– Посмотрим, – кивнул я и посмотрел на часы. – Начинайте. У вас пятнадцать минут.

Гость в очередной раз огляделся.

– Можно, я прикрою дверь?

Я махнул рукой.

– Валяйте.

Он легко поднялся и прошёл к двери. Выглянул в коридор, потом плотно притянул створки и быстро вернулся, сел в кресло, закинув ногу на ногу.

– Даже не знаю с чего начать, – произнёс гость, пытливо глядя на меня. Он словно прикидывал, выдержу ли я его рассказ. Но меня очень трудно чем-то по-настоящему обескуражить.

– Начните с главного, – посоветовал я.

– Если я начну с главного, вы сочтёте меня сумасшедшим, – не раздумывая ответил гость.

Эту фразу я уже слыхал. Становилось скучно. Я принял строгий вид.

– Послушайте, вы или рассказывайте или вообще не начинайте. Не надо этих ваших предисловий. Это всё лишнее.

Гость переменил позу, протяжно вздохнул.

– Что ж, тогда так… Вчера вечером я вернулся из турпохода. Отсутствовал ровно неделю. Раз в три года я отправляюсь в отпуск на Байкал. Есть у меня отличная дача на Байкальском тракте. Я могу спокойно поехать за границу. Китай, Вьетнам, Индия, Штаты, Канада, Бельгия, Аляска… я могу поехать хоть на край света! – Он бросил на меня торжествующий взгляд.

Я лишь пожал плечами. Глянул искоса на циферблат настенных часов. Пять минут уже прошло.

Он вдруг придвинулся:

– Но вы знаете, никакая заграница не сравнится с нашей сибирской тайгой! Нет, в самом деле! Уедешь в самую глушь, поставишь палатку посреди леса и живёшь там неделю, другую, третью… пока не потеряешь человеческий облик. А потом – домой, в цивилизацию! Это, скажу я вам, нечто! Эффект потрясающий! Целый год потом вспоминаешь таёжную жизнь, и всякий раз, как вспомнишь, такая благодать снизойдёт! Не дай бог, как хорошо!

Я снова посмотрел на часы. Как медленно тянется время.

– В этом году я провёл на Байкале всего семь дней, – чуть поубавив тон, продолжил он.

– Неделю то есть, – поддакнул я из вежливости.

– Точно!

– И что же с вами за эту неделю произошло?

– Со мной – ничего. Я в полном порядке!

– Рад слышать, – с преувеличенной важностью кивнул я. – Главное – сохранять бодрость духа и веру в себя. В Писании сказано: спаси самого себя, и тогда рядом с тобой спасутся сотни. Я ничего не путаю?

Гость подождал, когда я закончу, потом нетерпеливо продолжил:

– Не знаю, наверное… Со мной-то всё в порядке. А вот со всеми остальными определённо что-то произошло!

– Что вы имеете в виду?

Гость тяжело вздохнул. Плечи его опали, лицо потемнело, взгляд стал безжизненным. Столь внезапная перемена поразила меня. До сих пор всё было если не весело, то и не грустно. Кольнула догадка: может, и впрямь сумасшедший? Бывают ведь психи тихие, на первый взгляд неотличимые от нормальных людей. Вероятно, на моём лице отразилась эта каверзная мысль. Гость внимательно глянул мне в глаза и усмехнулся. У меня мороз пошёл по спине от этой усмешки! Он отлично всё понял. И теперь я точно знал, что он в здравом уме.

– Поставьте себя на моё место, – заговорил он с печальной улыбкой. – Вы заходите к себе домой после недельного отсутствия. И видите всё то же – комнаты, мебель, стулья, люстру на потолке…

– Так-так, продолжайте… – поддакнул я тоном следователя.

– …а собака в доме – другая! Когда уезжал, был сеттер, а приехал – обычная дворняга, вислоухая, глупая. Лает как последняя дура.

Я пожал плечами.

– Старая собака околела, вот жена и взяла новую, чтобы утешиться. Так часто делают. Я сам однажды…

– Да ладно бы только собака! – вскинулся Николай Иванович. – Жена тоже оказалась другая! Когда уезжал, была одна, а вернулся – другая вместо неё.

Повисла пауза. Я смотрел не мигая на странного гостя. Такое чувство было, будто мы летим в самолёте и угодили в воздушную яму. В голове стало гулко, дыхание вдруг оборвалось, а через секунду сердце снова застучало, но уже не покойно и радостно, а судорожно, тревожно.

