А. В. Суворов в письмах достаточно активно делится своими мыслями о стратегии и тактике военных действий. Прежде всего, он много внимания уделял обучению солдат и офицеров. До сих пор известна его поговорка: «Тяжело в учении – легко в бою». Отработка передачи информации от командира к подчиненным, обмен информацией между подразделениями, с одновременным выполнением команд всеми составляющими армии доводилось до автоматизма. Такая организация позволяла эффективно управлять большой и сложной армией, что и приводило А. В. Суворова к многочисленным победам. По его разумению, каждый воин должен понимать свой маневр.
Кроме тактических навыков, офицеры и солдаты А. В. Суворова проходили суровую психологическую подготовку. Военачальник утверждал, что «преграду не нужно считать большой, и ни одно сопротивление важным» или «ничего не должно пугать нас в военном деле». Одновременно полководец, наставлял своих подчиненных, чтобы они не пренебрегали своим противником.
Сбор информации о противнике признавался А. В. Суворовым настоящим мастерством. Он заставлял подчиненных хорошо изучать вооружение своего противника, его манеру двигаться и драться. Кроме этого, полководец вывел определенные критерии оценки сил своих и сил противника путем сравнения по выбранным показателям. Оценив свои возможности, А. В. Суворов учил больше не медлить. «Штыковая, скорость, внезапность! Враг думает, что ты за сто миль, а ты ускорил свой шаг, нагрянул быстро и внезапно. Враг не ждет, поет и веселится, а ты из-за гор высоких, из-за лесов густых, через болота упади на него, как снег на голову. У страха глаза велики. Вот враг наполовину уже и побежден. Не дай ему прийти в себя, бей, руби, гони и добивай! Победа будет наша!». По мнению автора, эти слова передают саму сущность суворовской стратегии.
Все компании Суворова залогом успеха имели скорость и внезапность. Его армия умела мгновенно переходить от марша к развертыванию в боевой порядок. Эти умения достигались колоссальными тренировками и идеально настроенным информационным обменом, а главное – ее сохранением и точностью выполнения. В то время такая организация была самой передовой в Европе, поэтому А. В. Суворов и был непобедим. По мнению автора, гений полководца, в первую очередь, заключается в мастерстве администратора и психолога, а уже потом – стратега, что тоже было передовым в те времена.
Следующий военный гений создал себя сам и оставил потомкам много собственных литературных произведений, которые дают возможность широко изучить его мысли. Наполеон Бонапарт не успел скрестить штыки с Александром Суворовым лишь на несколько лет. Когда Наполеон только возвращался со своего египетского похода, Суворов уже лежал на смертном одре. И автор не может с уверенностью сказать, кто из них победил бы, ведь манера и тактика Наполеона напоминала тактику Суворова.
В первую очередь Наполеон также уделял много внимания обучению и тренировке своих воинов. Это ему принадлежат слова, что каждый солдат носит в своем рюкзаке маршальский жезл. Обучение проводилось отдельно солдатами и в строю подразделений. Каждый военный знал и понимал введенную полководцем систему информативных сигналов, которые подавались флагами и музыкальными звуками. При этом, пехота и кавалерия, артиллерия и квартирмейстеры отрабатывали свои ходы и методы отдельно. Каждому была отведена своя роль, и каждый должен был ее знать отлично.
Император организовал совершенную фельдъегерскую службу, которая занималась передачей и хранением информации, как в мирное время, так и в боевой обстановке. Вообще, информационная безопасность во Франции была поставлена на новый, по тем временам, уровень. Шпионы императора находились в каждой стране Европы. Скорость и конфиденциальность передачи, добытой ими информации, превосходила все представления о человеческих возможностях. Иногда враг только собирался совершить определенные шаги, а Наполеон уже ждал его в конце пути.
