— У неё в комнате порядок, — сказала Мария, открывая заветную дверь. — Она с самого детства была чересчур аккуратной, и из-за этого мы часто ссорились, когда жили в одной комнате.

— А есть ли у вас что-то общее? Помимо внешности, разумеется, — усмехнулась Женя, оглядывая незнакомую комнату, словно пытаясь найти хоть что-то выбивающиеся из идеального порядка.

— Мы с детства любили читать книги. Это, пожалуй, единственное, что мы делали вместе. И то, вкус на литературу у нас был разным, — грустно улыбнулась она, пробегаясь кончиками пальцев по корешкам книг на полке.

Комната была небольшой, но вполне уютной. На подоконнике стояли разномастные кактусы в небольших горшочках, кровать застелена ярким лоскутным покрывалом, поверх которого находились декоративные подушки. В углу стоял потертый рабочий стол, около которого можно заметить коллекцию книг Виктора Радулова на отдельной полочке.

— Я не знаю, как смогу это все куда-то деть, — нарушила тишину Мария, скрещивая на груди руки. — Здесь каждая вещь пропитана ее душой. Такое ощущение, что она вот-вот зайдёт в комнату и отчитает меня за то, что я нахожусь здесь без разрешения.

Она грустно улыбнулась, а Жене резко стало не по себе от ее слов. Чувствовалось, что смерть Виолетты далась ей сложнее, чем остальным, ведь они с самого детства были неразлучны. Были семьей друг другу, завтракали каждый день на тесной кухоньке, перекрикивались из разных комнат, потому что лень было подойти, спорили из-за того, кто первый пойдёт в душ перед сном. Желали друг другу доброй ночи, а с утра обменивались сонными зевками.

Все это Женя прочувствовала за полгода, которые делила вместе с Тасей, и представить себе не могла, что бы с ней стало, если бы с подругой что-то случилось. А тут родной человек…

— Знаешь, я была бы рада взять несколько книг, если ты не против. Так со мной всегда будет память о Виолетте.

Мария кивнула и шмыгнула носом.

— Конечно. Только после сорока дней.

Дальше разговор не клеился, и Женя решила уйти, сославшись на семейную встречу. Они попрощались, договорившись обязательно встретиться чуть позже, и Женя покинула квартиру Вознесенских, чувствуя себя разбитой. Словно из неё высосали все силы.

Она вернулась домой только к десяти вечера, морально уставшая за день. Сил хватило лишь на то, чтобы переодеться и ответить на пару сообщений в соцсетях. Глаза сами по себе закрылись, стоило голове коснуться подушки, а рука с телефоном обмякла, от чего он скатился на простынь.

Всю ночь ей снилось что-то тревожное, и она проснулась от резкого хлопка балконной двери.

— Что за…

Женя протерла глаза рукой и присела, оглядываясь на источник звука. Зря она оставила перед сном открытым балкон, ведь теперь в комнате было холодно. За окном нещадно дул ветер, сгибая деревья своими резкими порывами.

Когда девушка посмотрела на часы, ее сердце едва не остановилось.

— Блядство! — она вскочила с кровати и понеслась в ванную, задевая на своём пути углы мебели и косяки. Когда-то давно Женя отключила в телефоне функцию автоблокировки, и поэтому он разрядился за ночь. И будильник, конечно же, не прозвенел.

На работу Женя приехала только к одиннадцати, замечая, что в офисе пусто.

— А все на летучке, — сообщила секретарша, недовольно поджимая тонкие губы.

Женя обреченно простонала и прошла на своё рабочее место, надеясь, что никто не заметит отсутствия практикантки.

Но, как назло, ее конечно же заметили.

— Евгения, — раздался голос главного редактора, и она резко встала со стула, поворачиваясь к нему лицом. Ее лицо предательски покраснело, и она чувствовала, как жар растекается под кожей, подобно раскаленному маслу.

— Роман Сергеевич, доброе утро.

— Почему опоздала?

Она набрала полную грудь воздуха, чтобы ответить ему, но в этот момент к нему подошёл один из сотрудников со статьей, которую срочно нужно было утвердить. Поэтому он бросил на неё сердитый взгляд и предупредил, чтобы к концу дня объяснительная лежала у него на столе.

