При этом, муж совершенно не знал меня. Нет, по его мнению, было иначе. Он дарил подарки, которые считал, что я хочу. Делал то, что считал, как я люблю. Смешно, но за годы он всего пару раз угадал. Моего мнения не спрашивали, как и желания. Мужчина всегда знал лучше, что мне надо.

Около полугода назад у нас был кризис. Не финансовый или в отношениях. А мой личный. Что-то случилось, что-то изменилось. Ильдар места себе не находил. Говорил, что в любой момент всё может измениться. Что он имел ввиду? Понятия не имела. Ходил, как натянутая струна, а потом ему позвонили, и мужчина разнёс весь кабинет. По углам пряталась в доме. Но была найдена, он срывал свою злость на мне.

Позже, из отрывков диалогов по телефону и просто мною подслушанных, выяснила, что его, вроде как, понизили, перераспределили, он занимается другим направлением. Более прибыльным, но менее статусным. Тогда, мне казалось, что совет директоров просто сменил управляющего. Почти угадала…

Через несколько дней, после моих шпионских игр, сидя за столом, за завтраком, осмелилась поднять запретную тему.

— Любимый, — ласково начала. — Когда закончится моё наказание?

— Нескоро, — не отрываясь от планшета, бросил мне.

— Но почему? — раздражение старалась сдержать.

— Лика, — поднял на меня свои холодные глаза. — Ты плохо себя вела. Пришла поздно домой. Не предупредила. Ещё и эти твои подглядывания за чужой жизнью, — недовольным тоном пояснял мне.

— Ильдар… Пожалуйста… — беспомощно прошептала.

— Говори чётче и громче! — рявкнул. — Вечно сопли жуешь. Весь аппетит испортила, — вставая. — Тема закрыта. Минимум месяц.

Муж вышел из столовой, а я невидящим взглядом смотрела в тарелку. За что!? За что он так со мной? Встала, поправила платье и отправилась за ним следом. Нужно просить. Постучала в дверь кабинета. Дождалась разрешения войти. Открыла. Стоит у стола, держит в руках какие-то документы.

— Тебе что-то не понятно? Мы закончили разговор.

Не говоря ни слова, медленно начала снимать платье, смотрит, не отрываясь, рука вернула бумаги на стол. Осталась в одном нижнем белье. Глаза его блестят, ноздри раздуваются. Плавно опустилась на четвереньки и поползла к нему. Извиваясь и не торопясь.

— Я была плохой девочкой, — томно, — накажи меня…

Внутри дыра, пустота. Никаких чувств. Моя цель — его снятие запрета на встречу.

Подползла к нему вплотную, смотрю в глаза, облизнула губы. И поднялась, оставаясь на коленях. Начала расстёгивать ширинку. Дали бы мне секатор, отрубила ему всё там на хрен.

— Лика-а-а, — сглотнув, протянул протяжно, беря больно меня за волосы и задавая нужный темп. Ненавижу минет! Но Ильдар вряд ли об этом догадывается. По его мнению — это моё любимое времяпрепровождение…

Когда всё закончилось. Ждала. Нельзя торопиться, если решит, что это было не моё желание, а способ достижения цели — мне будет очень плохо.

— Ладно, — застёгивая штаны, соблаговолил. — У тебя будет десять минут.

Как дорого оценили мои способности. Хмыкнула мысленно. На лице благодарная улыбка.

— Спасибо, любимый.

Как я была рада в тот момент, не описать. Нетерпеливо ждала, когда наступит это время. И, вот, меня позвали в кабинет. Села перед компьютером, Скайп открыт. Рядом стоит Ильдар.

— Только без глупостей. Иначе это будет последний раз.

Активно закивала.

Пошёл вызов, для меня мир вокруг потерял всю ценность, только монитор. С той стороны ответили.

— Здравствуйте, Марина Леонтьева, — с улыбкой поприветствовал.

— Добрый вечер, Анжелика Юрьевна, — кивнула она сдержанно. Она меня терпеть не может. Для неё я бесчувственная стерва. Плевать. Благодарна ей искренне.

Женщина, пожилого возраста, но ухоженная и всегда опрятная. Повернула камеру, так, чтобы мне было видно. И сердце пропустило удар. Слезы подступили к горлу. Плакать нельзя, сразу отключат. Вообще сильные эмоции нельзя.

