– Это же ведь было гендзюцу? – совершенно не дрожащим… ну, разве что капельку… голосом, спросил Шин.
– Это могло быть и дзюцу… и призывной зверь… даже гендзюцу… После того, как я начал учиться у Якумо-сенсея я стал гораздо шире смотреть на понятие «ген-техника». И теперь я понимаю, что там не всё так просто…
А затем ребята ещё раз встряхнули головами, чтобы вытрясти оттуда прочь видение медведя, наигрывающего на балалайке, и отправились домой – по направлению к факультетским спальням.
Наруто Узумаки
Нет, с этим решительно надо что-то делать. Не запретный коридор, а проходной двор! Я для кого на двери писал: «Смертельно опасно!». И даже рисунок изобразил… И знакомого медведя из Леса Смерти уговорил подежурить за ведро рыбы. Толку ноль… Придётся устроить тут… Полосу препятствий? Не поможет… Это же шиноби, им бы только что-то сломать, да куда-то проникнуть. Да для них полоса препятствий – это как для завсегдатая макдональдса биллборд со словами: «У нас неделя 90% скидок!!!». Так что сделаю-ка я… Дом ужасов? А что… Это может сработать… И я даже знаю, где лежит гора бесхозных обломков, пригодных для переделки…
Утро следующего дня
Погодка была замечательной, ласковое солнышко стояло в зените. Трибуны были полны жителями деревни Скрытой-в-листве. Но лица семерых героев олицетворяли концепцию «хмурое осеннее утро».
– Якумо-сенсей, – обратился Сай к своей наставнице, – я всё равно не понимаю… – и парень взглядом показал на трибуны.
– Самоокупаемость и самофинансирование, – вздохнула девушка, – Сай-кун, смотри на это так – чем лучше вы выступите сейчас, тем больше зрителей придёт на следующее выступление через неделю. И вообще, это единственный шанс нашего факультета выйти в плюс…
Тут новоиспечённая декан факультета Героев пригорюнилась. Первая неделя учёбы закончилась тем, что баланс её факультета ушёл в глубокий минус. А у Ооцуцуки наблюдался заметный плюс. И соответственно кое-кто… не будем показывать пальцами, но это был весь факультет Ооцуцуки во главе со старостою Цзинем… вовсю задирал нос. И прикидывал сколько всякого полезного… древние артефакты, мистические таблички, тайные техники, броня и оружие… он сможет приобрести на заработанные факультетские баллы.
– Да, я не об этом, – сказал Сай, – а том, что нас объявили, как комедийную труппу «Культиваторы Ци». И все смеялись… Да что там смеялись… Ржали, как кони…
– [Вздох!] – ничего не сказала в ответ Якумо.
Несколько минут спустя
Уже отыграли фанфары, уже выступил с короткой речью глава комедийной труппы – мастер Узу, и наконец-то настало время крутить рулетку. Именно слепой жребий должен был определить, что за игру сегодня предстоит показывать зрителям тридцати одному подростку. Вот старик с длинной седой бородой крутит барабан, и… выпадет сектор «Игра в мяч».
– Пф! – фыркает Шин, – С дурацкими детскими играми в мяч справится любой шиноби!
А потом директор огласил правила игры в мяч, и команда «героев» призадумалась. Как оказалось, цель игры – забить мяч в ворота противника. Самих мячей – два вида. Чёрные и золотые. Чёрные мячи чуть ли не проливным дождём падают на поле. А золотой появляется очень редко, и в единичном экземпляре. И всё бы ничего, если бы играть приходилось на своих двоих. Но, увы… Богатая фантазия господина директора заставила надеть участников метровый шар из цельного куска резины на ноги, как какие-то спортивные штаны. И в таком вот «спортивном обмундировании» конечно можно было прыгать как мячик. Метров этак на пять в высоту. Но с непривычки тебя гарантированно унесло бы неизвестно куда в сторону. А ещё к чёрным и золотым мячам нельзя было прикасаться руками. Их нужно было отбивать деревянными дубинами, названными битами. В крайнем случае разрешалось отбить такой мяч головой или грудью. Но никакого рукоприкладства.