— А чем мне сегодня заниматься? — спросила она напоследок, когда он уже собирался уйти к себе в кабинет.

— Помоги Ренату с фотосессией, кажется у него заболела помощница.

Ренат работал в издательстве художественным редактором с самого открытия журнала и отвечал за фото и оформление глянца. Некоторые его работы висели на модных выставках, и поговаривали, что он один из лучших в своей области. Раньше Жене не удавалось с ним сотрудничать, но она с большим удовольствием предвкушала это.

Его кабинет оказался пуст, и секретарша сообщила ей, что он уже в студии. Поэтому она собрала необходимые вещи в сумку и спустилась на лифте на третий этаж, где по большей части проходили все съемки для журнала.

Ренат уже был за работой, когда она присоединилась к нему. Он бегло оглядел ее и послал в гримёрную, чтобы Женя поторопила визажиста.

Сегодня у них была съемка с тем самым олигархом о котором вчера она с Мишей писала статью, и от этого ей стало ещё интереснее. Хотелось вживую увидеть настоящего олигарха, словно он был редким питомцем в зоопарке. От этого мысленного сравнения она усмехнулась и направилась в гримерную.

Он там был не один, а со своей невестой, о которой Женя ничего не знала. Она видела перед собой высокую утонченную женщину с длинной шеей, которую подчёркивала изящная прическа с собранными вверх волосами. На ней было бордовое платье, украшенное вышивкой и маленьким сверкающим бисером, струящееся по фигуре до самого пола. Женщина выглядела настолько шикарно, что Женя даже замерла на мгновение на пороге, совершенно не обращая внимание на мужчину.

— Извините, не хотелось бы вас отвлекать, но Ренат просил поторопиться, — обратилась она к молоденькой визажистке, которая как раз наносила последние штрихи на лицо женщины.

Получив легкий кивок в ответ, она вернулась к Ренату, который попросил помочь расставить декорации, пока он занимается освещением.

Ей было непривычно всем этим заниматься, ведь она больше привыкла работать с текстом, совершенно не задумываясь о том, какая огромная работа стоит за парой красивых снимков. Но она с легкостью впитывала в себя все рекомендации и замечания, откладывая себе все эти знания на будущее.

Наконец в студии появился Игорь Тарковский и его невеста — Дарина Никулина. Ренат лучезарно улыбнулся им и сразу же приступил к работе, меняя локации и позы, жонглируя парой так, как требовалось ему. Они послушно выполняли каждое его требование, лишь толика раздражения во взгляде мужчины говорила о том, что думает об этой фотосессии. Для него это было одним из пунктов за день, и, наверняка, он ожидал окончания фотосессии, чтобы пойти дальше по списку дел. Дарина же ни одним жестом не показала своего мнения или неодобрения, прислушиваясь к каждой рекомендации Рената. Казалось, что она рождена для того, чтобы постоянно присутствовать на фотосессиях и украшать обложки журнала своим аристократичным видом.

К двенадцати они закончили, и Ренат отпустил Женю на обед, предупредив о том, что после ее ждёт много работы. Она вышла из полутьмы студии и пешком спустилась на первый этаж, чувствуя, как от напряжения гудят ноги. Она то и дело металась по студии, воплощая в реальность все задумки художественного редактора.

В таком режиме прошёл весь ее день, и она с облегчением поняла, что смена подошла к концу. Попрощавшись с Ренатом, с которым успела наладить отношения за день, она отправилась в лифт, мечтая поскорее придти домой, снять неудобные туфли и лечь в пенную ванну.

Она зашла в лифт, нажала на кнопку первого этажа и устало прислонилась к стенке, закрывая глаза. За день они устали от вспышек и экрана компьютера, поэтому она расслабленно улыбнулась.

И в этот момент Женя была так счастлива, как и вымотана. Ей нравилось это состояние на грани, когда от усталости подкашиваются ноги, а в голове не остаётся мыслей. Словно перезарядка для всего организма.

Лифт достиг первого этажа, и она открыла глаза, натыкаясь на человека, которого даже не заметила изначально, но проехала с ним весь путь.