-Уже поздно, Витя и Лех наверно здорово выпили…- сказала, оборачиваясь к Каратышову, Лилиан

-Постелю им , пусть остаются на ночь. Тебе тоже.

-Спасибо - кивнула девушка.

Она ещё немного постояла на пороге и вошла в дом.

Иван имел неплохой диван, он был скрипучим и старым, но всё ещё был полезным. Вот и сейчас он пригодился. Разложив его, можно было постелить постель и разместить Витьку и Леха.

Комната смежная с ними , имела кровать, так что можно отдать её под пользование Лилиан.

Сам же он ляжет в комнате с белой софой.

Время было за полночь, Витька и Лех ещё не уснули и смотрели в потолок. На нём причудливым образом плясали тени.

Завихрения напоминали форму кисти рук, но руки были длинные и имели когти. Формы причудливых зверей мерещились не только Витьке, но и Леху. Сновно кто-то бродил по дому, шнырял в тёмных углах избы.

Луна ярко светила в небе, и её лучи проникали в открытое окно.

Иван не спал лишь дремал. Он, закрыв глаза думал о том, что день выдался тяжёлым. Он посмотрел на потолок и ощутил дуновение ветра. Окно открыто? Возможно, на улице стало прохладнее, и это был порыв ветра, который ворвался в зал и проник в его спальню. Но уже через минуту Иван увидел, что в спальню вошла Лилиан.

-Ваня?- позвала Лилиан

-а.. это ты..- пробормотал Каратышов.

Лилиан на мгновение замерла и было видно в свете луны её бледное лицо и лёгкая улыбка на губах.

Несколько мгновений тишины, в которой слышен лишь отдалённый шелест её платья.

Она тихо подошла к кровати и положив руку на плечо стала стягивать своё платье.

-Ваня, Ванечка, я всегда тебя хотела. Всегда!- сказала она

Она стояла у кровати, широко расставив ноги, склонившись над кроватью. Её тёмные соски бесстыдно мазюкали Ванькину волосатую грудь.

-Сума перемётная!- прошипел Витька.

Они с Лехом не спали и слышали всё, что говорила Лилиан.

Они продолжали лежать на диване, в то время как Лилиан забралась на софу к Каратышову.

Тихие, полные затаённой тревоги вздохи, словно кто-то торопливо читает письмо, не зная, что именно принесёт оно его сердцу - боль или отраду.

Лилиан легла на Ваньку и стала целовать его в губы.

Её руки были холодными, они приятно поглаживали грудь и живот Карытышова, а страстные губы всё настойчивее целовали Ивана.

Тусклые тени колыхались на стене, а Лилиан медленно стала спускаться к шее, покрывая её поцелуями.

Её губы делали глубокие засосы на коже и её зубы покусывали кожу.

-Дура что ли? Что ты делаешь!- закричал Каратышов, когда Лилиан укусила его.

Он скинул с себя девушку, она оказалась в ногах, но тут же кинулась на Ивана как гюрза.

Она была слишком быстрой и проворной. Её зубы тут же коснулись шеи и присосались к ране.

Иван пытался сбросить Лилиан, но её хватка была железной. Она словно стала в сто крат сильнее!

Иван дёрнулся и упал на пол. Вместе с ним упала и Лилиан.

Они стали кататься по полу, разбрызгивая кровь, которая хлестала их шеи Ивана.

Витька и Лех думали, что парочка занимается любовью, но когда стоны переросли в борьбу, то насторожились.

-Что за нахрен? Встал Витька с дивана.

Они с Лехом вбежали в спальню, включив свет.

Увиденное повергло обоих в шок. На полу в луже крови катались Лилиан и Каратышов.

-Блять!- выдохнул Лех

Витька кинулся растаскивать их и удивился силе Лилиан, она буквально стальной хваткой впилась в Ивана.

С трудом удалось оттащить её, но она локтем ударила в живот Витьке и снова кинулась на Каратышова. Обнажённая Лилиан , пытаясь припасть к горлу Ивана, своими длинными острыми клыками.

Лех сумел перехватить её лодыжку, а в доме уже послышались голоса. Дядя Мотя и Конюх бежали через весь дом, будто на пожар.

-Вяжите её. Вяжите!- кричал дядя Мотя

Лех ухватил её за лодыжку и потянул в сторону.

Конюх перехватил запястья и оттащил от Каратышова.

