Космос с детства очаровал его. Родившийся в семье писателей, он запоем читал научную фантастику, проводя больше времени в вымышленных мирах, чем на родной планете. Родители прочили ему карьеру журналиста или лингвиста, но он с головой нырнул в изучение естественных наук и информатики, и к окончанию школы был уже неплохо подкован в них, причём в основном - благодаря самообразованию. Армия грубо столкнула его с действительностью, научив держать автомат и бороться за выживание. Ему довелось впервые убить человека, защищая невинных. Именно тогда он понял, что никогда не станет пилотом Военно-Космических Сил. После окончания службы он поступил на журналиста, одновременно вновь с головой погрузившись в чтение научной литературы. И звёздное пространство вновь позвало к себе, дотрагиваясь до самых чутких романтических глубин его всё более обрастающей защитными слоями интроверсии личности. Мечта трудно пробивалась сквозь сухие камни реализма, ей требовались вливания живительного раствора из денежных средств. Уже на втором курсе у него была собственная фирма по сборке и монтажу систем связи. Невероятное упорство в погоне за мечтой годами делало из него странного, погружённого в глубины себя, замкнутого человека, непостижимого для окружающих. Бухгалтерское дело, структура организации бизнеса, социальная психология, техника продаж, система тайм-менеджмента собственной разработки - всё было лишь новыми кусочками гранита, который он упорно грыз ради своей цели. Дело пошло в гору, и коммуникационные спутники начинающего бизнесмена стали известным в мире брендом. Глубокие познания в радиотехнике и программировании позволили ему вплотную заняться и куда менее известной широкой публике областью своей деятельности: разработками в сфере искусственного интеллекта. К моменту окончания университета он был самым молодым миллиардером в истории.

Именно тогда План начал обретать форму. Постоянно наблюдая вокруг себя неравенство, войны, голод, последствия перенаселения, экономические кризисы, он всё больше жаждал выделить из всей этой грязи самую лучшую, как ему представлялось, часть человечества, достойную стать обществом будущего. Порой эта идея приобретала характер маниакальной одержимости. И, конечно же, под элитой он подразумевал не тех, кто устраивал вечеринки на круизных лайнерах, вводил экономические санкции или командовал армиями.

Луна была слишком близко. До неё их жадные загребущие лапы уже дотянулись. Прямо перед ним, сейчас, разворачивалась картина освоения богатств Солнечной системы. Ему оставалось лишь включиться в гонку, и он сделал ставку на Марс. Ни один доллар из его растущего состояния отныне не тратился на вещи, не ведущие к цели. Среди его окружения оказался, в том числе, эксцентричный молодой богач, сделавший состояние на волне подъёма частной космонавтики и владеющий ракетостроительной компанией. Новый друг был экстравертом, имел связи в Сенате США, обожал появляться перед прессой и как нельзя лучше подходил на роль публичного вдохновителя космических экспедиций.

А он пока останется здесь, работая над ядром своего самого перспективного проекта, но ещё не раз предстоит ему полетать между планетами, сопровождая всё новые экспедиции, направляя их участников в нужное русло невидимой рукой, очищая, если потребуется, от наносного.

Сам он никогда не увидит общество, которое так усердно строит, посадит марсианскую яблоню, но не вкусит её плодов. Его имя будет стёрто из истории, но он найдёт и другой ум, готовый воспринять и взрастить плодотворную идею - и План будет жить, и огонь эстафеты не погаснет. Что ж, пусть так. Цель оправдывает средства.

