— Повтори, — приказала Концепта.

— Я не хочу, чтобы сестры считали меня мертвой, — слезы жгли глаза Сорчи. — Они будут переживать, а я не выдержу этого.

Кормак скользнул ладонью по челюсти сестры, по ее румяной коже и вырезу платья. Она улыбнулась и закрыла хищные глаза.

— Мы позволим тебе попрощаться. Мы знаем редкость кровной связи и рады любви меж родней.

Руку снова потянули, Сорча не смотрела на близнецов, что освободили ее. У нее был шанс поступить правильно и помощь нуждающимся.

Она споткнулась, Ивор втолкнул ее в карету с бледной, как снег, Агатой.

— Ты в порядке, милая? — спросила она.

— Нет, — ответила Сорча. — Но буду. Мы едем домой.

Она посмотрела в окно, зеленые холма пролетали. Карета фейри несла их к городу на огромной скорости.

Глава третья

Корабль

Бриана фыркнула, идя за Сорчей.

— Ты не можешь уйти!

— Я должна, я объяснила причину, так что хватит ходить за мной. Мне нужно собраться.

— Ты не сказала, куда ты отправишься!

— Я не знаю, куда.

Дуллахан привез ее к борделю. Он не говорил, а она не решилась поднять камень к глазу. Но она поняла его быстрые движения. У нее было мало времени на прощания.

Так было проще. Ее сестры были близки к истерике, когда не получали то, что хотели. Сорча была их опорой долгое время.

Хоть они были близки, к ней шли все во время беды. Она слышала все их тайны, истории, жалобы на друг друга и жизнь. Она берегла их, не давала забеременеть, лечила порезы и синяки. Они не признавали, но Сорча была важна в их жизнях.

Она будет сильно скучать.

Бриана забрала ночную рубашку из рук Сорчи.

— Нет! Я не слепая. Ты прибыла на красивой карете с кучером, но думаешь, что я поверю, что ты отправишься за лекарством? Сорча! Если хотела уехать с аристократом, мы были бы только рады! Почему ты врешь?

— Я не вру.

— Вот опять! Это Геральт? Потому ты не хочешь говорить?

Сорча прошла мимо Брианы и убрала юбку в мешок, который могла понести на плече. Она не хотела бить сестру по лицу.

— Поверить не могу, что ты думала, что я могу согласиться быть с Геральтом!

— Он богат! У него много земель, и он любит тебя, хоть я и не пойму, почему!

— Я не выйду за него! — Сорча схватила записи и бросила в мешок с одеждой.

— Зачем тебе это?

— Может понадобиться?

— Ты можешь вернуться за ними! Тебя ведь отпустят домой? Мы оставим тебе комнату!

Она хотела оставить комнату. В этих стенах было много воспоминаний. Милых моментов, где ее сестры делились с ней тайнами и кошмарами.

Сорча отмечала все детали. Зарубки на двери, где она отмечала рост Розалин. Горшок на подоконнике, пустой, потому что Бриана настояла, что растении вырастет еще. Сундук, который долго вырезал ее отец, хоть на узоры это было мало похоже.

Жизнь уводила ее от этого. Все мгновения, что она убегала к фейри и оставляла подношения. Теперь у нее был шанс увидеть Другой мир, но она боялась уходить.

— Бриана, я люблю тебя, и я мало этого говорила, но это так.

Ее сестра хмурилась в тревоге.

— Что ты делаешь? Что за выбор сделала, Сорча? Ты можешь мне довериться.

— Я уже сказала, — Сорча провела ладонью по скуле Брианы, запоминая ее форму. — Фейри предложили мне сделку, чтобы убрать жуков. Я не хочу смерти папе.

Она оставила сестру в комнате и пошла вниз по лестнице. Мешок был тяжелым, но она отказывалась хоть что-то оставлять. Книги были важны. Все травы, зелья и знания мамы были в тех книгах. Она шла с ними.

Три пролета лестницы тянулись долго. Она опустила мешок на пол и тихо прошла к комнате папы.

Она постучала и спросила:

— Ты не спишь?

— Я всегда жду тебя.

Сорча улыбнулась, смаргивая слезы. Она проникла в комнату отца и закрыла за собой дверь. Тени скрывали следы слез на ее щеках.

— Ты уходишь, — сказал он.

— Ты слышал?

— А как иначе? Твоя сестра вопила, как банши.