– Вы уверены в этом? – спросил я как можно мягче.

– В чём?

– Насчёт жены. Что была одна, а стала другая? Куда же первая делась?

– Конечно, уверен, – легко подтвердил гость. – Ведь я их обеих хорошо знаю.

Тут я снова взял паузу. Сбоку на стене висели часы. Я видел краем глаза, что до заветной метки оставалось две минуты. Но это уже не имело значения. Прямо сейчас я мог решительно встать и демонстративно выйти из кабинета. Именно так! Не просить выйти гостя, а молча выйти самому. Это действует лучше всего! Однако я оставался недвижен. Если бы мой гость проявил агрессию, как-нибудь воздействовал на меня… Ничего подобного. Он говорил тихим приятным голосом, сам при этом смотрел испытующе. Ему интересна была моя реакция, он как бы сочувствовал, что мне приходится выслушивать подобный бред. Брови его иногда вздрагивали, а лицо приобретало просящее выражение.

– Я два раза был женат, – продолжил он, когда понял, что я не убегу. – С первой женой мы расстались пятнадцать лет назад. Прожили с ней восемь лет, всё было нормально, а потом как-то не заладилось и бац – развод! Через пять лет я женился снова. И тоже поначалу всё отлично было. А вчера прихожу домой, а там та, первая жена. И всё выглядит так, будто ничего не было – ни развода, ни повторной женитьбы. Ведь она тоже потом вышла замуж.

– Так это была ваша первая жена?

– Ну да! Я же говорю, мы с ней не виделись пятнадцать лет. Я вообще ничего не знал про неё. И вдруг она у меня дома, хозяйничает на кухне, приглашает к столу. Спрашивает, как я отдохнул.

– А вторая жена куда подевалась? – спросил я, стараясь сохранять спокойствие.

– Мне это самому интересно! – с воодушевлением подхватил гость. – Нет никаких следов её пребывания в доме! Ни фотографий не осталось, ни документов. И ни одной вещи. Будто она вовсе не существовала!

Я медленно выпрямился. Сонливость как рукой сняло. В такой ситуации надо быть готовым ко всему.

– Ничего не понимаю. А первая жена что говорит?

– В смысле?

– Ну, насчёт развода. Ведь вы с ней развелись пятнадцать лет назад, сами же сказали! Наверняка у неё была какая-то своя жизнь. Как же она опять у вас оказалась?

– Так в этом весь фокус. Не было никакого развода, а все эти годы мы прожили вместе!

– Это она вам сказала?

– Да все так говорят!

– Кто это – все?

– Ну все! Соседи, сослуживцы, тёща, дети.

– У вас ещё и дети есть?

– А как же, двое!

– А раньше дети были? Ну с той, первой женой?

Мужчина вдруг замялся, взгляд его затуманился.

– Тут я уже сам чего-то не пойму. Раньше детей у меня точно не было, ведь я бесплодный! Даже справка есть от врача. С одной стороны, это очень удобно… – Он искоса глянул на меня и чуть усмехнулся. – Ну, вы меня понимаете?

Я сделал вид, что не понял.

Гость продолжил:

– А откуда эти двое взялись, вообще не знаю! Но я их всё равно люблю. Чувствую – мои! Плоть от плоти! Бывает же такое?

– Очень интересно, – незаметно переводя дыхание, произнёс я. – Неделю назад у вас не было детей, а теперь целых двое.

Мужчина во все глаза смотрел на меня.

– Вы считаете, что это плохо?

– Не знаю, что сказать. Дети – это цветы нашей никчёмной и бездарной жизни.

– Вы так считаете?

– Да, считаю. И не только я.

– А у вас дети есть?

– Конечно.

– Тоже двое?

– Нет, один. Сын. Лёшка.

Гость опустил голову, задумавшись, несколько раз неспешно кивнул каким-то своим мыслям. Мне всё это не нравилось. Пора было заканчивать эту комедию. «Финита ля комедиа!» – как выразился однажды наш президент. Я взял со стола видавшую виды папку и решительно стянул на ней тесёмки. Это был знак. Умный поймёт. А дурака я и так выгоню.

Гость печально кивнул.

– Вы мне не верите?

Я замер на секунду, потом отрицательно помотал головой. Хотел бы я увидеть человека, который поверит в подобную чушь.

– А я вас себе другим представлял, – раздумчиво молвил гость, поднимаясь.