Литмир - Электронная Библиотека

Витюша улыбнулся ещё шире.

– А мы шефа ждём, не пьём.

Я улыбнулся в ответ.

– Пейте. От этого не сопьётесь.

– Говорят, тебя профессор вызывал, – осторожно начал Витюша.

Профессором мы в узком кругу называли Валентина Юрьевича. В узком же кругу Виктор Александрович обращался ко мне на «ты». Как выходец из творческих коллективов, излишнего чинопочитания я никогда не любил.

– Приглашал, да, – рассеянно сказал я, прихлёбывая из именной чашки.

– Опять обещал всех разогнать?

– Как ни странно, нет. Забыл, наверное.

– Забыл?

– Более важная тема нашлась, – пояснил я.

Все, как по команде, перестали прихлёбывать.

– Читайте «Факты и комментарии». Других комментариев пока не будет.

Дверь приоткрылась, и показалось лицо Ростика.

– Алексей Николаевич, я снова к вам.

Я подхватил чашку.

– Пошли.

– Понимаете, Алина Вениаминовна просила обеспечить освещение в СМИ нашего конкурса, – продолжил Ростик уже в моем кабинете.

– Конкурса? – я сегодня туго переключался.

– Да, под патронажем «Ядрёной России». Там есть ограничения по закону, парламент не может использовать на это свои денежные средства, но Алина Вениаминовна сказала, что вы найдёте вариант.

– Может, и найду. Это что-то социальное, по-моему?

– Социальное. Под лозунгом: «Всё во имя человека!».

– Фамилия человека не называется?

– Что?

– Ничего, это я так… Музыка навеяла. А финал скоро?

– Как раз перед выборами в Госдуму, – сказал Ростик.

– Понятно. Оставляй бумаги, подумаю.

– Алина Вениаминовна просила поскорее.

– Не обижу я её, не волнуйся.

Выпроводив активного Ростика, я допил остывший кофе и потянулся за скандальным номером газеты. В этот момент опять задёргался и запиликал мобильный.

– Послушай, что за фигня творится? – услыхал я голос директора издательского дома «Факты и комментарии» Андрея Бутурлина.

– Ты о чём?

– Сам знаешь.

– Ну, это скорее моя очередь спрашивать.

– Ладно, я подъеду сейчас. Сможем поговорить?

– Сможем. Подходи сразу в кабинет.

– Давай лучше в машине.

Синяя «девятка» Андрея стояла за пихтами, немного наискосок от здания парламента. Я устроился на переднем сиденье, поближе к собеседнику.

– Ты что, пресс-службой уже не руководишь? – без предисловий спросил Андрей.

– Почему?

– Откуда я знаю, почему? Я в аппаратные игры не играю.

– Давай без загадок. Повод какой?

– Колобков у тебя работает?

– Только числится. Подчинён формально.

– Я ваших нюансов не знаю, но этот придурок сегодня у меня был.

Владимир Владимирович Колобков на аппаратной службе в заксобрании находился недолго, месяцев около двух. За рекордно короткий срок он забодал своей душевной простотой буквально всех и каждого. В позапрошлой жизни Колобков редактировал комсомольский печатный орган. Падение советской власти он благополучно перенёс, но не усидел в кресле после очередных демократических выборов. Дальнейшие его мытарства протекали во всяческих эфемерных партийных структурах, которые позднее оптом влились в «Ядрёную Россию».

Там Колобков пробыл дольше, чем на редакторском месте, проявив неожиданную цепкость в борьбе за выживание. Даже протиснулся в замы по идеологии. Однако на этой зыбкой почве тоже не устоял. Партия в том, что касалось данной материи, строго ориентировалась на указания из федерального центра. А поскольку указания часто запаздывали, в региональной ячейке большую часть времени выжидали, дабы не совершить политическую ошибку. Кипучей натуре Владимира Владимировича такая пассивность была чужда, и однажды его импровизацию признали вредной. Колобков жутко обиделся и пропал из партийного офиса, предварительно уничтожив содержимое своего компьютера. По слухам, отлёживался на даче, среди кустов и грядок, откуда его и вытащил всё тот же Валентин Юрьевич Забегалов.

– И что тебе Колобков говорил? – поинтересовался я.

– Требовал назвать имя автора. Орал, как резаный.

– И ты назвал?

