, мордочку Holly Dolly? Да она же сейчас испоганила образ этого чистого существа, моего любимого персонажа! У меня даже рюкзачок-игрушка есть Holly Dolly. Теперь придется его сжечь. Вообще, кто она такая? Почему с ней все здороваются? Что, здесь все такие культурные? Или ректор американец?! И в уставе этой «богадельни» написано, что все должны изображать радость и уважение друг к другу?

– Нет, не угадала. Это преподша по истории русской литературы. Причем твоя преподша. Я ведь, слава Богу, не с тобой учусь. Я же «оздоровитель природы». Эколог. Хотя пока еще не эколог. Еще три года проучиться, а потом придется бить детишек по голове и по рукам, когда они вдруг позволят себе обрывать цветочки-лепесточки. Именно так я собираюсь оздоравливать природу. А вот ты…

– Да погоди еще! Может, я тоже здесь не останусь учиться.

В эту секунду из кабинета ректора вышел мой папа. Поздравил меня с поступлением сюда. И сказал:

– Вот теперь ты студентка филфака! Еще в школе мы с мамой и твоими учителями определили твою судьбу! Ты же так любила исписывать парты гаденькими замечаниями, изощренными оскорблениями. Так что – пожалуйста. Мы все надеемся, учеба здесь подкорректирует твою речь, то бишь превратит язвительные конструкции в поэтические обороты.

– Взрослый наивняга! Ты что, преподавателей не видел? Нет, ну дурацкий вопрос, я понимаю. Ты же вообще ничего не видишь! У тебя зрение минус пять, а ай-кью адекватного восприятия мира (если бы, конечно, такая шкала существовала) минус сто пять. Кто меня здесь чему-нибудь приличному научит? Развратная Holly Dolly?

– Кто? Ладно, Ника, все. Ты будешь учиться здесь. Без разговоров.

Отец сел в машину и уехал.

– Сглазила ты меня, Динэль. Я попала. Хотя еще неизвестно… На этом всем можно заработать денег. Под «этим всем» я имею в виду преподавателей. Пока преподавателей, ведь мы еще моих однокурсников не лицезрели.

– Как на них можно заработать? Ты чего? Веками все было наоборот. Они на студентах зарабатывали.

– Значит, закончились эти «века». Естественно, с моим приходом сюда закончились. Ты отлично знаешь, что мой дядя просто повернут на всяких несуразных личностях. И на роль главных персонажей своих рекламных роликов вечно берет каких-то пустоголовых домохозяек с пучком грязных, недокрашеных волос на башке, типа: «Мужику ты своему постирай трусы, носки, чтоб ходило это ЧМО по полам душистым в свеженьких носках и валялось на диване в чистеньких трусищах, чтобы ты, КОБЫЛА-ДУРА, завтра на уборку дома не теряла ни секунды, а пошла бы жрать сварила, пока чисты трусы, носки! Не колебайся ни минуты, ведь найдется на ТВОЕ тот же час для постирушек десять баб по сто кило! Ты же знаешь, в Украине дорого купить зверушку, так беги за порошочком, пока duty-free ТВОЕ жрет твою картошку!»

Или реклама для жеманных идиоток, у которых рожи покрыты автозагаром, тональным кремом, пудрой… в общем, весь каталог «Avon» на фейсе: «Наложите нашу косметику на свое лицо – и оно мгновенно преобразится! Конечно, некоторые могут просто наложить, глядя на вас, но малярам вы точно понравитесь».

Также дядя находит каких-то селян, небритых, неприятно пахнущих, в нечищеных башмаках: «От вас все еще пахнет навозом?! Не расстраивайтесь! Помойтесь нашим гелем для душа! Он, может, не поможет, но мыться все равно надо – так сказал Минздрав!»

Я все думала: где он их находит? А с этого момента ему не придется никого искать. Кастинг-директором буду я! Деньги платят приличные. Кстати, что это за мужик мелькнул – тот, с которым мы ехали в лифте. Такой «пахучий». И в костюмчике с заплатками на локтях. Похож на бухгалтера. Того времени. В смысле давности пятидесятилетней. Отменно подошел бы для социальной рекламы. Представь: в своем пиджаке сидит он в тюрьме – и надпись по экрану большими буквами: «НЕ ВОРУЙ – ЧРЕВАТО!»

