— У тебя есть показ после этого? — спросила Лора.

— Да.

— Ты когда-нибудь говоришь больше четырех слов?

Ровена клацнула зубами.

— Иногда.

Лора попыталась не смотреть слишком пристально на Томасину. Лежащие на полу ее руки и ноги были еще больше похожи на куриные лапки. Лора попыталась определить, дышит ли Томасина, наблюдая за ее грудью. Но не обнаружила никаких признаков дыхания.

— Завтра Ланкастер? — спросила Ровена.

Завтра на рассвете на крыше «Lancaster Glass building» в Чейз-Чармейн должна была состояться крупная фотосессия. Как раз до начала показов в парке в десять. Томасина костьми легла, чтобы получить место на этой фотосессии Руби. У фотографий был шанс попасть на страницы «BlackBook», а у неё была модель, растянутая на полу туалета. Было нереально во время Недели моды в последний момент найти замену, которая могла бы влезть в одежду, сшитую специально для Томасины. За исключением того, что Лора застряла в ванной с той, кто может в идеале сыграть эту роль.

— Может, ты сможешь это сделать? — робко спросила Лора.

— Я устану.

— Ладно, не бери в голову.

Они снова замолчали. Ровена уставилась в зеркало, а Лора смотрела в пространство перед собой, прокручивая в голове каждую способную заменить Томасину модель, какую знала и не знала. Руби могла бы это сделать. Она была, безусловно, великолепна, и лишь на три дюйма ниже Томасины, но Лора не хотела, чтобы ее сестра снова ударилась в модельный бизнес. У нее не хватит характера.

Ровена снова заговорила.

— Если я сегодня вечером пропущу вечеринку, думаю, я смогу это сделать.

— Ты уверена?

Ровена пожала плечами, глядя на Лору тяжелым карим взглядом, словно хотела сжать восемь часов сна в три, потому что она была сильной и мечтала о слишком многом.

— Начало в шесть тридцать, — сказала Лора, — а если Томасина сделает это, ты не будешь расстраиваться.

— Хорошо.

Их разговор прервали гулкий удар открывающейся двери, после которого в ванную стройным рядом вошли компетентные люди.

— Карнеги, — поприветствовал детектив Кангеми, — не трудно догадаться.

Парамедики склонились над Томасиной. Из их реакции Лора предположила, что у женщины все еще был шанс на жизнь, когда они принялись давить ей на грудную клетку.

Кангеми осторожно вывел Ровену и Лору из комнаты.

— О чем ты думала? — спросил детектив, когда Лора описала, что произошло, и как она испортила место преступления. — Из всех этих людей ты лучше всех знаешь, что так делать нельзя.

До этого он отвел всех, кто видел тело Вэнт в угол комнаты и отделил вход в уборную стеллажом и двумя раскладными стульями, поэтому их не было видно, но от звуков они защищали плохо, поэтому они говорили тихо. Кабинка была закрыта для присутствующих, кроме полицейских.

— Это были арендованные туфли, и я просто думала, что должна вернуть их, или мне придется за них платить.

— Вы не покупаете себе обувь?

Она закатила глаза.

— Мы берем их в аренду. Они похожи на те, что стоит восемьсот долларов.

— Я думал, что теперь ты большой, успешный дизайнер.

— Я даже не знаю, как я буду платить за аренду в следующем месяце.

— Ты касалась еще чего−нибудь?

— Не думаю.

— Как твои дела?

Лора вздохнула. Последний раз она видела его через неделю, после того как Андре, зам директора по продажам, убил своего финансового гаранта Грейси Померанц, узнавшей о подделках одежды⁸. Они тогда встретились, чтобы прояснить ряд деталей этого дела. Кангеми взял с неё тогда обещание, что она никогда больше не будет бегать по всему городу за убийцами. Он раскрыл дело, а ей едва удалось избежать смерти.

— За последние шесть месяцев или с тех пор, как Томасина упала замертво в роскошном туалете?

— Мы не знаем еще, мертва ли она, — отметил он.

— Ты просто жуткий зануда, — раздраженно бросила ему Лора.

— Думаю, в последний раз, когда я видел Томасину Вэнт, она таранила своим локтем ребро твоей сестры на подиум. А теперь она — модель на твоем показе?

Такой простой вопрос, но чреватый побочными значениями. «Как так случилось, что её убили на вашем шоу? Вы были злы на неё? Расскажите мне хорошую историю, потому что я ищу дырки в ней».

