– Ром останови, мне где нибудь у кустов, я оставлю вас не надолго наедине.

– Кустов – он хохотнул – Кустов здесь нет, только деревья – и кивнул в торону обрыва в котором кое-где виднелись их верхушки

–Тебе какие больше нравятся – он уже в открытую веселился

Разделить его радость как-то не получалось, конечно, никто не виноват, что я такая безголовая, но не портить же машину такому милому человеку по такому поводу, особенно, если нам с ним ехать еще минимум четыре часа по совсем не знакомой местности

– Ладно, уговорил могу обойтись просто закуточком, где можно побыть одной

– Совсем одной?

– Полностью и без поворотно!

– Ладно, сейчас посморим тебе закуточек.

Машина бойко пробежала по дороге еще пару километров, очень долгих, надо сказать на мой вкус и наконец затормозила.

Единственным местом, где можно было расположиться учитывая мою половую принадлежность была небольшая слегка уходившая в сторону от дороги ниша в скале примерно на метр выше земли. Так как выбирать времени не оставалось, надо было туда еще залезть не опозорившись на глазах у подружки и водителя, то я не долго думая уселась на холодный камень подтянула ноги и поднялась в поисках ракурса с которого меня не смогут лицезреть.

Выяснилось что на этом уровне ни с какого, пришлось залезть по-выше и пройти дальше вглубь от дороги.

Не самое уютное местечко в мире, но планов там задерживаться у меня не было.

Сделав свое срочное дело я озадачилась другим вопросом:как от туда слезть.

Прыгать с это ниши довольно высоко, а прыти горной козочки во мне порядком поубавилось.

И тут произошло то чего я никак не ожидала: в мой нос и рот уткнулась невозмодно вонючая грязная тряпка, а руки крепко держал кто-то очень сильный.

Вращая от ужаса глазами, сделав пару неудачных попыток вырваться и вспомнив, наконец , что у меня есть ноги и для чего они мне даны, если не брыкаться, уж особенно в такой ситуации я попробовала двинуть его правой конечностью, но как-то слабо, на левую у меня почему-то надежды было мало поэтому, учитывая некоторые стесненные обстоятельства я по-возможности попыталась размахнуться вновь правой ногой, вложив в нее весь свой ужас, но в глазах вдруг потемнело, нога, вроде бы ударив кого-то повисла и я уснула.

Проснулась то-ли от тошноты то-ли от сильной тряски. Вокруг было темно, руки за спиной связаны чем-то тугим и нещадно ныли.

Я попробовала поднятся и ударилась лбом о металл. Судя по звукам и запахам вокруг какой-то умник засунул меня в багажник старой машины и ехал по стиральной доске. Мне казалось в двадцать первом веке, уже нет таких дорог, где так трясет, хотя до этого светлая мысль передвигаться по ним в багажнике мне в голову не приходила.

В туалет мне больше не хотелось и хоть это радовало, не уверенна, что начни я проявлять признаки жизни, мне не придется об этом весьма жалеть.

Дорога была бесконечной, я даже подумала, может мне попался сумашедший путешественник, решившийся на мировое турне и таким экстримальным способом нашедший себе попутчицу. Я даже попыталась уснуть, раз пошевелиться не предстояло возможным.

Не знаю поспала я или нет, но через некоторое время машина явно остановилась.

Я услышала открывающуюся дверь и шаги, крышка багажника после некоторого громыхания открылась и меня ослепил яркий свет, а нос учуял, наконец, свежий воздух.

Глазки я на всякий случай закрыла. Две, почему то опять же вонючих руки, схватили меня как мешок картошки и поставили на ноги. Глаза у меня сами открылись.

Черноволосый , с кустистыми бровями, довольно высокий парень , лет тридцати смотрел на меня ухмыляясь.

Чернявого народу за последние два дня я пересмотрела множетво, только у глаза у этого были буд-то высушеные, такие они у рыбы, когда та полежит на бережку пару часиков.

Кто он по национальности, так и не скажешь, наверное, все таки араб, хотя сейчас модно на них все валить и есть у меня предвзятость в этом вопросе.

