Только Петра поддержала опальную девочку. Она была восхищена тем, как эта маленькая белокурая бестия пошла решительно против всех. Петра не знала причин, но догадывалась, что Наташа делает это не по капризу, и за ее поведением кроется большая личная драма.

– Трудно тебе? – Петра подошла на перемене к Наталье, которая, прислонившись к стене, хмуро смотрела в окно.

Вместо ответа, Наташа неопределенно пожала плечами.

– Я не знаю, получится ли у нас дружба, – продолжила Петра, – но я готова тебя поддержать. Я вижу, что тебе очень плохо.

На глазах Наташи выступили слезы, она прикусила пухлые губы, которые предательски задрожали. Петра обняла одноклассницу.

– Не переживай, все будет хорошо…

– Или нет, – пессимистично добавила Наташа.

– Ну, тогда все будет очень плохо, – завершила Петра разговор фразой Высоцкого и они, засмеявшись, обнялись, положив начало долгой и верной дружбе.

***

Петра проснулась от трели телефонного звонка.

– Петрусик, подружка моя любимая, поднимайся, надевай трусы и треники. Мы едем на пикник!

– Наташка, ты не с ума ли сошла? Семь утра, суббота, я хочу выспаться хоть раз в неделю.

– Спать будешь на пенсии! Ты что забыла – нас вчера на пикник пригласили.

– Кто?

– Как кто?! Те двое парней с дискотеки, как ты могла забыть? Один, тот, что с изумрудными глазами и ямочками на щеках, просто ел тебя ими. Наверное, не ужинал в этот вечер. И если ты сейчас не согласишься, он объявит голодовку, умрет, а ты станешь виновницей самоубийства на почве неразделенной любви.

– Стоп! Притормози, прошу тебя. Я уже поняла, о ком ты говоришь. Но мне, если честно, очень не понравился его друг, который, кстати, тоже глазами… того. Только не ел, а раздевал.

– Что факт, то факт. Мне тоже жуть как не понравился этот Стас. Но Мишеньку упускать нельзя. Ценный экземпляр, – констатировала знающая толк в любви Наташа. – Уж ты мне поверь, я знаю, что говорю.

– Так, может, ты одна с ними съездишь на пикник? – предложила Петра, зевая.

– Надеюсь, что ты шутишь. Но признаюсь подруга – если бы этот красавчик Мишка так смотрел на меня, я бы у тебя разрешения не спросила. Но, поскольку, парень точно запал на мою подругу, я готова всячески его поддержать, и даже ликвидировать Стасика с повадками Робин Гуда.

– Не знаю, Наташ, ну какой пикник. Я, правда, думала выспаться и потом готовиться. Экзамены же скоро.

– Да фигня это все, сдадим лучше всех. Молодость Петруся, вот что упускать нельзя, – тоном многоопытной женщины произнесла Наташа.

– Уговорила, зрелая ты моя.

– Ура! – закричала в трубку Наташа.

– А когда ты успела договориться с ними? – едва не оглохнув, спросила Петра.

– Когда танцевали, Стас попросил номер телефона и вечером позвонил. Кстати, про Стаса – он сказал, что у него завтра – то есть уже сегодня – День Рождения. Так сделаем ему шикарный подарок – подарим свое общение!

– А куда мы идем?

– Говорю же тебе – на пикник. И не идем, а едем!

– Еще и едем?

– Да! На каких-то развалюхах, но это неважно. Ради любви моей лучшей подруги я готова сесть даже на трактор! Я вообще за любой кипеж, кроме голодовки. Кстати про еду – твоя бабушка уже замесила традиционные пирожки выходного дня?

Семь утра, а по квартире уже разносится запах вишневого пирога и маминого крепкого кофе. Традиция. Утром выходного дня на столе должна быть свежая выпечка.

Петра, позевывая, вышла в кухню-гостиную. Мария Андреевна переливала из турки в маленькую чашку тонкого китайского фарфора черный, густой напиток. Бабушка колдовала над очередной партией выпечки, добавляя в тесто выдавленную из стручка настоящую ваниль. Где она ее только берет. Из ванной доносилось папино: «Меня не любишь, но люблю я…»

– Доброе утро, ба, ма. Вопрос на засыпку: что можно подарить на семнадцатилетие парню, которого я видела один раз?

– А что ты о нем знаешь, кроме даты рождения? – улыбнувшись, спросила мама.

– Надо подумать.