-Осторожнее ребятки! Один укус и вы под красным колпаком,- сказал дядя Мотя.

Конюх снял свой сапог с ноги и, надавив коленом на спину девушки, ударил сапогом по голове.

Иван лежал весь в крови, к нему подбежал ещё один мужик с хутора.

-Несите её в могилу Костика!- Матвей склонился над Иваном, проверяя жив ли Каратышов или нет.

========== 7 глава ==========

Костик был братом Глухаря. Умер уже 13 лет назад. Сам же Глухарь дожив до 47 лет окончательно спился. Он жил один в хибаре на краю хутора, вернее в лесу у ручья. Он целыми днями был дома, сидел в кресле, пил и курил. Когда к нему кто то заходил, то в доме стоял плотный туман из табачного дыма. Дым вообще не выветривался!

Витька и Лех в сопровождении потащили Лилиан к могиле Костика, которая была на холме в северной стороне хутора.

У самой могилы Лилиан очнулась. Она пришла в себя, когда Глухарь копал яму, ржавой лопатой.

-Пустите! За что? Ваняя, Ванечка! За что?- заорала Лилиан, по ещё щекам текли слёзы.

Витька крепко удерживал бьющуюся в его руках девушку. Ему было плохо, он ещё не до конца понимал, что Лилиан только что убила Каратышова! Её швырнули в яму и Лех с Конюхом стали закапывать её. Когда первые комки свежей земли полетели на голове тело Лилиан, она заорала истошно и резко.

Дядя Мотя обматал полотенце вокруж шеи Ивана, нащупав пульс он понял, что Каратышорв ещё жив. Но потерял очень много крови…

Иван пришёл в себя. он совсем не надолго провалился во тьму и балансировал между жизнью и смертью.

Кровь Ивана ещё не останавилась, его шея болела, а артерия была прокусана.

Кровь была на полу, на постели и пропитала в миг полотенце.

Иван вдруг отчётливо услышал гул с улицы.

В ночи был слышан яростные, глухие удары молотка. Глухарь вбивал кол в могилу Костика.

Иван прохрипел и руками пытался нащупать пол.

Дядя Мотя отошёл на кухню, оставив Ивана одного на полу.

Немеющими пальцами, Каратышов оперевшись о половицы стал медленно подниматься с пола.

Его шатало, но по мере того, как он поднимался он чувствовал силу. Всё что происходило далее, можно назвать состоянием аффекта или шока. Он вытащил мастерок из под софы и направился на кухню.

Иван проковывял на кухню и схватил кухонный нож со стола. Дядя Мотя был напуган и не сразу попытался остановить Ивана.

Каратышов грубо оттолкнул Мотвея и вышел из дома.

Как раз в этот момент к дому шёл Конюх.

Он сначала остановился, а потом попытался остановить Ивана.

Каратышов лишь врезал ему в лоб и отшвырнул к двери.

Сам же побрёл в неизвестном направлении.

Конюх что-то стал оать и Иван обернувшись метнул нож в него. Нож зацепил рукав и скользнул по плечу.

Конюх бросился в конюшню, куда и направлялся Иван.

В этот миг Конюх совершил ошибку, он попал в западню!

Иван видел, как тот зашёл внутрь, Каратышов закрыл дверь, подперев её вилами.

В сарае Иван нашёл канистру с бензином и спички.

Взяв её пошатываясь, обмотанный шарфом, Иван стал обливать конюшню бензином со всех сторон.

Сразу же в нос ударил запах бензина и смешался с терпким и резким, металлическим запахом крови.

Отшвырнув канистру в кусты, где рос клевер и цикорий, Иван поджёг в одном месте и пламя тут же расползлось по всем углам конюшни. Яркие языки пламени сантиметр за сантиметром поглощали бревенчатое строение.

Конюх яростно пытался открыть дверь, но у него ни чего не получалось. Вилы держали дверь, подпирая её. Навалившись всем телом, он рвался наружу, но было всё тщетно.

Иван отошёл назад сплюнул и сжав мастерок в руке побрёл в сторону могилы Костика.

Он прошёл сто метров, как в бреду. Его ноги были ватными, а во рту булькала свежая кровь.

Наконец силы покинули его. Он упал в кусты, попутно

сплёвывая ошмётки блевотины.

Ночной ветерок пробрался в мокрую от крови рубашку и пошекотал шею. Полотенце давно развязалось и упало в траву.