Кроме этого, Наполеон широко использовал пропаганду. После разгрома союзных австрийско-русских войск под Аустерлицем в 1805 году, император ввел систему насаждения своих наместников в завоеванных странах. Его ближайшие соратники и родственники стали монархами итальянских малых государств. В других, таких как Швеция, он менял монархические династии на свои, что давало ему возможность гармонично, не оскорбляя населения, управлять странами, рекламируя свободу, добытую французской революцией.
Наполеон, также как и Суворов, был сторонником мгновенных действий на войне. Его полки могли прямо с марша атаковать противника. Император быстро менял дислокацию своих подразделений, перебрасывая их с одного фланга на другой [9]. Его командиры по команде, как музыканты за дирижером, делали обманный маневр и оказывались у противника за спинами, одерживая победу.
К большому сожалению автора, только раз Наполеон пренебрег законами информационной безопасности, что и привело его к окончательному поражению. Во время битвы при Ватерлоо в 1815 году, император столкнулся с коалицией шести государств. Несмотря на численное преимущество, участники были разрозненными военными подразделениями, и во время битвы получили колоссальные потери. Поэтому никто из них не смог долго преследовать наполеоновскую армию после ее поражения. Пруссаки три дня преследовали французскую армию, но не слишком активно. Император смог собрать армию в 3000 солдат для защиты столицы, поэтому преследователи так и не вошли в Париж.
Вот здесь бы ему можно было включить свое мастерство по манипулированию информацией. Если бы пропаганда сработала в совершенстве, никто бы не узнал о поражении при Ватерлоо, и Наполеон смог бы контролировать Париж, а затем прийти и сохранить свое государство. Автор уверен, что через некоторое время он смог бы восстановить свои силы. К сожалению, расстройство в стране после реставрации Бурбонов и большое количество врагов не позволили Наполеону воспользоваться отдыхом, и он был побежден.
Карл фон Клаузевиц в своем произведении «О войне» писал, что ни одно физическое насилие неприемлемо с точки зрения государства и права, но оно является последним средством с целью навязать противнику свою волю. Этот полководец был современником суворовских и наполеоновских войн, когда был молодым офицером. Поэтому в зрелом возрасте он имел возможность осмыслить опыт Суворова и Наполеона, а позже систематизировать в своем трактате.
Ради достижения своей цели, насилие необходимо для устранения возможности врага сопротивляться принуждению и требованиям нападающего. То есть, понятие цели военных действий сводилось им к последнему, но скрывало главную цель, ради которой проводится война.
Великий полководец идеализирует войну, но не исключает саму первоочередность политических средств ведения противоборства. Клаузевиц утверждает, что борьба между сторонами возникает из двух различных элементов: из вражеского ощущение и враждебного умысла. Он считал ошибочным сводить войну к элементарному мыслительному акту глав государств и задумываться о ней, как свободной от эмоций. Иначе война заканчивалась бы сразу после простых математических подсчетов возможностей противных сторон.
Клаузевиц вводит "умственную" переменную, которая зависит от информационной и психологической составляющей полководца, всей армии и отдельного солдата. Каждое действие на войне требует определенного времени на выбор решения, команду и ее выполнение. Поэтому от скорости передачи командной информации и ее обработки зависит продолжительность военных актов. Полководец понимал, что в его время указанная скорость обмена информации была медленной, поэтому предлагал пренебрегать таким показателем, как продолжительность военных действий. Их он считал не первоочередной значимости, сводя внимание к желанию каждого из полководцев дождаться более благоприятного момента.
В продолжение вышеуказанной мысли отметим, что в своем произведении Клаузевиц, учитывая недостатки информационного обмена и самой информационной безопасности тактических операций, определяет возможность прекращения военных действий. В качестве причин таких приостановок он указывает на недостаточную осведомленность о существующих обстоятельствах, отсутствие сведений о состоянии противника и ошибочность своих выводов о собственных силах. Эту точку зрения довольно странно слышать в наше время, учитывая все нынешние технические возможности получения и обмена информацией. Но во времена Клаузевица они были достаточно подходящими.
