– Ведь все будет хорошо? – прошептала она.

– Будет, – ответила я, надеясь, что голос прозвучал твердо. Обязательно будет хорошо, а если какая-нибудь темная сволочь попытается сделать плохо, то – клянусь – вспомню все, чему училась в академии, и применю на практике!

– Тогда почему у тебя пальцы светятся?

– А?

Я с удивлением проверила руки. Действительно, кончики пальцев вспыхивали голубоватым магическим свечением, выдавая нервное напряжение. Пришлось помахать руками, чтобы погасить искры, как горящую головешку, иначе недолго шарахнуть светлым заклятием сестру… или себя саму. На первом курсе такое пару раз случалось, приятного мало.

К парадной лестнице мы подъехали тепленькие и готовенькие: Кэтти почти без сознания, а я с абсолютно всеми пробудившимися инстинктами светлого чародея, попавшего в логово к черным ведунам. Карета остановилась. Кучер широко раскрыл дверцу, помог нам выбраться на вычищенную до камня площадь под пронзительный ледяной вытер, швырявший в лицо пригоршни острых снежинок.

Не успели мы осознать, что не едем, а стоим на промерзшей брусчатке, как распахнулась высокая дверь, и из холла замка вылетел худощавый парень в белой рубашке и костюмном жилете, напоминающем расцветку моего банного халата.

– Кис-Кис! – воскликнул незнакомец, стремительно спускаясь по мраморным ступеням. – Ты здесь!

– Шинни! – охнула она тоненьким голосом, выдавшим разом и смятение, и волнение, и радость.

Шейнэр Торстен был на редкость красив, хорошо сложен и смотрел на Катис сумасшедше-влюбленным взглядом. И, подозреваю, даже не понимал, что выскочил на улицу раздетым. Вернее, одетым, но явно не по сезону.

Рациональная особа во мне ждала, когда он, оступившись, скатится кубарем под ноги невесты, но парень с ловкостью циркача преодолел расстояние и смял Кэтти в горячих объятиях.

– Вокруг же люди, – пискнула она, ради приличий, а не из желания оттолкнуть жениха.

– Плевать! Это простые темные прислужники, а мы почти женаты, – пробормотал он, с чувством вдыхая запах волос невесты. Быть точнее, запах кокетливой норковой шапочки, которую она нервно нахлобучила в карете. Надеюсь, что мех не подванивал мокрой кошкой. Сама не принюхивалась, но с головными уборами вечно случались какие-нибудь «ароматные» конфузы.

– Наверное, удивилась, когда увидела все это… – говорил Шейн, намекая на замок. – Я не знал, как тебе рассказать.

– Почему? – с кокетством прочирикала Катис, словно пять минут назад не заламывала руки и не мучилась от безызвестности.

– Боялся, что ты испугаешься и бросишь меня.

– Брошу?! – охнула она. – Дурашка! Подумаешь, замок! У всех свои недостатки.

Огромный такой комфортабельный недостаток с тремя башнями, от которого за десять миль несло богатством и древней магией. Аж волосы дыбом. По крайней мере, у меня, без пяти минут светлого мага, специалиста по защите от темных чар. Поди капор на голове топорщился.

Пока они щебетали, не замечая, что у жениха от холода посинели губы, я скромно мялась в сторонке и разглядывала фасад здания. На карнизе под самой крышей нахохлились каменные химеры и торчали припорошенные снегом длинные водостоки в виде оскаленных горгулий. Неожиданно показалось, что одно из демонических созданий шевельнулось…

– Ты, должно быть, Агнесс, – обратился ко мне Шейн, заставляя обернуться. – Очень рад знакомству!

Я приветливо улыбнулась, надеясь, что улыбка заменит темному магу рукопожатие, и немедленно почувствовала, как от холода неприятно лопнула нижняя губа.

– Катис много о тебе рассказывала! – уверил он, не дав мне рта открыть, и немедленно исправился: – На самом деле не очень много. Но упоминала, что одна из ее старших сестер рыжая.

Чудесно! Никогда в жизни не чувствовала себя рыжее, чем сейчас.

– Пойдемте скорее в дом! – указал он покрасневшей от мороза рукой в сторону незаметно закрывшейся парадной двери. – Ты, наверное, замерзла, Кис-Кис?