Прищурившись, Антонио Барракиньо смотрел из-под приставленной козырьком к глазам ладони на взмывающую в пыльное предрассветное небо яркую свечу ракеты, но мысль его была далеко отсюда. Она словно перемахнула через полвека, полных напряжённого труда, длинной череды просчётов и вырванных дорогой ценой достижений, и теперь рисовала странную, непривычную, но столь желанную картину будущего…

13 января 2090 года, 12:00. Марс, уступ нагорья Элизий. 26°50′ северной широты, 146°38′ восточной долготы_

Несколько геодезических куполов среднего размера, хорошо различимых с орбиты первых спутников глобальной системы навигации, запускали ослепительных солнечных зайчиков в небо Красной планеты. Вокруг прозрачных полусфер и контрольно-измерительного блока суетливыми муравьями сновали с десяток людей в лёгких скафандрах и пять открытых исследовательских марсоходов - научных платформ, снабжённых автопилотом. Проводился тест планетарного позиционирования. Внутри геодезиков были отчётливо видны лишь стержни их сетчатой оболочки и пробные посадки кустарниковых растений, приемлемо укоренившихся на смеси реголита, кофейной гущи и измельчённого картона. Но купола скрывали под собой ещё и проходы в систему частично обрушившихся, частично вскрытых при астероидном ударе естественных марсианских пещер и древних вулканических трещин, тщательно укреплённых и уже двадцатилетие назад ставшую новым домом для людей.

Молодой, но уже подающий большие надежды инженер сидел за наспех напечатанным вчера из чёрного пластика невзрачным столом в переговорной комнатке, оборудованной в одной из тех обжитых пустот под кратером.

- Мистер Роджерс, я ознакомился с проектом архитектора Антэйна, - с плохо скрываемым волнением выпалил он. - Представьте, к моему огромному стыду, я ни разу ничего не слышал об этом гениальном человеке ранее… Но должен заявить, что его будущий город под куполом - самое впечатляющее, что я когда-либо видел. Он просто должен быть построен! Не буду утомлять вас бесполезным ожиданием: я однозначно приму участие в работах!

- Очень хорошо, - скрестив тонкие пальцы, удовлетворённо кивнул его собеседник. - Как известно, для Переселения были отобраны лучшие профессионалы из лучших, потому что инженерные задачи перед нами стоят пока не менее колоссальные, чем будущие научные цели. Такие профессионалы, как вы, для нас сейчас просто незаменимы. Кроме того, раз уж вы теперь тоже здесь, с нами, то будущий город Антэйна прекрасно подойдёт вот для этого.

Он положил ладонь на папку тёмно-бирюзового цвета, развернул её и подтолкнул поближе к инженеру. На картонной обложке, напечатанное крупными тёмно-красными буквами, значилось: “Г.В.Р.Е.А.Л.”.

- Что это? - спросил молодой специалист.

- Не узнаёте? - Роджерс снисходительно усмехнулся. - Это проект образования на Марсе Гражданской Вненациональной Рациональной Естественнонаучной Академической Лиги, который вы представили на совещании в Вашингтоне всего полгода назад. Если не припоминаете, вы тогда весьма смело предложили оставить Марс только для учёных.

- Вы нашли время ознакомиться с тем докладом? - инженер почувствовал, что его бросило в жар, но изо всех сил постарался преодолеть смущение. - Что ж, хотя это пафосное название в целом отражает суть идеи, звучание аббревиатуры мне не вполне нравится. Я бы над ней ещё поработал, да и некоторые детали, которые я тогда сгоряча озвучил, пока не до конца…

- У вас будет для этого достаточно времени, - пряча в густых усах улыбку, хмыкнул Роджерс. - Да вы хоть посмотрите внимательнее.

- “В соответствии с Резолюцией Совета Безопасности ООН 4631 по инициативе гражданской некоммерческой научно-исследовательской колонизации Марса”, - прочёл молодой человек мелкий шрифт подзаголовка.

Он забыл о дыхании на несколько оглушающих биением сердца секунд и дрожащими пальцами откинул обложку.

“Одобрено”, - кратко гласила надпись на печати в нижнем правом углу первой страницы.

5. Завещание

В середине 2090 года первое марсианское кладбище было перенесено с плато Меридиана ближе к району строительства нового города под куполом и объединено с новыми захоронениями. Это было сделано по просьбе некоторых учёных из постоянной колонии, желавших чаще навещать своих покойных родственников-первопроходцев.