– Ещё чего! Это я только суду обязан, – фыркнул Андрей.

– И как наш товарищ реагировал?

– Орал ещё громче. Угрожать начал: дескать, у парламента свои рычаги имеются. Я уже хотел ему в нюх дать. Он что, всегда такой псих?

– Он вообще псих.

– Серьёзно?

– Абсолютно. И справка есть.

– Иди ты! – Андрей посмотрел на меня с недоверием. – Лечился, что ли?

– Ещё при советской власти. Прямо с работы забирали в дурку. Да ты поспрашивай у журналистов со стажем.

– Ну и дела!

Я развёл руками.

– Андрей, ну а теперь ты мне скажи: откуда заметка? Кто автор, я не спрашиваю.

– Прости, не могу. Не имею полномочий, – Бутурлин отвёл глаза.

– Тогда спрошу по-другому. Это не твоё решение?

– Не моё.

Я вздохнул и тут же вспомнил беседу с Хрюшниковым.

– Есть официальная информация для тебя. Забегалов требует поставить опровержение. Он явно на взводе.

Андрей пожал плечам.

– Пусть несут. Посмотрим.

– Ты за последствия не опасаешься? – я прищурился.

– Чего мне опасаться? У нас свои учредители, московские. Вот будет ваш парламент все полосы выкупать, тогда и станем писать только хорошее.

– Я почти то же самое Забегалову сказал.

– Правильно сказал. Да и кто он такой, этот Забегалов?! Я его даже в лицо не знаю. Я и Хрюшникова твоего один раз видел – когда ты нас знакомил. Колхозник колхозником. Как ты с ними вообще работаешь?

– Не я выбирал. Народ.

– А, брось! Забегалова народ не выбирал.

Я вздохнул ещё раз, совершенно по-спикерски. И тут опять зазвонил мой мобильный. Это был Витюша.

– Ты где?

– Близко. Что случилось?

– Тебя на малый совет зовут. Ищут, найти не могут.

– Мой номер у всех есть. Пусть не идиотничают.

– Потеряли, наверное.

– В очередной раз, значит… Подожди, какой малый совет? В плане на сегодня ничего нет.

– Внесли только что.

Я выругался.

– Сколько минут осталось?

– Пять.

– Бегу.

Совет заседал уже минут тридцать. Наш вопрос значился в самом конце повестки и назвался «Об аккредитации». Хорошо, что всё подготовили заранее. Докладчиком, как всегда, был депутат из соответствующей комиссии. И, как всегда, этим депутатом была Алина Вениаминовна Тарарыкина.

Алина Вениаминовна среди обитателей нашего здания тоже отличалась повышенной кипучестью. Правда, хоть какие-нибудь материальные следы её деятельности отыскать было невозможно. В персональном кабинете вместо Тарарыкиной обычно сиживала, глядя на мир исподлобья, толстая и страшная помощница. Алина же Вениаминовна быстро курсировала по всем этажам или уезжала читать какие-то лекции.

Ходила она, как правило, в брючных костюмах, стриглась коротко, под мальчика. Среди коллег-депутатов считалась носительницей комсомольского задора, хотя по возрасту была ближе к ветеранам труда. Ещё в парламентском кругу бытовало мнение, что Тарарыкина – ведущий наш эксперт по PR-технологиям и СМИ. На чём оно было основано, лично я сказать затруднялся. Согласно опубликованной перед выборами биографии, Алина Вениаминовна недолгое время руководила службой продаж одного медиа-холдинга. Затем господа акционеры выдвинули её в заксобрание: отстаивать интересы. О том, написала ли она сама хотя бы строчку в газету, ничего известно не было.

Депутаты были сегодня в хорошем настроении. Может быть, потому, что прошлое заседание законодательного собрания имело место две недели назад. А, возможно, и оттого, что общий сбор всех парламентариев переносился ещё на неделю вперёд. Причина переноса была банальной. Просто исполнительная наша власть в пожарном порядке внесла на рассмотрение слуг народа кучу бумаг, и депутатские комиссии не успевали эту кучу переварить.

Против переноса пленарного заседания никто не возражал, даже парочка записных оппозиционеров. Но я кожей чувствовал, как нервничает спикер, то ли уже получивший втык от губернатора, то ли мучительно его ожидавший.

3
{"b":"688080","o":1}