– Вовсе нет, – промяукала она.

Я мудро промолчала, что вообще-то из нас всех только Шейну грозила горловая жаба, и со скромным видом последовала за парочкой. Услужливая высокая дверь открылась сама собой, любезно впуская хозяина и его невесту. Едва те перешагнули через порог, как она хлопнула прямо у меня перед носом, заставив поспешно отскочить. Какой преданный хозяевам замок! Готова пустить слезу от умиления.

С хмурым видом я воззрилась на неожиданное препятствие, почти готовая к тому, что на гладкой поверхности, как раз на уровне глаз, молнией прочертится светящаяся надпись: «Светлым магам вход воспрещен!».

Но дверь вновь открылась. То ли заставили, то ли смирилась с неизбежным вторжением нежелательной гостьи.

– Прости, Агнесс. Сегодня тетушка Брунгильда с рассвета готовила замок к приезду гостей, до сих пор гуляют сквозняки, – прокомментировал Шейн. – Добро пожаловать!

И я пожаловала, стараясь не думать, что собственными ноженьками несу себя в тыл врага. Обитель зла поражала размахом и как-то по-особенному тонко подчеркнутой роскошью. Стены были отделаны панелями из мореного дуба, широкую лестницу застилал бордовый ковер, языком тянувшийся по светлому мрамору с розоватыми прожилками. И этот самый мраморный пол неожиданно ушел у меня из-под ног.

– Осторожнее! – испуганно вскрикнул Шейн. – Очень скользко!

Поздно! Перед глазами мелькнула каскадная хрустальная люстра, свисавшая с высоченного потолка, и я опрокинулась на пятую точку, только чудом не отбив копчик. Капор слетел с головы, открыв ярко-рыжую примятую шевелюру. От пальто оторвалась пуговица и откатилась в сторону, словно от стыда не желая являться частью без пяти минут дипломированного светлого мага, протирающего филейной частью полы в логове ведьмаков.

– Агнесс, ты ушиблась? – охнула Катис.

Нет, просто на секундочку прилегла!

– Вы так благодарны за приглашение или просто поскользнулись? – протянул сверху насмешливый мужской голос с мурлыкающей интонацией, и перед носом появилась холеная рука с крупным черным перстнем на указательном пальце.

Никогда в жизни не видела у мужиков таких аккуратно подпиленных, до блеска наполированных ногтей! Ошарашенным взглядом скользнула по рукаву дорогого пиджака, шейному платку с рубиновой заколкой и остановилась на лице. У очередного представителя семьи Торстен в комплекте с отличным маникюром шли идеально чистая кожа, острый гладкий подбородок без намека на щетину, скульптурные скулы, неожиданно узкие пунцовые губы и фиолетовые глаза. Длинные пряди платиновых волос были специально заколоты на затылке, чтобы демонстрировать все это демоническое великолепие… в смысле, безобразие.

– Не обязательно падать ниц, – неверно истолковал он мое обалделое молчание. – Простого «спасибо» было бы достаточно. Но я тронут.

А я, тронутая на всю голову, сидела на отбитой заднице и прикидывала, что вряд ли приму вертикальное положение собственными силами. Точно не на этом коварном полу, похожем на каток в Глемине. И ничего страшного не случится, если схвачусь за ведьмака, взявшегося слету учить гостей правилам хорошего тона, потом помою руки. Тщательно, со щелоком. Два раза.

Однако поступаться принципами не пришлось. Ко мне подскочила Кэтти и, схватив под локоть, помогла подняться.

– Агнесс, ты в порядке?

Я тряхнула головой, соглашаясь, что нахожусь в полнейшем порядке, а заодно попыталась избавиться от настораживающего наваждения после созерцания смазливой физиономии Торстена-старшего.

– Хэллрой, познакомься с моей Катис! – немедленно представил невесту Шейн.

Уф! Какое счастье, что блондин не самый старший! Матушка всегда говорила, что второй раз произвести первое впечатление возможности не представится, и в этом, как ни странно, я была с ней полностью согласна. Не хотелось бы, чтобы главный идейный враг впервые увидел меня нелепо растянувшейся у него под ногами. Не то чтобы я опасалась, что негодяй перешагнет через меня, – боялась поддаться соблазну и тоже опрокинуть его на мрамор. Вот, наверное, грохоту было бы!