- Василиса Ивановна, выходите за меня замуж.

  И замер, ожидая решения, некстати вспомнив Глафиру, которой нужны были деньги, деньги и ещё раз деньги, а всё прочее нисколько не интересовало. А вдруг, и эта милейшая барышня окажется корыстной и расчётливой, он же её так мало знает?

  - Доход у меня, правда, скромный...

  - Я согласна, - прошелестела Василиса и подарила Антону Андреевичу улыбку, милее которой он никогда прежде не видел, - а за доход не волнуйтесь. Мы с Вами молоды, здоровы, сможем себя и своих детишек прокормить. Я ведь всё-всё умею делать, никакой работы не стыжусь.

  - Васенька, - прошептал Коробейников, привлекая барышню к себе и нежно целуя, - Василисушка моя.

  - Антошенька, - барышня нежно погладила своего героя по щеке, - родненький, самый лучший.

  Конечно, предстояло ещё знакомство с госпожой Коробейниковой, объявление о помолвке, предсвадебная суета, разбавляемая хлопотами служебными, но это всё здесь и сейчас касалось простым и приятным. Теперь, когда Антон Андреевич не одинок, всё будет хорошо, в его жизни открываются новые неизведанные главы, в которой жалкое я заменит звучное и солидное МЫ.

  ***

  Во время прогулки под дождём Анна Викторовна с пылом проповедника уверяла подругу в необходимости объясниться с графом Солнцевым. Юленька согласилась, что не стоит в проступках одного негодяя обвинять другого мужчину, что графу Солнцеву, вне всякого сомнения, надо дать шанс, барышня даже готова была немедленно объясниться и сказать, что она с желанием и охотой примет ухаживания, только вот когда дамы вернулись с прогулки, Андрей Александрович уже уехал. Со слов Якова Платоновича, ему принесли срочную телеграмму, и он поспешно направился на вокзал.

  Юленька скорбно вздохнула, ругая себя за излишнюю мешкотность и абсолютно бесполезную в данный момент слезливость. Раньше надо было думать, сейчас-то бесполезно слёзы лить.

  - Всё непременно будет хорошо, - Анна обняла подругу, умоляюще глядя на мужа, - ты вернёшься в Петербург, вы обязательно встретитесь...

  - Аннушка, Петербург не Затонск, там тысячи людей! - воскликнула графиня Берестова испытывая постыдное желание разрыдаться от обиды в голос, как делала ещё совсем малышкой.

  - Яша нам поможет, - уверенно заявила Анна Викторовна.

  Штольман только вздохнул. Конечно, он знал, где живёт граф Солнцев и даже был вхож в его семью, но, пожалуй, не стоит сразу сообщать дамам о том, что найти графа проблем не составит никаких. Пусть Юленька потерзается немного, глядишь, научится ценить тех, кто её окружает. Только вот Аннушка с мнением супруга была категорически не согласна, заявив, что жестоко так истязать несчастных влюблённых.

  - А держаться отстранённо, не давая ни малейшего шанса объясниться, не жестоко? - Яков вообще-то имел в виду категоричность графини Берестовой в отношении Андрея Александровича, но Анна Викторовна всё восприняла на свой счёт, вспомнив, как порой уходила, не выслушав объяснений, а порой и сказав что-нибудь резкое.

  - Ты, между прочим, вообще мне не верил, - Анна обиженно нахохлилась, словно крошечный воробьишка.

  Яков привлёк жену к себе, поцеловал задорный завиток на виске, прошептал, щекоча дыханием ушко:

  - Прости, родная. Я люблю тебя.

  - А я тебя, - Анна потёрлась щекой о плечо мужа, вздохнула сладко, - ради тебя я даже готова не вмешиваться в расследования и сидеть дома, как примерная жена.

  - Оно и видно, - хмыкнул Яков, вспомнив, как "весело" проходит их с Анной медовый месяц.

  Идиллию прервала Прасковья, постучавшаяся в комнату:

  - Яков Платонович, вам телеграмма пришла.

  Штольман взял из рук служанки плотный кусочек картона, быстро пробежал глазами текст и усмехнулся:

  - Ну вот и закончились наши с тобой каникулы, Аннушка. Полковник Варфоломеев просит вернуться в Петербург не мешкая.

  - А что случилось? - встревожилась Анна.

  - В городе появилась пролётка с безголовым пассажиром.

  - Да как же так? - Мария Тимофеевна огорчённо всплеснула руками. - И не побыли почти ничего дома!

  - Служба, Машенька, отлучек долгих не терпит, - Виктор Иванович обнял жену, поцеловал в щёку. - Тебе ли этого не знать.

  - Ну, надеюсь теперь все духовные составили, и ты сможешь хоть изредка бывать дома, - Мария Тимофеевна с нежностью посмотрела на мужа и тут же строго добавила. - А то Пётр Иванович уходит чуть свет.

  Виктор Иванович улыбнулся, заговорщицки прошептал:

  - Интерес у него амурный, к соседке нашей, родственнице дальней князя Разумовского.

  - Ох, намучается она с ним, - покачала головой Мария Тимофеевна.

  Виктор Иванович досадливо нахмурился:

  - Маша, вообще-то, он мой брат!

  Госпожа Миронова поцеловала мужа в щёку, улыбнулась и с лёгкой беззлобной насмешкой ответила:

  - Это-то и странно.

  Аннушка улыбнулась и прижалась к мужу. В семействе Мироновых царили тишь и благодать, можно смело возвращаться в столицу. Любимый супруг, любимая служба и где-то под сердцем растёт потихоньку крошечное чудо, мальчик или девочка, не суть важно, ведь они с Яшей будут рады и тому, и другой. Закончилось дело с достойным наследником, но начинается следующее, великий круговорот жизни продолжается.

  ***

  Андрей Александрович, получивший телеграмму с тревожным сообщением о болезни отца, прямиком из дома господина Волкова бросился на вокзал и буквально за пять минут до отхода поезда начертал краткую записку, которую передал носильщику. Юленька с нескрываемым удивлением приняла усатого грузного мужчину, который, низко кланяясь и толком не умея ничего объяснить, протянул ей сложенный четвертушкой лист блокнота. Размашистым твёрдым почерком на листке было написано всего одно слово: "приезжай", а дальше шёл адрес.