Голая Света медленно шла к нему, причудливо извивающаяся в пламени свечи тень её увеличивалась, заполняя пространство, нагнетая в душу гостя холодный ужас. Ощущение дикого страха вдавило Лиса в угол, его взгляд застыл, руки, ноги не слушались, он оцепенел от сковавшего его тело кошмара.

Громкий шёпот заполонил собой пространство комнаты: «Смотри. Смотри, Азар, какой мерзкий плод рождается, когда сливаются вместе жестокость мужская и ненависть женская, насилие грубое и беспомощность, похоть звериная и проклятия искренние!» – Женщина широко раскинула руки и обернулась вокруг себя, показываясь со всех сторон.

Зрелище было поистине отвратительным, тошнотворным, на обнажённого человека невозможно было смотреть без содрогания. Перед Лисом стояло глубоко несчастное существо, как будто искусно слепленное из двух половин. Одна половина была женской, она сияла нетронутой чистотой молодого девичьего тела с упругой грудью, миловидными чертами половинчатого лица, с густыми до пояса, шелковистыми волосами пшеничного цвета. Другая же половина тела была мужской: грубые черты лица, узкие губы, вернее, ровно половина их, борода и усы не знавшие ухода, большое мужицкое ухо, жёсткие взлохмаченные волосы, черного цвета густые брови, большой тёмного цвета сосок на мускулистой половине груди так же зарос грубыми волосами. Нога и рука в жёсткой поросли волос, нога мускулистая, с широкой ступней, рука жилистая, грубая, кулак огромный. В промежности слипшиеся вместе женские половые органы и член, свисающий огромным червём почти до колена. Но расположены органы были неправильно, член располагался на женской половине тела, женские же органы – на мужской. И этот диссонанс усиливал восприятие, заставляя стыть в жилах кровь.

Обезображенное природой существо, приблизившись к сжавшемуся в комок Лису, опустилось перед ним на колени, заглянуло ему в глаза и … вдруг заскулило тонким бабьим плачем, от чего волосы на голове Лиса встали дыбом. Через несколько секунд бабий вой сменился несдержанными мужскими рыданиями, череда сменяющегося тембра действовала на гостя как резко меняющаяся температура контрастного душа. Внезапно, громко, оглушающе, разом захлопали все ставни окон. С невероятной силой бились они о рамы так, что казалось дребезжащие стёкла вот-вот разлетятся на мелкие осколки.

Лис потерял сознание, организм измученного страхами человека защищался от мощных стрессов, которым он подвергся за короткий промежуток времени.

Когда Лис очнулся и открыл глаза, то понял, он лежит на кровати, на мягком матрасе, от которого исходил приятный запах лесного разнотравья. Светлана, вновь закутанная так, что были видны только глаза, сидела подле него и смотрела молча, задумчиво. Увидев, что он пришёл в себя, ласково молвила.

– Азар, пора, скоро ночь закончится.

Лис скинул с кровати ноги и не понимая смысл её слов, переспросил.

– О чём ты, куда пора?

– Спасаться тебе пора, убьют ведь. А мне к мамочке родной пришло время уходить, всю свою жизнь в этом ненавистном мире я мечтала поскорее в тепло мамочки спрятаться, чтобы оберегала меня она любовью своей. Знаю, ждёт она меня, роднее нас с ней друг у друга никого и никогда не было и не будет. Иудушка милостивый, в видениях приходил ко мне, утешал обещая, что сведёт нас в воздушном мире.

Светлана показала рукой на открытый люк в полу.

– Сейчас туда полезешь, там спасение твоё. Ход подземный мамка ещё моя рыть начала, а я продолжила. Далеко в лес он идёт. Для того лаз этот, чтобы как можно меньше ненавистных людей видеть, лучше уж во тьме пещеры темной ползти, чем идти по улице видя извергов-мучителей, и в глаза их бесстыжие смотреть.

Приведёт сей ход тебя к тропинке лесной, по ней пойдёшь, пока до церквы нашей не доберёшься, там тебя и встретят, и помогут, от меня скажешь, говорила уже это тебе давеча. Да запомни, иди и что бы ты ни услышал, ни увидел, назад не вертайся, погибель свою найдёшь, понял меня?