— Руби не любит конфликты. Поэтому, когда Томасина спустилась с подиума и заплакала, а затем извинилась, да так, что попала в три журнала и на разворот «Women’s Wear». И Руби наконец−то подняла трубку на её звонок. С того момента они стали лучшими подругами, как… — Лора подняла руку и скрестила указательный и средний пальцы. — А потом она начала появляться в офисе поздно вечером, чтобы забрать Руби, и, ходила с ней по магазинам. Она стала похожа на мужа моей сестры или что−то около того.

— А как ты к ней относилась? — спросил детектив.

— В общем, я не верю людям, которые честно не зарабатывали. Но Руби любит ее, поэтому она немного подросла в моих глазах. И она профессионал, даже когда она ведет себя как последняя сука. И она знает, как представлять одежду. Многие из этих девушек ведут себя так, будто мы заставляем их это делать. С ней такого никогда не происходило.

Кангеми сделал пометку. Она наклонилась вперед, чтобы посмотреть, что он пишет. Он не закрыл записную книжку, но внимательно посмотрел на нее. Должно быть понимал, что прочитать она ничего не сможет. Все слова были либо в сокращении, либо у него был нечитаемый подчерк.

— Как дела с тем блондинчиком? — спросил он. — Разрешил взять ему интервью. Не понравилось.

Стью в красках расписал жителям Нью−Йорка правду об убийстве Грейси Померанц, и, к его удивлению, ему предложили должность репортера. Он был просто на седьмом небе от счастья, что у него теперь будет рабочее место, а тот факт, что за статьи он будут получать деньги, вообще было пределом мечтаний. Затем начались интервью. Каждый разговор с ним стал похож на допрос. Каждый вопрос таил скрытый смысл. Он был гораздо веселее, когда он был просто курьером на байке.

— Все в порядке, — сказала она. Ему не должно быть никакого дела до Стью.

— А в компании как дела?

Его голос казался теплым и искренне заинтересованным, а Лоре так нужна был друг, чтобы выговориться после шоу, стресса от подготовки к нему, происшествия с Томасиной.

— Мы получили поддержку нашего спонсора, Пьера Севьена, и все шло хорошо, но этого хватило только до сегодняшнего шоу. После него предполагалось, что мы найдем еще финансовую поддержку. Я не знаю где, да и Пьер не сказал бы. Но если мы получим благоприятные отзывы от крупного журнала или знаменитости, то есть, когда они оденут наши вещи на мероприятие и упомянут в интервью об этом, мы получим определенную сумму за наш товар. Кроме того, даже если мы получим хорошие отзывы и соответственные финансовые вливания, этих денег, может не хватить на ткани и сопутствующие растраты, потому что ткань невероятно дорогая. И тут мы будем вынуждены вернуться к первоначальному инвестору, Бобу Шмиллеру, чья жена — Ивана Шмиллер, которая, по словам Руби, хочет сделать линию больше своей, чем нашей.

— Ивана Шмиллер, дизайнер интерьера?

— Декоратор. Она декоратор. И да. Если тебе нравится принты в виде рвоты животных на бархате с позолотой, то она является декоратором интерьера. Ты представляешь, что она сделает с моей линией? Мы построены на простоте и качестве, а она рассказывает о застежке−молнии из горного хрусталя. Итак, и вот мы здесь, как и Пенелопа Сидуиндер, самый важный рецензент на Земле, сидит в первом ряду, глядя на кучу моделей малолеток, не самых топовых. Отлично, правда? Пожалуйста, убейте меня.

Кангеми ухмыльнулся.

— Сколько часов в неделю ты здесь проводишь?

— Тот же самый вопрос ты задал мне, когда встретились впервые.

— Ты выглядишь еще более уставшей.

— Это стоит того. Моя собственная линия этого стоит. — Она, была полна решимости, поверить в это, хотя ее проблемы с этой фразы только начинались. И это была не только ее линия, но и Руби. Даже если она и проводила за пошивом меньшее количество часов, Лора должна была признать, что сестра не бездельничает. Время, проведенное в клубах и на благотворительных вечерах, может и выглядело как дыра в бюджете, но всеобщее добродушное расположение и положительные полу−рекламные слухи заработали на две трети раздевалки и небольшую скидку с модельным агентством «Mermaid».