Мой учитель

- А я не люблю физику. Не зашла мне сила трения и предельные газы.

- Ах-ха-ха, глупости. Вы еще не изучали ядерную физику - это очень интересно!

Его глаза светились таким восторгом, что не поверить в это «очень интересно» было невозможно.

Когда-то, совсем не в прошлой жизни и не так давно, как принято говорить в таких случаях, к нам в универ, на последнем году моего обучения устаканившейся студенческой жизни, перевелся физик. С каких таких делов перевелся я не вникал, да и интереса не было. Физику я не жаловал. Прямо скажем, этот предмет мне был совершенно не интересен, по этому, запихнув совесть подальше в глубины своего сознания, бессовестно прогуливал пары. Так бы я и не знал о новом преподавателе, если бы не приложил его дверью об стену.

Парень поморщился и осел на пол.

- М-м-м… -эхо разнесло грудной стон по опустевшему после занятий коридору учебного корпуса.

Ну все! Кажется, я пришиб пацана… Что там в таких случаях ломается? Голова. Точно! У него сотрясение. А может че-то в плече… вон как руки плетями повисли.

- Эй, ты как? Сильно я тебя?

Голубой, почти прозрачный глаз смотрел на меня с укором, стыдил, как шкодливого щенка. Я себя так и ощущал. Ну, прям вот, будто сейчас я погрыз его модные туфли, повытаскивал и разбросал из комода носки. А вот красный… Красный глаз обещал мне не только хорошую выволочку, но и бонусом все муки ада.

- Чудовище, ты почему не посещаешь мои лекции? – Опа-на! Единственные пары, которые я не… Физик! Пришло запоздалое озарение. Попандос.

- А я не люблю физику. Не зашла мне сила трения и предельные газы, - смотрю с вызовом в эти разные глаза и понимаю, что вся моя бравада тает с каждым мгновением.

- Ах-ха-ха, глупости. Вы еще не изучали ядерную физику - это очень интересно! – слышу в ответ и, пронзительный взгляд красного отправляет гулять по моему телу стайку мурашек.

Сейчас я мог рассмотреть его всего. Волосы темными не послушными прядями обрамляли овал лица, завиваясь на концах крупными кольцами. Выскользнувшая из-за уха челка падал на лоб, прикрывая левый красный глаз. Молочная кожа, казалось, вообще не видела солнца, была идеально чистой и, кажется, гладкой. Губы чуть полные, блестящие от влажного, быстро мелькнувшего по ним языка, были изогнуты в кривую ухмылку. А темно-синий костюм тройка застегнут на все пуговицы и, даже галстук затянут до упора. Этот человек внушал если не страх, то уж точно уважение. Весь его внешний вид говорил о серьезном, жестком характере, требовательном и сильном.

Тогда удивляясь своим наблюдениям, я про себя отметил, что это впечатление совсем не вяжется с его грацией и какой-то мягкостью в жестах.

Позже я отметил, как он совсем по-особенному брал в руки карандаш, делая пометки в своем ежедневнике, аккуратно перелистывал исписанные мелкими буквами страницы и, наконец, что-то решив для себя, кивал.

- Я буду ждать вас, Валентин, в ближайшее время на своих парах, - и взгляд-стрела. Наверное, чтобы закрепить в моей памяти обещание всех адских мук, если я проигнорирую приказ.

«Вот же, маленький упырь!» От этой мысли мне захотелось улыбнуться.

- Как пожелаешь, Виктор Александрович. Я приду к тебе.

Он нахмурился. И прозрачный глаз одарил меня своим «Ай-яй-яй, Валька, как тебе не стыдно!»

Признаться, мне действительно понравилась ядерная физика, а еще оптика. Меня пря накрыла волна учения и, из разгильдяя, которому и так все предметы даются легко, я превратился в ботана. Меня теперь совсем стало не оттащить от учебников, я как не нормальный, вечерами готовился к любимому предмету. На уроках Виктора я впадал в праведное оцепенение. Да-да. Я, будто цирковая обезьянка, готов был выполнять любую команду своего хозяина. И все же выплывая в реальность, вспоминал, что объект моего восхищения слишком самодовольный. Не переставая про себя называть его «своим» и не как иначе как «упырем», непременно «маленьким», я спорил с ним на парах, доводя до бешенства. Он, в отместку, тестировал на мне свою новейшую программу ускоренного обучения, загружал опытными работами и задачами, довольно-таки интересными, скажу я вам. Наше противостояние и игра в «кто кого первый» продолжалась пол года. Я изводил его каверзными вопросами, он требовал очередного решения поставленных задач и все так же обещал ад своим красным глазом. Весь поток, затаив дыхание, следил за нашей холодной войной, с интересом ожидая эпической битвы.

