Через несколько дней она принесла Оле готовую статью. А Оля ознакомила меня с содержанием. Я проанализировала статью и предполагала анализ послать куратору этой молодой карьеристки – в Минск. Но, потом «закрутилась» с другими делами. К тому же, и не знаю, опубликовали ли этот «сырой» материал в столичной газете.

В тексте статьи я сделала свои ремарки – они отделены от текста статьи обычным шрифтом (текст статьи обозначен жирным шрифтом).

А. П.

«Адреса, фамилии, факты сверила» – на самом деле – не сверила факты. Мало того, получив факты от представителей разных сторон спора, игнорировала факты, представленные одной стороной и, не проверив то, что предоставила вторая сторона, построила статью с опорой именно на эти (а они – лживые) факты.

«Этот спор – о недооценённом интеллектуальном вкладе в построение стратегии развития предприятия» – откуда автор взяла этот бред? На самом деле – речь идёт о неуплате Заказчика Исполнителю гонорара за работу, выполненную в рамках договора возмездного оказания услуг, который действовал на протяжении полугода.

«Интеллектуальная безопасность» -

Надо полагать – в статье с таким названием должна идти речь о том, как обезопасить свой интеллектуальный труд от «покусителей» на него. Но, в статье речь об этом не идёт, хотя, у меня пытаются украсть, присвоить себе научный Проект, который я разрабатывала на предприятии в рамках договора на протяжении полугода. Я разработала Проект, сдала его представителю от предприятия, который был «приставлен» ко мне по условиям договора, нач. отдела по работе с персоналом (она и есть представитель от ИООО), сдала результаты моей работы директору, а адвокаты посоветовали ему спрятать Отчёты (нет Отчётов – нет проблемы). На предварительном заседании суда я представила мой экземпляр Отчётов, подписанных представителем от ИООО, а адвокат, тем не менее, утверждает, что я ничего не выполняла, мало того, не было самого договора (хотя, он реально, физически, существует, и я его представила в суд). В статье речь должна идти именно об этой ситуации, а журналист пишет, что я всю научную работу должна была выполнить в рамках должностных обязанностей психолога, но, мне за эту работу заплатили 16 миллионов, а я, видите – ли, прошу 470 миллионов. Если бы журналист разобралась в ценах, условиях договора, должностных обязанностях, думаю, у неё получился бы совсем другой текст. Почему получился именно такой – я могу только догадываться. Хотя, какие цели ставила, такие и реализовала.

«Первого сентября…» – весь абзац, который следует за этой фразой– перевранные факты. Журналист ни в чём не разобралась. Поэтому, возникают вопросы: о чём писала, для кого писала, для чего писала статью? У меня, безусловно, есть ответы на все эти вопросы, хотя, читатели, возможно, и не поймут, с какой целью была написана статья.

«Здесь следует сделать паузу и конкретизировать роль этой дамы на предприятии» – надо полагать, «эта дама» – это – «мошенница», которая, выполнив для предприятия работу, сущность которой пытаются понять мировые умы, имела такую наглость – ещё и денег просить за свои разработки! Пусть, бы, спасибо сказала за то, что ИООО простимулировало её взяться за разработку сложнейшей проблемы – организацию работы по дальнейшему развитию предприятия. Тон, который позволила себе молодая журналистка – вульгарный, хамский, и, можно подумать о том, чтобы подать на неё заявление в суд за оскорбление.

«Во-первых…» – этот абзац – сплошь перевранные факты. «Недоверие к науке?» – чтобы журналистка могла ответить на поставленный ею же вопрос, надо было немного пошевелить мозгами (на протяжении всей статьи возникает ощущение, что с логикой и мыслительной деятельностью у неё туговато), кроме того, надо было изучить факты, историю развития вопроса. Но, не стоит удивляться – вся статья написана «поверхностно», без анализа, без проникновения в суть проблемы. Наверно, чтобы реализовать поставленные перед журналисткой цели, всего этого делать и не нужно было. Реально всё обстояла совсем не так, как рассказала журналистка.

