Они часто спорили, даже до драк дело доходило, когда сестра пыталась наставлять Ханну. Мать раньше не встревала в разборки девочек, но в последнее время почему-то стала все чаще становиться на сторону Ваны. 'Тебе пора заканчивать с беготней по лесам и прочими глупостями. Бери пример с сестры, ты ведь хочешь иметь большую красивую хижину и много разных детишек', - такого удара ниже пояса от родной матки Ханна не ожидала. Ведь та всегда радовалась, когда старшая дочурка приходила с богатым уловом, гордилась ее ловкостью. А тут вдруг принялась заводить разговоры о том, что Ханне пора остепениться.

  Ну остепенится она, и что дальше? Матка сама должна понимать, что у Ханны шансов мало. Нет в ней изюминки. Ни полезной, ни просто, чтобы от других отличаться. Да и кто батька - неизвестно доподлинно. А это значит, что любой подумает, прежде чем с такой потомков заводить: вдруг родней близкой окажутся, и детишки бракованные получатся. Да и если нет изюминки, то может выйти что угодно, предсказать невозможно.

  Матка, когда Ханну заполучила, совсем молодая да статная была, перебирала. Охотников к ней много ходило, но ни одного она не хотела оставить надолго. Это потом, уже когда у нее Ханна появилась, матка поняла, что надо как все быть - сначала пусть докажет, что в хозяйстве полезен и может позаботиться о ребенке, а потом уже в батьки приглашать, да так, чтобы никаких сомнений не было, чьего отпрыска под сердцем носит.

  Так все женщины делали, но только Ханна видела, что не всегда и не у всех получается. Вот с Ванькиным батькой матке повезло - тот исправно добычу всем своим детям носил, да их маткам по хозяйству помогал. Даже Ханне новую куробойку справил, хоть и не должен был. А с Андром - вона как вышло. И как теперь матке - с тремя детьми, о двоих из которых позаботиться некому?

  Вот если могла бы женщина охотиться сама, никакие батьки не нужны были бы. Та же Ханна и семье пропитание добывала бы, и в общину долю сдавала, как положено.

  Да она получше многих охотников в лесу ориентируется! И уж точно никакой курипе больше не даст к себе подобраться, а желтый туман умеет заранее видеть. И растения Ханну не трогают.

  Ну и пусть ей никто не поверил, а мальчишки на смех за хвастовство подняли. Не станет Ханна им ничего доказывать. Да только вот намедни она мимо лопухила, что у запретной тропинки, в трех шагах прошла - и хоть бы что. Тот даже листья не развернул, так и стоял с плотно свернутыми. Ханна специально несколько раз туда-сюда походила. Лопухило спал и на нее внимания не обращал, даже, казалось, отворачивался, будто плохо ему было при виде добычи.

  Нет, не быть Ханне уважаемой маткой, какой Вана стать мечтает. Да и не мечтает об этом Ханна. Будь ее воля, она охотником стала бы, даже, если для этого нужно было бы мальчиком родиться. Но родиться по новой вряд ли выйдет, а вот...

  Ханна тихонько встала на четвереньки, стараясь не потревожить сладко сопевшую сестру, и выбралась из постели.

  Сегодня - ночь Пурпурной луны. А значит, алаки выйдут на нерест. Самое время набить побольше толстых, с круглыми от распирающих бока икринок пузиками, молодых алак. Ханна представила, как матка будет такой добыче рада. В ее положении свежие алаки - самое то, что надо. Беременность проходила сложно, и матка думала, что будет мальчик. А для будущего мальчика нет ничего лучше икры алаки в материнской тарелке.

  ***

  Ночной лес притих, встречая обманчивым спокойствием.

  Выбраться за ограду оказалось проще, чем Ханне думалось. Сторожевой наверняка задремал: ворота были приоткрыты, а мир за ними выглядел не таким уж и страшным.

  Ханна поправила корзину за спиной, перехватила куробойку левой рукой, а правой сжала покрепче рукоятку алаколовки и неслышной тенью скользнула на тропинку. В темноте она худо-бедно ориентируется - ноги не переломает. Да и дорогу знает как свои пять пальцев, с закрытыми глазами может до оврага, где алаки нерестятся, дойти.

  Закрывать глаза Ханна, конечно же, не стала - и без этого ни зги не видать. Пурпурная луна на то и пурпурная, что света почти не дает, торчит бледным пятном на ночном небосводе, точно лишай. Но и светлячильник открывать повременила, пока не отошла на порядочное расстояние от ворот.

  Топать довелось немало: только Ханна решила, что сторожевой ее уже не увидит, как услышала голоса. Пришлось нырять в кусты - благо, в такой близости от селения ничего особо хищного не росло - и пережидать, пока охотники пройдут мимо.

  Стоило вернуться на тропинку, как голоса послышались вновь. Еще один отряд охотников возвращался в селение. Голоса показались незнакомыми, и Ханна подивилась, как все же ночь искажает не только тени, но и звуки. Но уж что-что, а светлячильник, как его не искажай, виден будет издалека - тропинка тут прямая. Пришлось пройти подальше и свернуть на едва заметную меж кустов тропку к алачьему оврагу, прежде чем снова помыслить о свете.

  Светлячильник тихонько загудел: светляки радостно задрожжали, раздуваясь и наливаясь зеленоватым светом.

  Инстинкты не подвели: Ханна отпрыгнула в сторону ровно в тот момент, когда лист лопухила опустился на место, где она только что стояла. Светлячильник жалобно хрустнул. Стемнело. Двадцать ударов сорвавшегося в галоп сердца спустя свет появился снова, расплываясь и тускнея. Светляки поспешно растекались в стороны от треснувшего светлячильника.

  Растерянный взгляд Ханны скользнул вверх вдоль толстых - толще ее руки - стеблей, покрытых седыми волосками. Лопухило был знатный: ростом выше взрослого охотника, с листьями, способными прихлопнуть Ханну в один удар. Замешкайся она - превратилась бы в кровавую начинку для тугого рулета из мясистого листа, утыканного шипами. В каком виде он бы потом то, что было Ханной, выплюнул - представить страшно.

  Откуда такой огромный лопухило? Ну не мог же он за пару дней вырасти. Еще позавчера Ханна вместе с мальчишками бегала в овраг, проверяла, начали ли алаки готовить норы для нереста. Никаких лопухил там и в помине не было, даже росточков.

  Растение замерло, гигантские листья сонно обмякли, заворачиваясь по краям - светляки с их светом синей магии явно были ему не по вкусу. Стараясь двигаться как можно медленнее и плавнее и не отводя внимательного взгляда от лопухила, Ханна присела и принялась собирать светляков. Разбитый светлячильник починить вряд ли удастся, но одна из колб уцелела. Можно будет заткнуть отверстие пальцем.