- Ну, хватит!

Как-то после очередного спора я бросил тетрадь с заданием ему на стол. Учащиеся давно покинули аудиторию, а я так и не разобравшись с задачей психанул, в очередной раз взорвавшись не найдя решения. Он устало потер виски и поднял голову.

- Что, Валентин? У вас не получилось найти ошибку? – я замер.

- Ошибку? – как болванчик повторил я и хлопнул глазами.

- Валя, ты просто потрясающий! Задача с ошибкой, по этому, решение не находится.

- Виктор Александрович… - я заставил себя замолчать, чтобы не наговорить гадостей.

- Ну скажи, что так не честно! – он расплылся в милейшей улыбке.

Все! Забрало упало. Мозг отключился и перестал контролировать тело.

- Не выноси мне мозг, маленький упырь! Что еще за эксперименты?! –психовал я.

- Валентин… - голос осуждающий, жесткий. – Вы это сейчас меня, так ласково? – а глаза смеются, предвкушая игру

Как же он замучил меня. Сил нет слышать этот вкрадчивый тихий грудной голос. От него пробирает дрожь. А эти невозможные глаза я даже во сне вижу. Один смотрит снисходительно, как на юродивого, а другой впивается укусом в самое сердце.

Тянусь к нему через стол… Рука сама хватает его за туго затянутый галстук, а я, как в замедленной съемке, наблюдаю за своим первым поцелуем отданным мужчине. Целую его сильно, сминая мягкие губы, кусаю, причиняю боль.

Он упирается руками в стол, пытается отстраниться. Напрасно. Галстук сильнее сдавливает горло, узел затягивает петлю на его шее…

- Больше так не делай. Никогда. И еще… можешь не посещать физику, ты получишь зачет «автоматом», - говорит так, что холодеет где-то в душе, по коже – мороз, а сам прикасается пальцами к истерзанным губам. Смотрю не него как зачарованный.

- Тебе не понравилось?

- Ты мой студент, Валь! И…

- Виктор Александрович, - в открытую дверь прошмыгнула шустрая девченка с параллели, - вас ждут на кафедре.

Новый год прошел для меня как в туманном забытье. Я все думал о том, как целовал его губы, мечтал о том, что еще мог бы, но так и не сделал.

А потом резко наступила весна. Для студента – это, наверное, самое страшное время года: учиться не хочется, гормоны кипят, а экзамены приближаются со скоростью света. К началу сессии я себя накрутил так сильно, что нервное возбуждение отразилось на мне багровым лихорадочным румянцем и хаотичными быстрыми движениями.

Вик стал моей навязчивой идеей, моим наваждением. Я перестал спать, а если забывался на какое-то время, то видел только его. В универе я с ним практически не виделся, но когда случай нас сталкивал, он держался от меня на расстоянии с подчеркнутой холодностью, официально и всегда с вежливой улыбкой.

Нервный срыв, как водится, накрыл меня в самый непредвиденный момент. Когда добропорядочное студенческое население сдавало зачеты и курсовые, я затолкал его в лабораторию. Прежде чем получить порцию отменного мата и тычёк под ребра я его поцеловал. Как же мне хотелось этого! Да! Наконец-то он в моих руках. Волны сладкой эйфории накрывали одна за другой. Облегчение от восполненной пустоты в душе гулом отозвалось в сознании и улеглось тихим счастьем возле сердца. Он застыл соляным столбом.

- Вик… ну хватит! Сколько ты еще собираешься меня мучить? – я тряс его за плечи, вглядывался в каменное лицо. – Разреши мне быть с тобой, любить тебя. Пожалуйста.

- И как долго я буду тебе нужен, чтобы любить меня?