– Ну, что вы такое говорите, мастер Узу, я обычный старик… – говорил старик в сиреневом пиджачном костюме.

– Нет, уж, господин Генно, позвольте вам не позволить… – не очень вежливо перебивал собеседника абсолютно седой старик в оранжевом тренировочном кимоно.

И оба собеседника выглядели довольными друг другом, собой, и непринуждённой беседой.

Час спустя

– Но, всё же… – старик Генно уже не выглядел таким уверенным как в начале разговора. Скорее он выглядел уже практически готовым принять точку зрения собеседника. – Я – учитель труда? Убедить юных шиноби делать всякие полезные по хозяйству штуки своими руками? Неслыханно…

– Когда я был юн, на моём жизненном пути встретился один учитель. Это был учитель труда… Мы, дети, дружно называли его «наш трудовик»… И лишь много лет спустя я понял, как много мне дали его уроки… И как часто умение делать… вещи… своими руками спасало меня в разных, казалось бы, безвыходных ситуациях, – задумчиво проговорил мастер Узу.

Старик Генно взглянул в глаза собеседника, прочёл там что-то понятное только ему одному, и кивнул.

– Хорошо. Я согласен.

– Вы не пожалеете! – просиял его собеседник, – Хорошая зарплата, оплата больничных, гарантированная пенсия по инвалидности и выплата страховки в случае смерти! И вся эта прелесть в одном маленьком и немного долгосрочном контракте, который вам всего лишь нужно подписать!

Старик Генно моргнул и обнаружил, что его рука уже поставила подпись. Незаметно проделанное им «Кай!» иллюзию не развеяло. И на лице, оставшегося сидеть в кафе, где происходили деловые переговоры, старика по имени Генно, нарисовался вопрос: «На что я только что подписался?»

Конец вида со стороны

Вид со стороны

Был уже полдень, но худенькая и невысокая девушка лет восемнадцати всё ещё лежала в кровати. И, нет, лень здесь не причём. Бледный, без малейшего намёка на румянец, болезненный цвет лица, да тумбочка, уставленная микстурами, мазями и пилюлями, намекали на то, что лежит в кровати девушка не по своей воле. И точно… От кровати раздался сдавленный кашель. А сдавленным он был потому, что кое-кто не хотел, чтобы ей бросились оказывать помощь…

https://drive.google.com/open?id=1QcL4QdI02e_sYLR-qPotHnlm7×23CCyE

– Всё равно эти ваши лекарства бесполезны! – зло прошипела девушка.

И добавила:

– И живой я отсюда не выйду…

И если бы тут был ещё кроме этой болезненно выглядящей девушки с коричневыми растрёпанными волосами, он бы подметил, что она из тех, кому злость придаёт сил. Сил делать что-то вопреки. Вопреки слабости, немощи и приближающейся смерти.

Но… дело в том, что кое-кто в комнате всё же был.

– Яку́мо-тян, не будь такой пессимистичной! – раздался жизнерадостный голос, с лёгкими нотками старческой хрипотцы, – Ведь я уже тут!

Девушка вздрогнула. Отбросила в сторону подушку, которой она прикрывала лицо, чтобы никто не слышал её кашель, спешно откатилась на другой сторону кровати, и лишь после этого посмотрела на незнакомца, умудрившегося проникнуть в её спальню, несмотря на то, что… В общем, об этом она и спросила в первую очередь.

– Как вы умудрились проникнуть в мой дом? Он охраняется АНБУ… И кто вы, вообще, такой?

– О, прошу прощения! Где же мои манеры? – всплеснул руками старик в оранжевом тренировочном кимоно. – Я – мастер Узу! Это не полное моё имя, но я уже слишком «прославился» именно под этим именем, чтобы что-либо менять в этом плане…

Девушка кивнула. Её скованность как-то сама собой прошла. И она уже не прикидывала, как бы позвать на помощь, или выпрыгнуть в окно…

– А меня зовут Курама Якумо. Я – последний представитель некогда великого клана Курама, а теперь… неважно… – махнула она рукой, как будто отгоняя прочь мрачные мысли. – А вы здесь…?

И девушка не нашла как сформулировать вопрос. Но старик её понял.

– Чтобы помочь тебе Якумо-тян! А ещё предложить тебе одну замечательную работу! Тебе понравится, поверь мне! – и старик улыбнулся.