С полотенцем через плечо в гостиную вошел улыбающийся отец. Петра чмокнула его в свежевыбритую щеку и, вдохнув запах одеколона, смешно чихнула.

– Будь здорова, дочура.

– Спасибо. Доброе утро.

– Доброе. Ты же хотела выспаться, не я ли тебя разбудил своим шикарным тенором?

– Хотела. Нет, папуль, не ты. Наташка. Она же, если захочет, Ленина из Мавзолея поднимет. Нас, оказывается, пригласили на пикник мальчики с дискотеки. А я, представляете, про пикник совсем забыла, а у одного из них – День Рождения. В общем, надо ехать, – вздохнув, пересказала Петра.

– И съезди, дочка. Подышишь свежим воздухом.

– Пап, а что парню в семнадцать лет приятно получить в подарок?

– А что ты знаешь о нем? – повторил вопрос мамы Олег Петрович.

– Он играет на гитаре. С его слов, сам, практически с нуля собрал мотоцикл. И, кажется, у него мания величия.

– Мания величия, говоришь, – улыбнулся Олег Петрович. – Тогда подари ему новое издание «Наполеон».

– Тебе не жалко?

– Жалко, – признался отец. – Но у нас их два, так что – подумай, как подписать и дари.

– Спасибо, папуль! Какой ты, все-таки, у меня лучший! – воскликнула Петра и, повернулась к бабушке. – А пирожки успеют? Мы через час выезжаем.

– Пирожки будут вовремя, – ответила Анна Николаевна, заглянув в духовку.

– Отлично!

– А где состоится ваш пикник и что это за компания? – поинтересовалась бабушка.

– Я, Наташа, Стас и еще один мальчик. Его имя, кажется, Миша.

Щеки Петры покраснели.

– Миша, значит, – повторила Анна Николаевна, улыбнувшись.

– Бабушка, все будет в порядке, не переживай. Мы поедем на Истру, на пляж. Там всегда полно народу, особенно в выходной. Ничего с нами не случится.

– Петра, ты взрослая девочка и должна понимать, что мы волнуемся, – вступила в разговор мама.

– И нам всем, – поддержал ее папа, обнимая Петру за плечи, – хотелось бы познакомиться с этим Михаилом, имя которого вызывает столь милый румянец на щеках моей дочери.

– Папочка, ба, ма, вы, пожалуйста, не волнуйтесь. Вот сегодня я сама еще раз посмотрю на них и решу – стоит ли вообще знакомить с вами.

Петра чмокнула отца и добавила:

– Я умываться, собираться и удаляться.

Олег Петрович сел за стол, мама налила ему большую чашку ароматного чая, а бабушка отрезала пирог с его любимой вишней и поцеловала в макушку.

– Эх, хорошо-то как! Вокруг столько заботливых, очаровательных женщин. Умереть можно от удовольствия.

– Ты нам нужен исключительно живым, папуля! – провозгласила из коридора Петра. – Ты ведь лучший папка на свете!

***

Эля Валиуллина училась с Мишей Вишневским в одном классе и считалась его девушкой, что не помешало ей в десятом начать тайно встречаться с другим.

Михаил, Стас и Эля увлекались современной инструментальной музыкой. Стас жил и учился на другом конце Москвы и, почти каждый день после занятий приезжал в школу Миши и Эли, где им разрешили пользоваться маленькой студией с инструментами, с условием обязательного участия во всех мероприятиях.

Эля неплохо пела, Михаил играл на клавишных, а Стас – на гитаре. Ребята подбирали хиты и вполне удачно исполняли их на школьных мероприятиях, вызывая восхищение у школьных товарищей.

Эля сползла с мотоцикла, эффектно одернув юбку. Стас застегнул джинсы и закурил, глядя на алый закат. Их поездки на мотоцикле за город становились все чаще. Ему нравилась страстность девушки, щенячий взгляд ее зеленых глаз и готовность ради него на все.

– Стерва ты, Элька. Чего тебе не хватает? Мишка узнает, не простит измены.

– А ты сам не боишься друга потерять?

– Если расскажешь – прибью, поняла? – затушив окурок, Стас странно улыбнулся, и стало вполне очевидно, что он не шутит.

– Не бойся, ничего он не узнает. Он же правильный мальчик, ему в голову не придет, что его Эля совсем не такая девочка, как ему кажется, – проворковала она, прижавшись к Стасу оголенной грудью. – А вот зачем ты замутил со мной? Мстишь ему за что-то? Признайся.