– Выбирал в цвет твоих глаз, – Стас улыбнулся и сам достал цепочку из футляра, жестом предложив надеть.
– Это просто какая-то сказка, – смущённо ответила я и нагнула голову, чтобы ему было удобнее застегнуть украшение.
Дома меня не стали ругать за позднее возвращение, но строго поинтересовались, откуда такой шикарный букет.
– Кажется, у меня появился молодой человек, – осторожно ответила я родителям. Раскрывать перед ними все карты было ещё слишком рано.
ПЕРВЫЙ ГОД
В воскресенье мама отвезла меня на вокзал. Прекрасные розы остались дома. Цепочку я никому не показывала и спрятала в вещах, чтобы избежать лишних вопросов.
Снова город, снова учёба. Теперь мне по-настоящему не хотелось уезжать. В этот раз не пришлось изображать перед родителями тоску, мне действительно хотелось остаться. Родители были уверены, что я грущу по дому, но грусть моя была вызвана лишь горечью разлуки со Стасом.
Зайдя в свою одинокую квартиру, я рухнула на кровать и замерла. Новая жизнь больше не вдохновляла меня. Душа моя словно застыла на перроне Заозёрска, а пустое тело лежало здесь, на холодной нерасправленной кровати. Около полуночи позвонил Стас.
– Лена, ты чего? Почему ты такая печальная?
– Я так скучаю по тебе, – призналась я.
– Я тоже очень скучаю, – после паузы ответил Стас.
Его ответ словно вдохнул в меня жизнь, наполнив мои лёгкие тёплым, приятным воздухом. Я уснула.
С понедельника в бешеном ритме возобновилось наше виртуальное общение. Мы тратили пакеты по триста СМС за считанные дни, проговаривали сотни часов. Он каждые три-четыре дня пополнял мой баланс. Я установила на телефон «аську» (соцсети на тот момент пока не правили миром), и сообщения стали летать ещё быстрее, ещё чаще. Одной рукой я писала конспекты на лекциях, другой под партой строчила СМС, не глядя, не ошибаясь в буквах. Мои одногруппники к тому времени уже наладили общение и объединились в небольшие компании, дружелюбно сосуществовавшие в группе. Я же потеряла и без того небольшой шанс примкнуть к одной из них, так как на любое общение, кроме как со Стасом, не было ни времени, ни энергии. Теперь белой вороной я была не из-за дешёвой рыночной одежды, а из-за сознательного отстранения от коллектива. Но меня это совершенно не волновало. У меня был свой мир, мир стремительно развивающихся отношений со Стасом.
В начале декабря я узнала, что сессии можно закрывать досрочно по заявлению. Я усиленно зарабатывала баллы, чтобы набрать необходимое количество для закрытия сессии не только досрочно, но и автоматом. В середине декабря я успешно сдала всего три зачёта и два экзамена и была свободна от учёбы до конца февраля. До Заозёрска я летела на крыльях любви к своему ненаглядному. У нас было два с половиной месяца рядом, на расстоянии всего десяти километров! Мы катались на машине по ночам примерно раз в два дня. Иногда заезжали на его работу в офис, ходили в гости к друзьям, у которых и познакомились на свадьбе. Маша отчитывала нас при каждой встрече, бубнила, что всё это неправильно и что мы самые настоящие преступники. А мы мило обнимались на её кухонном диванчике и отшучивались.
Стас познакомил меня с компанией своих друзей, среди которых был уже знакомый мне Завранский. Остальных на Машкиной свадьбе не было, поэтому я увидела их впервые. Алексей среди них самый взрослый: ему было около сорока лет. Среднего телосложения, приятной внешности, возможно, даже красивый для своего возраста, говорливый, часто отпускающий безобидные шуточки. Я толком не знала, чем именно он занимается и как они со Стасом познакомились. На тренировки он не ходил, по крайней мере, так же часто, как Стас. Они не работали в одной компании, а может, и работали когда-то давно. В общем, был он весь загадочный и жутко представительный, солидный. Я не раз замечала, что Стас его очень уважает и прислушивается к мнению Лёши, будто тот был его старшим и любимым братом. Да, все почему-то называли его по-простому – Лёша. Слава тоже был в возрасте за тридцать пять, самый спокойный из них, и, как мне показалось, самый романтичный. Высокий кареглазый брюнет с абсолютно седыми висками. Вячеслав редко много говорил, но всегда внимательно слушал. Ещё один друг, Кирилл, был немного похож на Завранского. Такой же пухленький, невысокий, но более серьёзный и интеллигентный, в очках, как Стас.