«Кстати, об НR, т.е., специалистах, участвующих и даже отвечающих за подбор кадров» – о чём – это? Эти специалисты не участвуют, они подбирают, выбирают из того, что есть, обосновывают свой выбор, составляют психологические характеристики на претендентов, защищают свой выбор. В этой фразе – сплошная безграмотность журналистки в той проблеме, за освещение которой она взялась.

И дальше – сплошь – нелепости. У меня «в копилке» (что это за выражение?) не десяток книг, а более пятисот статей научных и журналистских и 17 книг, десять из которых изданы в Германии, в издательстве «Другое решение» – но, журналистка об этом молчит, хотя, я ей об этом говорила. Зато, она не забыла проинформировать читателя о моём возрасте (мне – 74) и о том, что я – «бывший ректор» (и даже – дважды, чтобы резче врезалось в память читателю, ведь, это так важно при изложении ситуации, в которую я попала, чтобы обосновать «роль этой дамы»). Журналистка хочет уверить читателя, что ИООО находится на «вираже развития». Это – такая нелепость: они находятся на грани банкротства. Если были на «вираже», им не нужна была бы Шуман или какие-нибудь специалисты ещё.

И дальше – по тексту – сплошь нелепости (и по поводу «сразу знала, что должна буду разрабатывать научный проект», и по поводу «стратегическая группа – это представители руководящего звена», и про «толстый отчёт», и про «систему корпоративной мотивации на основе показателей KPI», и про то, что «специалист утверждает, что ей обещали гораздо больше» (никто мне ничего не обещал, я об этом и не думала даже!), и про то, что «Светлана Шуман возмущена» (я ни по поводу чего не возмущаюсь, я анализирую ситуацию, понимаю причины её возникновения и ищу выход из неё), и про то, что «двухдневный тренинг …стоит тысячу долларов» – всё искажено: не тренинг, а цикл лекций, и – не тысячу, а семь тысяч двести долларов. И ещё многое, о чём написала журналистка, является показателем её непрофессионализма, показателем недобросовестного отношения к работе.

А. П. – представитель столичной газеты, «лицо» этой газеты. И если у неё все статьи – такие «сырые», непродуманные, плохо скомпонованные, главное – с искажёнными фактами, думаю, это не делает чести и не прибавляет престижу редакции. Хотя, что касается этой статьи: какую бы неблаговидную цель ни ставила журналистка, ей удалось, всё-таки, многое рассказать обо мне, как об учёном, о практике, как о специалисте высокого уровня. Другое дело: на вопрос о том, «Какая же, всё-таки, тяжба у Шуман с ИООО?», читатель, прочтя статью, вряд ли что-то вразумительное сможет ответить.

А. П. не дала мне читать статью, хотя обещала это сделать. Если бы она дала мне читать своё сочинение, я бы всё это сказала ей. Но, она предпочла, чтобы я высказала своё мнение о её сочинении Вам, как её куратору. С ув. С.Ш.»

Я отправила этот анализ куратору журналистки – наверно, чтобы начинающая журналистка поняла, что нельзя лгать. Но, как потом могла убедиться – все остались «при своём мнении» – молодая журналистка сама избрала себе путь «подлизывания» начальства – и этот путь всегда избирают бесталанные люди.

На суде в районе появился новый адвокат – П.Е.В. Он вёл себя на процессе, как хозяин. Как мне стало известно потом, их – два брата – адвоката, старший преподаёт в педуниверситете. Можно предположить, что именно старший и составлял сценарий, по которому разыгрывался спектакль в суде района. Сам он не избежал «кары Жизни» – оказался в СИЗО, и находился там достаточно долго. Чем закончилось его пребывание в камере предварительного заключения – мне это было тогда не известно.

Придя на судебное заседание, я и не предполагала, что разыгрывается спектакль. На предварительном заседании я «выдала» судье все свои «козыри»: мало того, что я разработала инновационный проект дальнейшего развития ИООО, я ещё и приглашена в Минск читать цикл лекций для руководителей проектов минских предприятий. То есть, получается, что я свои обязательства перед ИООО выполнила.