— Я, ах…

Она ободряюще улыбнулась Эрикосу.

— Ты в порядке. На самом деле я не сделала бы ничего из того, что наговорила, — я просто хотела напугать тебя. Как думаешь, это сработало? — спросила она, глядя на Эмброуза.

Он посмотрел на Эрикоса, тот кивнул.

— Да, Мари. Думаю, это сработало, — снисходительно ответил он.

— Окей. Так вы, ребята, больше не ненавидите друг друга?

Эмброуз взглянул на Эрикоса. Все равно проблем будет много. Все равно очень больно. По-прежнему много недоразумений. Но он знал правду, и пока этого было достаточно.

— Нет, Мари. Больше нет.

Эрик резко выдохнул, и Эмброуз постарался не смотреть на брата. Он мог только вообразить, через что пришлось пройти его брату после стольких лет отсутствия Эмброуза. Затем он услышал прерывистое дыхание и шорох воды. Несмотря на то, что он сказал себе, что не собирается этого делать, Эмброуз посмотрел.

И тотчас же опустил руки, обнимавшие Мари, и подошел к брату.

— Мне очень жаль, — мягко сказал он, не имея в виду ничего, кроме этих трех слов, и положил руку на плечо Эрикосу. — Ты мой брат, моя родная кровь. Ничто и никогда не разорвет эту связь.

Эрикос отвернулся, но Эмброуз успел заметить, как покраснели глаза брата. Эмброуз терпеть не мог показывать свою слабость. Он ненавидел прикасаться к людям. Он ненавидел, когда к нему прикасались — все, кроме Мари.

Но когда он увидел боль, которую испытывал его брат, эмоции пронзили его так сильно, что он не смог удержаться от того, чтобы прижать младшего брата к груди и обнять единственную кровную семью, которая у него осталась.

Глава 33

Шесть дней, восемь часов и сорок с чем-то минут спустя Мари была в полном хаосе. У них оставалось всего несколько часов — Мари сбилась со счета, подсчитывая, сколько времени прошло с тех пор, как просьба будет удовлетворена, — и ее голова была подобна сломанному калькулятору.

И быть учителем математики в средней школе, это не всегда было самой предпочтительной вещью.

Она прошлась по комнате, в которой они с Эмброузом устроились. Это была не та комната, в которой они впервые занялись любовью, но она была милой и уютной, и там девушка проводила большую часть своего времени, мечтая, когда не исследовала Атлантиду, к большому разочарованию Эмброуза и Деймоса.

Мысль о том, что Эмброуз думает, что сможет удержать её во дворце, пока целый город будет ждать, пока она все обыщет, была… забавной. Так весело, что она использовала любой шанс, чтобы улизнуть.

К концу дня Мари познакомилась по меньшей мере с пятью новыми людьми. Они не были пугающими, как она думала, и не были эксцентричными, как она предполагала. У Атлантов были свои причуды, но чем больше времени она проводила с ними, тем больше понимала, что единственное, что их отличало, были хвосты и то, как они жили.

Они были настолько нормальными, что это почти шокировало ее — что способствовало ее цели встречаться с новыми людьми каждый день. И Мари знала, что, хотя Эмброузу и Деймосу не нравилось, что она ускользает, девушка могла сказать, что Эмброуз был доволен, что она не закрылась в себе, не тычет во все пальцами и не рыдает.

Мари понятия не имела, почему он решил, что она будет вести себя как жеманная леди. Мари была более чем готова выйти и начать новую жизнь!

Да, Мари скучала по преподаванию. Да, Мари скучала по своей семье. Но хотела ли она оставить Эмброуза и Деймоса ради них? Нет. Если ее семье каким-то образом удастся найти ее и умолять вернуться, Мари знала, что она скажет «нет». Она никогда не сможет оставить Эмброуза и ту новую жизнь, которую начала для себя. Кроме того, он уже предупредил ее об опасности жизни на поверхности Атлантиды.

Последние шесть дней с ним были лучшими в ее жизни. Мари не променяла бы этого мужчину и жизнь, что сейчас имела, на любую другую.