И как-то незаметно в процессе этой речи Якумо незаметно преодолела разделявшее их расстояние, и удобно устроилась на краю кровати. Буквально на расстоянии вытянутой руки от старика.

– Но, как? Я с детства росла слабой девочкой. Те физические упражнения, что делали мои сверстники, заставляли меня потерять сознание. А самая обычная простуда всегда укладывала меня на месяц в кровать… А потом… случилось… – тут на лицо девушки как будто набежала тень и она замолчала. И по её лицо было видно, что на неё навались тяжёлые воспоминания.

– Я в курсе! – не унывал старик, – проходил как-то в одном месте где меня не ждали, а тут вдруг папка с твоим делом упала с полки. И все листочки разлетелись по полу. А у меня зрение о-го-го! А память, так вообще, как у фотоаппарата! И я ещё тогда подумал: «А нельзя ли как-то помочь бедной девочке?». Но идей у меня не было. И нужных знаний тоже. Но, буквально, на днях, я раздобыл несколько важных кусочков мозаики из которых складывается картина нашего Мира. И понял, что знаю, что с тобой происходит. Почему твоё физическое тело страдает от непонятного недуга… Ты уже кашляешь кровью? – неожиданно серьёзным тоном вдруг спросил он.

– Да. Но… откуда… я никому об этом не говорила… Ведь эти ирьёнины бесполезны!

– Да, соглашусь, ирьёнины нашей деревни только и могут, что поставить капельницу с глюкозой и витаминами. А твой случай Якумо-тян, не просто известен и описан. Он можно сказать, классический. Только вот, эта информация… она, скажем так, не для широкого круга читателей… И чтобы до неё добраться, мне пришлось всерьёз попотеть… В общем, предполагаю, что в твоём случае проблема состоит в том, что ты пыталась пробудить свою родословную, то есть сделать то, что полагается делать на стадии культивации Ци, которая называется Возведение основания. А ты при этом всё ещё находишься на стадии Конденсации Ци, каковая, собственно, и стадией не считается. Настолько она проста, и естественна. Как дыхание, если так можно сказать. И как результат, твоя внутренняя Ци стала неустойчива. И стоит тебе переволноваться, как тебе становится плохо. Потому что ты теряешь над своей Ци контроль, и она же начинает тебе вредить.

– Я почти ничего не поняла, – протянула девушка, – но… да… Мне становилось плохо, когда я злилась… или вспоминала…

Старик положил свою ладонь поверх ладони девушки, и та, как ни странно, успокоилась.

– Давай, приляг да поспи, а я пока проведу осмотр… – начал было он, но закончить ему не дали.

– Пф! – фыркнула девушка, и состроила кислую рожицу.

Старик помолчал, а затем лукаво усмехнувшись предположил.

– Кажется кто-то боится медосмотров…

– Пф! Ничего я их не боюсь! И спать не хочу! И не буду! И вообще!

– Якумо-чан, а ты азартная?

– СПОРИМ, ЧТО Я НЕ АЗАРТНАЯ!?

– Ну… – сделал вид, что его надо долго уговаривать, мастер Узу.

– Ну, же! Давай, поспорим!

– Ты же говорила, что не заснёшь… Так что… Давай поспорим, что ты заснёшь, едва твоя голова коснётся подушки. И при этом я обещаю не использовать против тебя ни ниндзюцу, ни гендзюцу, ни медпрепараты. Если ты проигрываешь, то должна мне… один медосмотр.

– А если проигрывает вы, будете должны мне одно желание!

– Если в рамках закона и приличий, то, да, – и протянув руку девушке, спросил, – Пари?

– Пари! – подтвердила она.

И с ехидным лицом, мол, фигушки я усну, устроила голову на подушке. И… уже через миг крепко спала.

– Прото-фуин «Сон» я поместил под твою подушку, ещё когда перекатывалась по кровати подальше от меня… – лукаво улыбнулся старик.

Затем его лицо вмиг стало серьёзным. И…

– ОТМЕНА!

Пространство как будто зарябило, и на месте старика возник маленький мальчик в оранжевом комбинезоне. Каковой тут же положил руку на лоб девушки, и наклонившись к её уху приказал:

– Вспомни ту ночь, когда погибли твои родители!

Мальчику даже не понадобилось читать системные сообщения об успешном срабатывании навыка «Внушение». По искажённому болью лицу девушки и так было понятно, что всё у него получилось. А затем он пальцами сложил перед грудью знак сердечка… то есть Печать Сердца… и казалось заснул стоя.