Привез он меня, как ни странно в какой-то город, я то ожидала увидеть некий классический аул, но вокруг были дома хоть и явно потрепанные жизнью, но этажей в пять и гаражи. Народу почти не было, кроме старика копающегося в помойке, меня он видел, что связанную достали и багажника явно тоже, но похоже это его совсем не впечатлило, равнодушно мазнув по нам взглядом спокойно продолжил свое увлекателное занятие.

Мой новый знакомый оказался молчуном, сжал мне плечо и повел к дому. Я собственно тоже молчала, так как говорить ему все, что наболело у меня за время этой поездки, пока поостереглась.

Мы зашли в обшарпанный подьезд. На стенах надписи красной краской на незнакомом языке. Воняет мочей и чем-то еще не знакомым, судя по амбре исходящему от моего друга в этом подьезде он днюет и ночует и уже насквозь пропитался.

На четрвертом этаже мы остановились перед основательной железной дверью, чернявый нажал на звонок и дверь нам открыла женщина полностью укутанная в платок. Видно было только немолодое лицо, сказав пару непонятных слов, она растворилась в квартире которая , надо сказать оказалась немаленькой. С лева от двери, кухня, на ней две таких же замотанных женщины что-то, видимо готовили. Дальше большая комната с сидящими на тонких ковриках мужчинами, к нам они , к моему облегчению не проявили интереса, потом коридор с еще тремя закрытыми дверьми.

Одну из них он открыл и совсем не вежливо впихнул меня, не забыв после этого закрыть на ключ.

То, что меня здеь оставили одну, конечно радовало, только, вот как долго продлиться мое счастье? Врят ли им просто показалось одиноко в этой большой квартире и то, что мне сразу не продемонстрировали мою надобность так может человек устал с дороги.

В комнате, почти ничего не было, только кровать с сеткой, такие раньше стояли у солдат в части моего отца, небольшой камод с тряпьем, умывальник, унитаз, табуретка и все это на шести квадратных метрах. Ну и окно с балконом.

Я повернула балконную ручку, как ни странно дверь открылась. Вздохнув свежий воздух, огляделась. В даль раскидывался незнакомый провинциальный город. Высоток почти нет, как и частного сектора. Правее километрах в пяти, похоже, что центр города. Смущало, то, что никто не обратил внимание как меня связанную явно тащат в эту комнату. Не очень верилось, в положителный результат моих криков о помощи, еще наркотой какой-нибудь накачают, дабы телевизор не мешала смотреть, а я пока не теряла надежды покинуть это гостеприимное жилище и чем скорее, тем лучше.

Занятся было абсолютно не чем. Даже книг не было.

Было страшно, так страшно, что озноб начался. Все тело трясло как при высокой температуры. Но, температура , думаю была нормальная, просто моему телу очень не хотелось здесь находиться, а как выбираться не понятно.

Улегшись на кровать, за не именеем выбора стала рассмативать трещинки на стене.

Время тянулось бесконечно долго. Хотелось то устроить истерику и любой ценой прорываться от сюда, то просто зареветь. Озноб усиливался обещая перерасти в панику. Надо было как-то взять себя в руки.

Сделав глубокий вдох, медленно выдохнула, потом снова и снова, отщитывая колличество.

На пятисотом, наконец перестала сбиваться и почувствовала, что вроде отпустило.

И тут затрясло вновь, так как дверь кто-то открыл. В этот раз изображать спящую просто не было сил.

Я резко села, поджав ноги к себе. К счастью, зашла женщина поставила на стол около кровати металлическую миску с кашей и такую же кружку с коричневой жидкостью и молча ушла.

Я взяла тарелку, к сожалению она оказалась слишком легкой, что бы стать предметом самообороны.

Каша была безвкусной, но сечас я врядли способна была распробовать хоть что-то. В кружку мне налили обычный черный чай.

Больше в этот день ко мне никто не заходил. Еще через некоторое время с улицы донесся звук похожий на сирену.

Я вновь вышла на балкон.

По улицам в разных местах города люди бегом бежали в разных направлениях, явно стараясь как можно быстрее оказаться в помещении.