Слушая тихий шёпот Светланы, Лис вдруг осознал, ему нестерпимо жаль её. Перед ним сидел очень несчастный человек, дитя плотской похоти и вопиющего безразличия людей к судьбе одинокого, ни в чём неповинного человека, жертва жизни, с момента рождения не имеющая возможности чувствовать себя нормальной, лишённая всех радостей, отторгнутая, считающим себя нормальным, обществом.

Лис подошёл к ней и обнял. Светлана, как-то совсем по-детски прижалась к нему и беззвучно зарыдала, изредка громко всхлипывая. Он долго гладил её плечи, спину, потом, вложив в голос всю свою нежность, участливо поинтересовался.

– Света, как же так, меня спасаешь, а сама? С тобой-то что будет? Ведь не пощадят, звери эти забьют до смерти. Давай вместе убежим?

– Нет, – Света с теплотой посмотрела ему в глаза, – нельзя мне с тобой, пришло время моё, устала я, не могу больше здесь, к мамочке мне нужно, ждёт меня, родимая, давно ждёт. За меня не переживай, Азар, не получат они возможности поиздеваться надо мной, ироды. Останутся наедине со своими грехами страшными … Слегка оттолкнув его от себя, смахнув с лица слёзы, решительным голосом добавила – Всё, времени нет, уходи, спасайся.

Лис медленно стал спускаться в подпол, оглянувшись в последний раз на Свету, с грустью попрощался.

– Прости меня, Светочка, если чем-то невзначай обидел тебя! И спасибо тебе за всё, прекрасная душа! – С этими словами он исчез в тёмном чреве подполья.

Потом долго полз по узкому и длинному тоннелю, в кромешной темноте на четвереньках, слыша лишь своё дыхание. Очутившись на поверхности, постоял, вслушиваясь в тишину незнакомого леса. Тропинка, о которой говорила Светлана, была еле видна среди густой травы, вилась тоненькой ниточкой и исчезала в дебрях ночного леса. Лис, осторожно ступая, пошёл по ней.

Внезапно позади него ночное полотно разорвало взметнувшее ввысь пламя огня, свет от которого с каждой секундой становился все сильнее, все ярче. По щеке Лиса скатилась слеза, он догадался что именно таким образом Света решила покинуть эту жизнь. За спиной были слышны разъярённые крики беснующихся мужиков: «Сука! Тварь! Гори в аду! Надежды лишила, ведьма! У-у-у».

«И уйти-то спокойно бедной Свете не дают, сволочи!» – зло подумал Лис и, погружённый в тяжёлые раздумья, низко опустив голову двинулся вперёд, в неизвестность.

Лис в секте поклонников Иуды

Пройдя несколько километров вглубь леса, беглец остановился. Впереди стояло необычной формы здание. Бревенчатое, большое, круглое, оно выглядело так, как будто на нём отсутствовала крыша. Приблизившись к нему Лис услышал внутри необычного строения равномерный гул множества заунывно поющих голосов.

Помня сказанное Светланой, Лис осторожно приоткрыл маленькую дверь. В нос ударил резкий запах гари от расставленных повсюду свечей. Стараясь ничем не выдать себя, он принялся разглядывать помещение, пытаясь понять происходящее. С первого взгляда показалось, что адепты какого-то учения проводят службу.

Его внимание привлёк потолок, имеющий вид перевёрнутого купола церкви. Вершина купола заканчивалась верёвочной петлёй, с конца которой, в подставленную снизу большую медную чашу, тоненькой струйкой стекала вода. Изнутри все стены здания были заполнены подобием икон, но изображения, из-за скудного освещения, невозможно было разобрать.

Внутри находилось около тридцати человек. Все они, подняв глаза к потолку, заунывно пели какую-то то ли песню, то ли молитву. Лис смотрел и не решался войти. Он обратил внимание, все находящиеся внутри были калеками с разными увечьями. Многие из людей стояли, опираясь на самодельные костыли и сучковатые палки.

Вдруг сильный удар сзади бросил его вперёд. Лис, головой протаранив дверь влетел внутрь и прокатившись кубарем растянулся на полу прямо под ногами толпящихся прихожан необычной церкви. Пение прекратилось, десятки глаз уставились на распластавшегося на полу тело незнакомца. Следом с улицы протиснулся огромный однорукий мужик, и, как бы извиняясь, промолвил.