Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Пробился я в центр всего этого безобразия. А в центре – дамочка лет сорока с волшебной тетрадкой, куда она всех по живой очереди вписывает. В шесть вечера, за 13 часов до записи, я был уже предпоследний. Все, кто приехал после – уже в списки не попали.

Но народ не унывал. Вновь прибывающие оставались в непонятной надежде. Раскладывали одеяла, доставали термосы и бутылки с горячительным. Хрустели огурцами, шелестели фольгой, в которую была завёрнута курица. Нарезали колбасу на бутерброды. Где-то, кажется в яме с песком для прыжков в длину, развели костёр и принялись жарить шашлыки.

Народ у нас гостеприимный. Меня с ходу позвали сразу в три компании. Налили стакан, дали закусить, поговорили за жизнь.

– А неплохо, – решил я, знакомясь с соседями по несчастью. – Так можно и ночь отсидеть. Даже какое-то приключение получается.

В пять часов утра прошёл слух, что дамочка с тетрадкой пропала и записывать будут заново, по живой очереди. Народ встал и двинулся к дверям автошколы. И вот тут начались конфликты.

– Вас тут не стояло! – сразу же послышался визгливый женский голос.

– Как это – не стояло?! – удивился нетрезвый мужской. – Я за бабой с рыжими волосами записывался. Ещё в пять вечера.

– За какой бабой? Я сама видела, как ты в двенадцать приехал.

– А сама-то ты откуда взялась?

– Вы чего мне хамите?

– Хамлю? Я ещё даже не начинал.

– Вася, чего ты молчишь? Меня тут оскорбляют!

– Э-э, ты как с моей женой разговариваешь?!

Ну и дальше в таком же духе. Где-то на краю началась рукопашная. Вызвали милицию. Явились три сонных ППС-ника, злобно ворча, что каждый год одно и то же. Толпа немного притихла. ППС-ники присели в стороне, на турниках, захрустели огурцами и зашелестели фольгой от курицы. Увидели костёр, и пошли грозить шашлычникам. Получили по куску холодного мяса и успокоились.

В полдевятого к зданию подъехала машина. Сигналя, она попыталась пробиться к парковке, возле дверей автошколы. Плотная мрачная толпа её не пускала. Водитель внутри разозлился, взревел мотором, пугая. За что его тут же выволокли наружу и слегка помяли. ППС-ники, подкупленные огурцами и курицей, в это время вежливо смотрели в другую сторону.

Оказалось, это приехал директор автошколы. Узнав об этом, его тут же поставили на ноги, стряхнули пыль и на руках перенесли к дверям.

– Уволюсь, уволюсь к чертям, – шептал он, нервно глотая какие-то таблетки. – Каждый год себе клянусь, что уволюсь!

Открылась дверь. И… Нет, не так. И-И-И!!!

Взятие Зимнего дворца побледнело от зависти. Народ качнулся. Затрещали двери. Здание ПТУ содрогнулось до самого фундамента. С крыши снялась стая ворон и с криками закружилась в осеннем небе. Откуда-то выскользнула давешняя дамочка со списком и начала выкрикивать фамилии. Половина народа вздохнула с облегчением, вторая половина разочарованно замычала. Лежащие на травке стадиона тела, не выдержавшие борьбы с напряжённым ожиданием, замычали из сочувствия. К телам потянулись ППС-ники. Вытрезвителю тоже надо было выполнять план.

Прозвучала и моя фамилия. На трясущихся ногах, уже не веря в то, что всё пройдёт благополучно, я устроился на жёстком табурете в сыром полуподвальном классе, с древними плакатами перекрёстков на стенах и разобранным движком в углу.

Нас пересчитали по головам.

– Товарищи, кто-то лишний. По списку – тридцать человек, а по факту – тридцать один.

Класс безмолвствует. Все опускают головы. Никому не хочется быть лишним, и все втайне подозревают, что ошибка коснётся непременно его.

– Граждане, ну взрослые же люди, чего молчим?

Тишина. Слышно, как снаружи матерятся те, кто не попал в списки.

Начали перечислять фамилии. Надо было как в школе встать и сказать «Я!». С первого раза ничего не получилось. Но со второго вычислили тихую тётку лет тридцати пяти, которая спряталась в углу.

– Женщина, как вам не стыдно?! – возмутилась организаторша со списком. – Вас же несколько раз просили.