– У тебя будет еще время это с ним обсудить, ведь он твой куратор по воспитательной работе. И пойдем домой. Нужно отдохнуть. Вечером встречаемся с друзьями. Надурачишься еще – Дима придет.

– А-а-а! Наш санитар мегаполиса явится. Тогда действительно надо отдохнуть!

– Ник, объясни, почему Дима – санитар мегаполиса. Откуда прозвище? Я, конечно, понимаю, что только ты можешь такое придумать, но ведь это должно быть мотивировано.

– Уважаемая госпожа Динэль, Динон, мой милый кудрявый динозаврик в бусиках на зимнем свитере, я никогда никому не даю немотивированных прозвищ и обзываю лишь по делу или за дело. Так вот: волки – санитары леса, поскольку они подбирают всякую падаль, и еще потому, что все никчемное выедают или хотя бы держат «в тонусе» лес. И Дмитрий наш постоянно находит, знакомится, не знаю – подбирает (но не ест их, хотя лучше бы ел) где-то таких девушек, с которыми ни один нормальный не познакомится: это какие-то проститутки, наркоманки, психопатки, ЭМО! Живет же он в нашем прекрасном экологически катастрофическом (из-за девушек с «ГМО») городе, а не в лесу (пока что. Кто знает, что ему «очередная» вобьет в голову), поэтому – санитар мегаполиса.

– Не могу поверить, что он твой брат.

– Двоюродный! Делай, пожалуйста, акцент на «двоюродный», пока он не встретил хорошую девушку.

– Ладно, по домам. До вечера.

– Пока.

Глава 2

Мы не видели друг друга два месяца, за которые много чего произошло. Об этих событиях ты, мой уникальный человечек (а ты действительно уникальный, раз потратил деньги на книгу и сейчас ее читаешь, тем самым тратя еще и свое время – в наше то время! Молодец! Не пей и не кури – и будет тебе счастье! А коль счастья не случится, то хоть изо рта вонять не будет. И это плюс, ведь не надо тратить денежку на жвачки, одним словом – экономия!),– об этих событиях ты узнаешь немного позже.

А сейчас мы все собрались у Динэль дома. Мы – это Василиса (Лиса), девушка маленького роста, такого же ума, но с огромным (не волнуйся, не с физиологической точки зрения) и добрым сердцем; Дима – мой двоюродный брат, он же санитар мегаполиса: невысокий, синеглазый паренек, который каждый день празднует День ВСД – вегето-сосудистой дистонии, так как в армию все равно никогда не попадет из-за этого и из-за плоскостопия. Никогда не отпразднует День ВДВ. Проще говоря, он ВСДэшник. Как и я. А может быть, и ты. Понимаю. Сочувствую. И, конечно же, я, Ника, напыщенная, мажорная с виду девушка, но скромная и добрая внутри. Мою скромность и доброту выдают мои чистые и светлые глаза, а вот мою показушную напыщенность – татуировка на запястье, сделанная в виде браслета из ягод-бусин шиповника. Почему шиповник? Подумаешь – бред, но это, увы, не так: просто шиповник колючий, выглядит не очень, но зато полезный и вкусный. Так вот шиповник – это я. Стоп. Простите. У нас же еще осталась хозяйка квартиры – Динэль (а то я сразу о себе. Эгоизм. С кем не бывает). Ей всего двадцать, а выглядит на тридцать, а если поговорить с ней, то, как минимум, на семьдесят. За свои годы она многое и многих повидала. И сейчас из-за этого ей кажется, что жизнь уже прожита. Она очень странный и интересный человек: слушает шансон и декламирует стихи русских и украинских поэтов, но при этом ругается матом, как слесарь, который чинит прорвавшуюся канализацию: его заливает – и заливает не водой, как вы понимаете. Носит Динэль зимой грубые свитера, но обязательно надевает на них летние разноцветные бусики.