Она села на край кровати.

— Ты всегда говорил, что хоть одна из нас была подменышем.

— Да, но я всегда думал, что это была ты.

— Я заключила сделку, — выпалила она, слова повисли в воздухе между ними. — Другого пути не было. Гильдия меня не слушает, тебе становится хуже, жуков все больше. Кто-то должен что-то сделать, папа.

— И это должна быть ты?

— Ты удивлен?

Он приподнялся на локтях, седые волосы прилипли к коже от пота. Потому она рисковала жизнью. Этот мужчина отдал столько, чтобы дать ей шанс.

Папе убрал волосы назад и утомленно выдохнул.

— Я проснулся утром, жуки были хуже обычного. Я впервые кашлял кровью, я знаю, что это значит. Не сказал тебе, не хотел тревожить. Но днем они перестали двигаться. Не знаю, почему и как. Но они замерли, и я подумал, что ты с этим связана.

Слеза покатилась по ее щеке.

— Папа…

Он поднял руку.

— Я не закончил. Я не растил тебя с самого начала, но увидел в тебе хорошую девочку при встрече. Я не видел твою мать, но она вырастила тебя правильно. Другие жестоки друг к другу. Ты никогда не была такой. Я знал, как только ты решила вылечить меня, что ты найдешь способ остановить это. Я рад, что это ты. Жаль, что для этого ты должна оставить меня, и я надеюсь, что ты не продала душу за мою старую жизнь. Но я буду рядом, если ты этого хочешь.

— О, папа, — выдавила она и обняла его.

Она так не делала с детства. Теперь было сложнее уместиться у него на коленях, но она постаралась. Он гладил ее спину, пока она подавляла слезы.

— Хотеть спасти семью не стыдно, Сорча.

— Они думают, я убегаю к мужчине. Будто я бы оставила тебя? Им? Я слишком сильно люблю тебя, чтобы уйти без повода.

— И они любят тебя. Потому и расстроены.

— Что мне делать без тебя?

Он рассмеялся.

— Ты будешь в порядке. Знаешь, куда ты идешь?

— Ты мне веришь? — она подняла голову с его плеча. — Не думаешь, что я безумна или вру?

— Ты всегда видела фейри, Сорча. Я думал, ты безумна, когда ты была маленькой, но и сам стал замечать. Ручки все время тянули тебя за волосы. Ты оставалась на ночь с Розалин, но твои платья были идеально выглажены и лежали на кровати. Странности происходили вокруг тебя, дитя.

— Многие назвали бы меня ведьмой, — она вытерла глаза, ловя слезы пальцами.

Папа покачал головой, хмуря лоб.

— Ты не ведьма, как и твоя мать. Фейри редко помогают, так что тебе повезло. Это не проклятие.

Она не хотела отпускать его. Она хотела сидеть у его груди вечно, пока он не станет снова сильным.

Его грудь вздымалась от тихих всхлипов.

— Я не знаю, что делаю, папа. Это правильно?

— Это так ощущается? — он постучал по ее груди. — Здесь?

— Да.

— Тогда это правильно, и ты вернешься к нам однажды. Я уверен.

Она не верила. Сорче было не по себе, будто она видела его в последний раз. Ее ладони дрожали, она сжала его щеки.

— Прощай.

Он прижал ладонь к ее руке, положил поверх своего сердца.

— Прощай, милая девочка.

Если она осталась бы еще на миг, то не ушла бы. Она вскочила с кровати вихрем и выбежала за дверь.

— Сорча? — позвала Розалин. — Ты уходишь?

— Скажи остальным, что я люблю их! — крикнула она и схватила мешок.

Входная дверь захлопнулась за ней с такой силой, что ставни задрожали. Дуллахан вздрогнул, его лицо было без эмоций.

Она бросила мешок в карету и нырнула за ним. Ее кулак ударил по крыше.

— Вперед!

Треснул хлыст, звук был жутким, как треск кости. Слезы лились по ее лицу, карета уезжала от публичного дома. Ее сестры выбежали и кричали, их было слышно милями.

Что она сделала? Прощание вызывало желание разбиться на тысячу кусков. Но сделка была заключена.

Сорча никогда не была далеко от дома. Она была одна раз в жизни, три дня после того, как дым перестал подниматься над трупом матери. Это были темные воспоминания. Она не давала себе думать о прошлом.