В углу сидел сынок и играл с машинкой. Моё чудо. Моё счастье. Смешно изображал звук мотора. Как он подрос за это время. Пухленький… Мне говорили, что покушать он любит.

— Тётя Лика! — радостно воскликнул малыш и подбежал к камере.

Да. Для него я просто тётя и никак иначе.

— Привет! — счастливо откликнулась. — Ты так вырос, такой взрослый уже.

Сыночек, так и хотелось сказать. А ещё больше обнять и никогда не отпускать.

— Мне узе почти тли, — гордо сообщил.

— Я знаю. Как ты там? Что делаешь?

Эта сволочь, крайний раз, разрешил поговорить пять минут, и то два месяца назад. Я даже не знала где он находится, ничего не знала. У меня были только эти жалкие крохи общения. Больше ничего.

— Холосо. Ты кода плиедешь?

— Скоро. Очень скоро. Я обещаю.

— Жду, — бросил он, убегая к игрушкам. В этом возрасте ему не интересно такое общение. Да, и видит он меня не часто.

— Я люблю тебя, родной, — успела крикнуть, прежде чем недовольный Ильдар нажал отбой.

— Мы договаривались, — предостерегающе начал он.

— Как ты можешь? — взорвалась. — Это мой сын. Я имею право с ним общаться.

По мнению мужа, такими поступками, травмирую психику ребенку. Больной! Ребенок растет с чужой женщиной, это не травмирует психику? Сам-то, гад. Каждую неделю к нему ездит.

— Ты ничтожество, — нависая надо мной. — Прав у тебя нет. Только обязанности. Я дал тебе всё. Ты неблагодарная, дешёвая девка.

— А ты, — зря… — Мудак, каких поискать надо!

Не успела закрыться, удар четко прилетел по голове. По лицу он меня не бьёт сильно. Только если совсем выведу. Упала со стула. Не продолжил. Странно. Просто ушёл.

Лежу и смотрю в потолок. Я вещь, я статуэтка, я кукла. Если долго повторять, то привыкаешь и легче воспринимаешь реальность.

И вдруг. Пришла мысль. Плохая. Нет, не убить его, об этом я мечтаю давно. Много раз представляла, как беру нож и пока он спит… Тогда не найду сына, не верну. Меня просто посадят или признают больной.

Мысль о том, что я хочу быть любимой. Вспоминала, как оберегают и как смотрят на эту Дарью Олеговну и понимала, во что бы то ни стало, но почувствую это. И знала, кто даст эти ощущения. Пусть, не любовь. Но страсть, желание. Кто будет целовать и пускать мурашки удовольствия, а не ужаса.

Мне нужен Карелин. Из-под земли достану, но снова встречусь с ним. Получать, так за дело. Главное, чтобы этот "муж" ничего не узнал. Но ведь я ещё только раз и больше никогда. Всего ещё одну ночь.

Наверное, видео запечатлело странный момент, девушка на полу, после удара в голову, лежит и улыбается.

Глава 5

Мы с Настей были все выходные у неё на даче. Ни что не улучшает загар так, как это делают грядки. Весь день с тяпкой, а вечером баня. Зато зимой и летом полное снабжение моей персоны овощами и соленьями. Родителям не надо было отправлять посылки. И деньги целее.

Квартиру мне оплачивали на весь год, поэтому, и летом оставалась в этом городе. Только в августе, на весь месяц, уезжала к родным, перед началом учёбы. После окончания института не собиралась возвращаться обратно. Тут больше перспектив. И для моей мечты больше возможностей. Училась я на управленца на железной дороге. Это, если топорно. Всегда мечтала работать в этой сфере. Меня манили поезда, самое любимое было: сесть у окна и слушать мерный стук колес. Странный фетиш. Но запах шпал сводил с ума. Конечно, моя профессия подразумевала более серьезное занятие. Но любовь к железной дороге сыграла роль в выборе места учебы.

Поэтому, на практику, я всегда бежала, как на праздник. И, наверное, единственная, кто расстроилась, что она закончилась.

— Это каторжный труд, — стонала подруга, валяясь на диване.

Вернувшись, как всегда, обитали у меня.

— Не стони. Для фигуры зато полезно, — вытирая волосы после душа, пыталась подбодрить.

— Лучше без фигуры, чем так. Какие у нас планы? — перевернувшись на живот, с интересом спросила она.

— Давай завтра на пляж?

— Я про вечер!

— Ты же устала? — с издёвкой уточнила.