– А я всю ночь перед вашей автошколой отсидела! – огрызнулась лишняя. – Да вы вообще над людьми издеваетесь. Вот, народ не даст соврать, – и она широким жестом показала на нас.

Народ не поддержал. Каждому было дорого его место в списке. И лишняя, проклиная нас, удалилась.

– Вот теперь, кажется, всё сошлось, – жалко улыбнулась организаторша.

И все тридцать человек с облегчением выдохнули.

Медкомиссия

После записи в автошколу мне предстояло пройти медкомиссию. Вообще, нормальные люди делают это ДО записи. Но я же ненормальный. Я и про очередь узнал в день записи. Спасибо разговорчивому маршрутчику, что просветил. Вот и в рассказе ему напишу: «Спасибо».

А куда идти на медкомиссию? Я ж офицер, значит в военный госпиталь. То что я военный эпидемиолог, и курирую этот госпиталь в плане сан. – эпид. режима я как-то не подумал. Молодой был. Наивный.

Прихожу со всеми бумажками-направлениями. Смотрю – по кабинетам бегают десятка три великовозрастных мужичков с похожими листочками. О, мне сюда. С ходу заскакиваю к окулисту.

– Здрасьте!

Окулист смотрит на меня хмуро. Протягиваю листочек.

– Я на водительскую комиссию.

Доктор осторожно берет бумажку. Смотрит на меня, на листок, снова на меня.

– Садитесь.

Закрываю правый глаз, левый, бодро диктую буквы. На зрение никогда не жаловался, поэтому без проблем получаю первый заветный штампик.

В кабинет к хирургу очередь. Ну ладно, посижу. Спрашиваю, кто крайний, устраиваюсь на скамейке, открываю книгу. Минут через пять замечаю нездоровую суету вокруг. Мимо пробегает медсестра.

– Здрасьте!

– Здравствуйте, – улыбаюсь я.

Кабинет хирурга открывается, высовывается врач.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – киваю я.

Хирург прячется. Снова открывает дверь. Смотрит на меня. Молчит, выжидающе. И я молчу. Я в очереди. И передо мной ещё человек десять. Хирург качает головой, прячется в кабинете.

Ещё через минуту в громе и молниях появляется главная медсестра госпиталя. Становится передо мной с сердитым лицом.

– Павел Владимирович, вам не стыдно?

«Ну вот, только пришёл, ещё ничего не сделал. За что мне стыдно?» – в панике думаю я.

– Тут уже полгоспиталя на ушах. В кабинетах срочные генеральные уборки. А он на медкомиссию пришёл! – отчитывает меня главная медсестра. – Хорошо хоть окулист вас сдал.

Вырывает у меня из рук листочек.

– Пошли со мной!

Заходит к хирургу. Штамп! К урологу. Штамп! К терапевту. Штамп! Пять минут – и заветный листочек заполнен. Очереди на комиссию смотрят на меня враждебно. Перешёптываются «Блатной!». А я чего? Я тут при чём?

– Спасибо, – робко улыбаюсь я.

– Не за что, – кивает главная медсестра. – Не пугайте нас больше. И запомните – служебным положением иногда надо пользоваться!

– Да я как-то не подумал.

– Не подумал он. А мне в панике звонят – в поликлиническом отделении проверяющий сидит! Я к графику – до следующей проверки два месяца. Что случилось? Что-то экстренное! А мы не готовы. Благо окулист позвонил и хохму рассказал, что к нему только что эпидемиолог за печатью приходил. А то бы все рекорды по генеральной уборке побили. Вам машину с водителем дать, чтобы до части доехать?

– Спасибо, – покраснел я. – Лучше как-нибудь сам.

Обучение

Теория у меня пошла хорошо. Человек, который семь лет оттрубил в медуниверситете, способен выучить все знаки и повороты. А вот с практикой у меня не сложилось. Достался эдакий нервный, вечно кричащий товарищ, которому жутко не нравилось всё, что я делаю. А так как в восемь мне было на службу, то на вождение к 7.00 я приходил в форме, при фуражке и погонах. Именно этот факт почему-то раздражал моего инструктора.

Он ворчал на одной ноте:

– Ну куда? Куда мы едем? Кто так газует? Ты слышишь, машина ревёт!

И в конце концов срывался:

– Да кто ж так тормозит?!

Я выходил из себя, рявкал:

7
{"b":"688457","o":1}