Когда мы проводили время в их мужской компании, Стас гордился мной, моим поведением, манерами, общением с его друзьями. Он таскал меня везде за собой и показывал, как куклу. И, чёрт, это было безумно приятно! Глубокой ночью я приходила домой с прекрасными букетами в руках, полюбившимся мне шампанским в желудке, неземным счастьем в глазах и безграничной любовью в сердце. Пришлось рассказать родителям о моём молодом человеке. Но информацию о нём я выдавала дозированно. Рассказала лишь, что он уже работает, хотя возраст я умышленно занизила, боялась, что моя семья сочтёт его слишком взрослым для меня. С одной стороны, мама с детства внушала мне, что мой избранник должен быть умён, успешен, образован, воспитан, из хорошей семьи, с серьёзными намерениями. Стас подходил идеально по всем этим критериям. С другой стороны, его реальный возраст и тем более статус привели бы моих родителей в ужас. Чтобы избежать домашнего ареста, я делилась с мамой только положительными его характеристиками, внушая уверенность в безопасности наших отношений.
Все мои каникулы я находилась в раю, который создал для меня Стас. Даже с родителями у нас впервые царила гармония и взаимопонимание. Когда я поделилась с любимым своими детскими обидами на семью, он пожалел меня. Мы часто поднимали эту тему, и каждый раз Стас пытался утихомирить во мне подростковую бунтарку. Это почти всегда работало, и обстановка дома постепенно менялась. Я старалась не лезть на рожон, чтобы беспроблемно уходить по вечерам на свидания. Мама и папа, замечая моё приподнятое настроение, были рады за меня и шли навстречу моим просьбам.
Особенно мне нравилось находиться на работе у Стаса. Он открывал свой кабинет, и я с интересом разглядывала многочисленные бумажки на его рабочем столе. Мы пили, курили, жарко спорили, внимательно слушали интересные мысли друг друга и просто говорили. Иногда беседы были настолько увлекательными, будто мы соревновались в уникальности мыслей и изящности фраз. Литература, кино, война, история, работа, учёба, религия, космос, жизнь, смерть, казалось, не было тем, которые мы не затронули. Мы подходили друг другу идеально. У нас было всё: любовь, страсть, азарт, экстрим, нежность, ласка, интерес и секс. Последнее слово была для меня особенным. С каждым разом мы постигали таинства секса всё больше и больше. Я взапой читала любую информацию о секретных сексуальных приёмчиках и с удовольствием закрепляла знания на практике. Мне дико льстило его восхищение после каждого нового действия и движения во время ласк. Он признавался, что некоторые ощущения испытывал впервые. А для меня абсолютно всё было новым, завораживающим и магически притягивающим. Мы часами не могли остановиться, но иногда прерывались, чтобы смочить пересохшее горло вином, или выкурить по сигаретке с ментолом (я подсадила его на эту пагубную привычку). В перерывах Стас красочно говорил о своих чувствах ко мне. Я каждую секунду ощущала себя девочкой, девушкой, женщиной, любимой, желанной, нужной, красивой, умной и, как он постоянно говорил, божественной. Он восхищался мной, заботился, удивлял, старался сделать приятное и не только дорогими подарками, а ещё и милыми, романтичными, юношескими сюрпризами. Например, как-то утром Стас позвонил мне и попросил выглянуть в окно. Все сугробы были расписаны признаниями в любви и ласковыми словами, которые он оставил ночью на снегу яркими красками, пока я спала. Мой влюблённый Аполлон оставлял для меня очаровательные мягкие игрушки в самых разных местах: на крыльце родительского дома, у ворот, на ветках заснеженной яблони. Заходя в его рабочий кабинет, я могла обнаружить на кресле горшочек с фиалками или очередного плюшевого медведя.