Каждую ночь, Эмброуз считал своим долгом прикоснуться к ней, обнять ее. Он взял за правило заставлять ее пальцы ног сжиматься от бесконечного удовольствия. Он хотел, чтобы она почувствовала, как сильно он заботится о ней, потому что не мог прямо сказать об этом.

Мари не возражала. У них было все время в мире. Быть с Эмброузом, быть в его объятиях и знать, что он хочет ее так, как ни один другой мужчина до этого, было более чем достаточно.

Мари была уверена, что он сможет вытащить шило из задницы Х'Сай. Бедный старый ублюдок несколько раз загонял её в угол, когда Эмброуза не было рядом. Он попытался привлечь её на свою сторону. Пытался сказать ей, что Эмброуз — всего лишь предатель и он оставит её, как только займет трон. Х'Сай рассказал ей обо всех женщинах, которые были у Эмброуза, а Мари… ей было все равно.

Совсем.

Она знала, кого хочет Эмброуз. Черт, он не хотел её, он жаждал её. При каждом удобном случае он будет брать её. Их страсть была такой горячей и опасной, что Мари стала почти опасаться того, что она почувствовала, когда Эмброуз увидел это выражение в его глазах. Как будто он никогда не сможет насытиться ею.

В ту секунду, как она видела его ноги и руку, ласкающую её тело, она забывала о боли и усталости. Все, о чем она могла думать, это о том, чтобы он был внутри неё — и Мари могла поклясться, что Эмброуз мог читать её мысли, потому что то, что она хотела, она получала.

От этой мысли её бросило в дрожь, лицо покрылось румянцем.

Эмброуз был, по правде говоря, совершенством.

И он собирался сразиться с Х'Саем.

Улыбка, расплывшаяся по ее лицу, исчезла. Не то чтобы она боялась, что Эмброуз не победит — по тому, как Х'Сай умолял её быть на его стороне, сам Х'Сай знал, что он будет назначен королем лишь на ограниченное время — но она беспокоилась о Сето, и что бы там ни было, Деймос боялся за неё до смерти.

На самом деле он даже не испугался. Он был в ужасе. До такой степени, что девушка едва могла уйти от него, чтобы остаться наедине с Эмброузом. Деймос постепенно совершенствовал навыки общения, и, хотя он по-прежнему говорил с рычанием, он все же нашел способ сказать ей, что она должна быть заперта.

Мари фыркнула.

Да. Сидеть в клетке в четырех стенах. Деймос был милым и все такое, но он сумасшедший. Мари скорее застрелится, чем окажется взаперти. Она чувствовала то же самое с Рэем на протяжении большей части их отношений, и не собиралась возвращаться к этому.

Деймосу просто придется с этим смириться. Она была его приемной матерью, а не наоборот. Или Эмброуз. Или любой из других охранников, которых эти двое пытались приставить за ней.

Ключевое слово «пытались».

Мари вытерла руки о чешую на талии и расправила плечи.

Она могла бы это сделать.

Она собиралась выйти в холл, найти Эмброуза и быть рядом с ним. Она не станет беспокоиться о Сето. Она не будет беспокоиться о богах, она не будет беспокоиться ни о чем, кроме Эмброуза.

С этой мыслью девушка поплыла вперед и потянула за веревочку, открывая дверь. Два охранника, стоявшие по обе стороны от нее, бесстрастно взглянули на нее, прежде чем вытянуться по стойке смирно.

— Эмброуз не хочет, чтобы вы выходили из комнаты без его разрешения, — сказал охранник слева.

— И он не дал его, — поспешно добавил охранник справа, и оба они двинулись, чтобы преградить ей путь к выходу.

Мари раздраженно зарычала, заставив их обоих отойти от нее.

— Я хочу знать, где он, — сказала она, скрестив руки на груди и помахивая хвостом, показывая, как она разгневана.

Они переглянулась. Оба охранника были одеты в то, что Мари называла «стандартным рыбьим костюмом»: черные наплечники, кроваво-красные нагрудные пластины и шлемы, закрывающие все части лица, кроме глаз. Металл, или что бы это ни было, был сделан так хорошо, что походил на вторую кожу или на слой краски. Она легко могла видеть их лица и очертания, но только глаза не были закрыты прилипшим к коже металлом.