Резвый ещё раз принюхался, а затем опустил морду к земле и длинно тоскливо завыл, а потом сорвался с места и мохнатой стрелой помчался куда-то прямо через кусты. В небо, с оглушительными криками, взмыли перепуганные птицы, на землю градом посыпались сухие веточки и прочий мелкий мусор, у ног Якова плюхнулось старое гнездо с кое-где торчащими из него перьями.

  - Резвый, - крикнул Ермолай, звучно хлопнув себя ладонью по бедру, - а ну, назад! Назад, кому говорю! Вот шебутное создание, нет, он у меня дождётся, посажу его, паразита, на цепь!

  Анна прижала ладошку к губам, вспомнив одну из примет тётушки Липы, коя была, как её папенька называл, буквально кладезем народной мудрости и в каждом чихе могла найти предзнаменование:

  - Собака воет к покойнику.

  - Думаю, нам стоит отправиться за Резвым, - Яков Платонович в приметы не верил, но прекрасно понимал, что просто так хорошо натренированный пёс срываться и убегать не станет. А значит, что-то случилось. И вряд ли это что-то хорошее.

  Ермолай беззвучно шевельнул губами. Будь он один или хотя бы лишь с господином Штольманом, егерь не стал бы сдерживать раздражение и тревогу, осколком поселившуюся в душе, но присутствие Анны Викторовны вынуждало держать язык на привязи.

  - Идёмте, - буркнул Ермолай, - только тихо, мало ли, что стряслось.

  Егерь шёл по лесу быстро и уверенно, без труда находя еле заметные глазу тропинки и прислушиваясь к голосу Резвого, звучащему то ближе, то дальше, заходящемуся в вымораживающем душу вое или же срывающемуся на свирепый лай.

  "И чего опять на месте той проклятой сторожки сделалось? - мрачно думал Ермолай, поправляя ружьё. - Ведь после смерти того студентика пришлого сожгла её Софья, ан нет, проклятое место опять беду принесло! Священника что ли позвать, чтобы он освятил там всё? Так-ить, может и не поехать, виданное ли дело, лес святить!"

  Яков Платонович поймал жену за руку, выразительно прижал палец к губам. Лай Резвого звучал совсем близко.

  - Тише, - прошептал Ермолай, поворачиваясь к Штольману и Анне, - мы совсем рядом. Ждите здесь, я схожу, посмотрю, что там.

  - Я с тобой, - не терпящим возражений тоном ответил Яков Платонович, - а Анна здесь останется.

  Анна Викторовна возмущённо вскинулась, но под суровым взглядом мужчин сникла и обиженно отвернулась. Вот всегда так, самое интересное происходит без неё!

  - Э-ге-гей, - зычно закричал Ермолай, специально шумно топая и хрустя ветками, - кто тут озорничает? А ну, выходи, пока из ружья не пальнул!

  Яков Платонович проверил оружие, вышел следом за егерем на поляну, где мрачно топорщился остов сгоревшей сторожки, и замер, осматриваясь.

  - Не надо стрелять, - граф Андрей Александрович Солнцев примирительно вскинул руки, - лучше городовых зовите.

  - Итить, - пробормотал Ермолай, глядя на лежащую на земле девицу, неподвижность коей рождала самые мрачные предположения. - Это ты, супостат её загубил?!

  - Если я скажу нет, это что-то изменит? - устало огрызнулся Андрей Александрович и кивнул Штольману. - Яков Платонович, не ожидал увидеть Вас так скоро.

  Яков склонился над девушкой, чья шея была туго стянута шёлковым платком, по виду мужским, всмотрелся в широко распахнутые светло-серые глаза, в коих застыла смертная мука и коротко приказал:

  - Ермолай, зови городовых и доктора.

  - Доктор ей уже не поможет, - проворчал егерь и не сдержался, погрозил Солнцеву кулаком. - У-у-у, зверь, загубил девицу! Резвый, пошли!

  Пёс, который до этого сосредоточенно вычёсывался, сидя так, чтобы видеть всех людей на поляне, тряхнул головой, рыкнул на Андрея Александровича, вильнул хвостом Якову Платоновичу, жалобно поскулил над убиенной, а потом бодро побежал по тропинке. Следом за ним пошёл и Ермолай, пообещав Якову Платоновичу забрать Анну Викторовну и всенепременно проводить её в город. Штольман лишь усмехнулся, он точно знал, что его жену от расследования будет не отстранить.

  - Андрей Александрович, может, объясните, как Вы здесь оказались? - Яков Платонович самым тщательным образом осматривал место преступления, дабы не упустить из виду ни малейшего следа, способного изобличить преступника, кем бы тот ни был.

  Солнцев тяжело вздохнул и опустился на трухлявое бревно:

  - Меня сюда пригласили.

  - И кто же, позвольте узнать?

  - Екатерина Васильевна, - Андрей Александрович кивнул на убитую, - мальчишка-посыльный передал от неё записку.

  - Записка при Вас?

  Солнцев коротко кивнул и протянул Штольману сильно надушенный сложенный вчетверо листок белоснежной бумаги, глянцевитой и шелковистой на ощупь. Яков Платонович развернул послание, морщась от приторно-сладкого запаха, источаемого листом, и вчитался в округлые, щедро украшенные завитками, буквы. Записка была краткой: "Мой милый Андрей, прошу тебя сегодня в полдень быть там, где мы впервые познали чувственный восторг. Я буду ждать тебя, если понадобится, целую вечность. Твоя Китти".

  Яков вспомнил, как сияли глаза Юленьки, когда она смотрела на Андрея, и невольно стиснул листок сильнее. Вот, значит, как...

  - Не было у меня ничего с Екатериной, - голос графа прозвучал твёрдо, словно он присягу в суде давал. - И быть не могло.

  - Тогда что же Вы здесь делаете? - взгляд Якова Платоновича заледенел.

  Андрей Александрович вскочил на ноги:

  - Забрать её пришёл. Екатерина Васильевна девица настырная, и она действительно без меня никуда отсюда не ушла, а лес, согласитесь, не самое безопасное место для девушек, пусть и... весьма своеобразных.