Шлюпку обступили толпой, но вой ветра перекрывал человеческий гомон, так что были слышны голоса только тех, кто проник в открытый люк.
- Господи, Боже, это что такое? Они что, на этой скорлупке через космос летели?!
- Да нет, не на ней. Сам корабль, наверно, накрылся, а эта шлюпка спасательная.
- Не очень-то она "спасательная"... Ничего себе посадочка! Тут хоть кто-то жив остался?
- Не похоже...
Внутри шлюпки царил хаос. Те, кто первыми забрался туда, с трудом передвигались, путаясь в обломках аппаратуры, вырванных из пола с корнем сиденьях пилотов и каких-то вовсе неопознаваемых фрагментах.
- Сколько здесь вообще людей-то было?
- Черт разберет... Вроде трое-четверо.
- Давайте скорее, сейчас мороз ударит. Вы что, хотите здесь копаться при минус сорок? - прорезал всеобщий гвалт уверенный голос.
Голос этот, скрипучий и властный, принадлежал директору тюрьмы Эндрюсу. Директор стоял в проеме люка, за его спиной высился Аарон Смит: он был выше директора на полголовы, но при этом ухитрялся смотреть на него снизу вверх.
Эндрюс прилег не более двух часов назад, поэтому он был зол. Больше всего он злился на своего бестолкового помощника, вечно беспокоившего его по мелочам. Впрочем, в данном случае это действительно была не мелочь.
- Так. Ты и ты - осмотрите тот угол, там должны быть эти... саркофаги. А здесь кто - не вижу. Бак? Бак, где-то рядом с тобой пульт управления - отойди, пока не задел чего-нибудь! Живо!
Бак не торопился выполнить приказ; он ошалевшими глазами уставился внутрь шлюпки, откуда уже волокли страшно изуродованный человеческий труп.
- Ну и смерть... - прошептал он. И тут же вздрогнул от ужаса, различив в зияющей ране на месте оторванной руки блеск металла и пластика. Он не сразу сообразил, что труп не был человеческим, да и вообще это не труп, если на то пошло...
- Братья, бросьте его - это же робот, андроид! Людей искать надо!
Заключенные с некоторым недоумением осмотрели свою находку. Андроид был чудовищно растерзан: нижняя часть тела от пояса вообще отсутствовала, одна из рук вырвана вместе с плечом, снесена левая половина лица... Неужели он так разбился при посадке? А если раньше - то зачем экипаж корабля вообще таскал его с собой, кому нужен этот хлам?!
- Бак, отойди, кому сказано!
Но Бака вывел из оцепенения не окрик директора, а тот факт, что откуда-то сверху свалился, мокро шлепнув его по бритому затылку, какой-то комок переплетенных трубочек, измазанных не то в слизи, не то в какой-то липкой жидкости. Что это - деталь жизнеобеспечения системы анабиоза? Или чьи-то выпущенные внутренности? Бр-р-р!.. Бак брезгливо вытер рукавом голову и отодвинулся подальше.
- Эй, начальник, здесь вроде кто-то живой еще!
- Давай, давай, тащи, осторожнее. Кто там рядом - помогите же ему! Да уберите свою проклятую собаку!!!
Последнее восклицание относилось к тюремному ротвейлеру по кличке Спайк: тот стоял рядом со шлюпкой, время от времени порываясь ринуться внутрь, и лаял так истошно, что закладывало уши. В лае его проскальзывали какие-то злобно-испуганные нотки, что удивило директора: прежде этот пес иногда злился, но бояться ему не случалось ни разу в жизни. Нечего было собаке бояться на Ярости. Эндрюс проследил, куда направлен собачий взгляд, но ничего не смог различить в полумраке.
- А кассету бортжурнала брать? - крикнули ему из этого полумрака.
- Берите, пригодится. Ну что, зацепили? Пошел!
Огромная стрела заводского крана повернулась и как мячик подняла шлюпку, повисшую на натянутых тросах. Продолжая поворот, кран медленно повел свою ношу в сторону складского помещения, прочь от набирающих силу вихрей и крепчающего мороза. И на всем пути это движение сопровождал неумолкающий лай собаки...
2
Заместитель директора сидел перед главным компьютером. То есть это лет пять назад данный компьютер был главным, а сейчас он стал вообще единственным, и только на нем можно было прочитать данные бортжурнала таинственной шлюпки. По правилам полагалось для просмотра дождаться Эндрюса, но на Ярости давно уже ничего не делалось по правилам. К тому же директор сейчас в госпитале - лично пошел вместе с врачом относить туда единственного из уцелевших. Странное дело, почему бы не поручить это заключенным? Аарон недоуменно пожал плечами. Потом он надавил клавишу ввода - и экран осветился.
...Робот, оказывается, был серии "Бишоп", номер 341-б. Неплохая модель - правда, уже устаревшая.
Молодой парень, чье раздавленное тело нашли под обломками одного из саркофагов, оказался из корпуса звездных коммандос. Фамилия его была Хиггс, личный номер 65341. Конечно, эти данные ничего не говорили Аарону Смиту.
О следующем из погибших в журнале не оказалось вообще никаких данных. Это была девочка лет примерно двенадцати. Она, конечно, не могла входить в состав экипажа - особенно экипажа, набранного из звездных коммандос. Случайный пассажир? Похоже, что так и есть, - поэтому ее и не внесли в бортжурнал. Но на рейсовых звездолетах ведь не бывает случайных пассажиров, это же не допотопные калоши, перевозящие эмигрантов на предназначенные для колонизации планеты... впрочем, все равно.
Кто там еще?! Лейтенант Рипли? Ага, это тот, кого отнесли в лазарет. Ну-ка, проверим...
На экране показалось лицо - женское лицо. Еще довольно молодое, красивое, но с застывшим страданием в уголках глаз.
Лейтенант Элен Скотт Рипли. Личный номер 0456170.
Аарон Смит чуть не выпал из кресла.
3
Общее собрание проходило в подсобном помещении одного из цехов, слишком маленьком для двух с половиной десятков взрослых мужчин. Поэтому те, кому не хватило стульев, разместились где попало. Кто-то, чтобы лучше слышать, даже забрался на стеллажи, где были грудой свалены запасные части станков. Обычно официальное выступление тюремного начальства не вызывало такого ажиотажа (по правде говоря, оно вообще никогда не вызывало никакого ажиотажа). Впрочем, последнее выступление имело место несколько лет назад и было посвящено заурядному случаю: нарушению техники безопасности, из-за чего в кипящем олове заживо сгорел один заключенный. Обычное дело. Правда, потом возникли некоторые сомнения, действительно ли он свалился в плавильный чан только по собственной неосторожности, но если и нет - то это тоже было здесь самым обычным делом.