Конечно же у игроков возник вопрос о том, можно ли применять силу в адрес других игроков. Директор сообщил, что разрешаются только удары по резиновому мячу, который одет на ноги, до пояса, у игроков. Так что выбить за пределы поля игрока из команды противника – не только можно, но и нужно. При этом «выбитый», при прохождении через барьер отделяющий игроков от зрителей, теряет и биту, и чёрный мяч, и золотой в том числе. А игра в целом, заканчивает забитием золотого мяча в чьи угодно ворота. После чего баллы победителей считаются из принципа – один чёрный мяч за десять очков, а золотой за сто пятьдесят.
Затем команды получили две минуты на «переодевание» в «резиновые мячи до пояса». Затем господин директор, в данный момент выполняющий обязанности судьи, вскочил на невесть откуда взявшегося смешного змея с крыльями и взлетел в воздух. Его проводили кто завистливыми, а кто и восхищёнными взглядами. А Сай ещё раз пробормотал себе под нос обещание научится летать не хуже, чем директор или этот Узумаки. А затем, по свистку директора, матч начался.
Первая половина первого тайма прошла под неумолкающий хохот с трибун. Игроки больше показывали энтузиазм, чем что-то похожее на игру. Они теряли равновесие, сталкивались друг с другом и вылетали за пределы поля. И всё этот под самыми непредсказуемыми углами и в самых неожиданных ситуациях. Но всё обошлось без травм. Барьер, установленный господином директором, был по мнению участников даже излишне хорош. Травму нельзя было получить ни врезавшись в землю, ни улетев в стену стадиона. В обоих случаях тебя окутывало оранжевое сияние. И тебе предоставлялась эксклюзивная возможность ощутить, что чувствует мошка, по неосторожности севшая на капельку древесной смолы. И у некоторых, особо невезучих и неуклюжих игроков уходила порой минута на то, чтобы кое-как выбраться из травмобезопасного барьера.
Что-то хотя бы отдалённо похожее на игру пошло во второй половине первого тайма. Игроки приноровились, и начали показывать элементы командной работы. Точнее говоря «ооцуцуки» распределили роли и блокировали каждого «героя» силами трёх своих игроков. А оставшиеся беспрепятственно забивали голы в ворота «героев».
Во время десятиминутного перерыва, когда господин директор развлекал бородатыми шутками зрителей стадиона, у команд была возможность подумать и перевести дух. Надо было вырабатывать стратегию и тактику. Ну, или хотя бы включать второе и третье дыхание.
Начало второго тайма вышло бодрым. Обе команды придумали что-то, что они назвали тактикой и стратегией. «Ооцуцуки», капитаном которых выступил тот самый Цзинь, отправил треть своих игроков на скамейку запасных для отдыха. И как только где-то намечалось слабость в их обороне, вызывал подмогу из резерва. Сам же Цзинь решил командовать, аки полководец, стоящий на холме, и взял на себя роль вратаря. И это было логично. Имея у себя такой численный перевес можно было не слишком беспокоиться на счёт атаки на собственные ворота. И так оно и было, атаки «героев» на ворота «Ооцуцуки» были весьма и весьма редки.
Капитан команды «героев» Сай придумал во время тайм-аута пару трюков. И одну стратегию. И взял на себя роль нападающего. И его блокировали аж три «ооцуцуки». И вся стратегия Сая была направлена на то, что золотой мяч появится рядом с ним. Потому что в предыдущие разы, когда золотой мяч появлялся в месте, где силы были равны, Цзинь командовал выбить золотой мяч за пределы поля. Это было логичное решение с точки зрения «ооцуцук» – дождаться, когда золотой мяч возникнет на стороне противника в месте, где перевес на стороне «ооцуцук», и лишь тогда, провести одну единственную решающую атаку. Будь у него более чем трёхкратное преимущество в составе, Сай бы поступил также. Он это признавал. Но он был на своём месте. И старался выглядеть как можно более жалко.
И тут как будто судьба сжалилась над Саем. Золотой мяч возник в паре метре от него. Сай рванул к нему. Но, увы, не успел. Всё это время блокировавший его парень из «ооцуцук» схватил мяч первым.
– Пас на меня! – скомандовал второй из блокировавших Сая «ооцуцук».
Ему автоматически пасанули.
