Я занял одну из свободных капсул, и Диана тут же выстрелила нами в нужную сторону. Спустя мгновение включились крохотные двигатели, позволявшие увеличить скорость и даже немного маневрировать. Лететь по прямой в таком густом каменном месиве было крайне противопоказано – можно с кем-нибудь «поцеловаться», на языке автолюбителей. Тогда уже одним кузовным ремонтом точно не отделаешься.

Последний путь пропавшего дроида отрисовался на миникарте пурпурным пунктиром. Изломанная траектория уходила в противоположный конец скопления и там обрывалась. К месту последней связи с модулем мы и отправились, попутно уворачиваясь от шальных булыжников, так и норовящих подбить капсулы на лету.

Путь, на который корвет потратил бы не больше пары минут, занял у нас около получаса. Увы, для дальних расстояний десантные гробики с моторчиками не предназначались. Однако не долетел один лишь Крокот, не справившийся с управлением на одном из виражей. Массивный рептилоид умудрялся быть неповоротливым и на своих двоих, а с пилотированием у него и вовсе не сложилось.

Путеводная нить привела нас прямиком к довольно крупному астероиду, превышавшему «Твою бабушку» раз в десять. На его поверхности мы без труда обнаружили остатки пропавшего геологоразведчика, каждый из которого оставил после себя свеженький кратер. Здесь бы и расследованию конец, но меня привлекла одна из самых дальних отметин, чернеющая на фоне светлой породы, напоминавшей слюду.

Округлая воронка не походила на остальные ни формой, ни размерами. Лишь когда мы приземлились неподалёку, стало понятно, почему. Здесь отправился в лучший мир ещё один аппарат, пусть и поменьше габаритами. Он взорвался прямо на поверхности, не успев даже взлететь. Чтобы опознать его, мне не нужен был анализатор, хватило одного беглого взгляда на обломки. Дрон-бурильщик, отбирающий геологические пробы и добывающий нужную породу в небольших количествах. У нас на борту имелся похожий, и даже не один. На дне воронки обнаружилась полузасыпанная шахта, возле которой парило несколько тусклых кристаллов, будто вышедших из-под резца талантливого огранщика.

Я поймал один, решив захватить его для Робика. Пусть порадуется частичке такого редкого в галактике зверя. Похожий оставила для себя Элли, когда мы осматривали останки «Бааста» и напавших на него беспилотников…

Горькие воспоминания снова захлестнули меня с головой, и в себя я смог прийти лишь после окрика Нечая:

– Шеф, всё в порядке?

– Да, надо бы осмотреть шахту.

Я с трудом разжал латную перчатку, выпустив на волю осколки раздробленного сателлита. Как ни крути, эти флэшбэки будут меня преследовать, вновь и вновь напоминая о моей вине. Но раскисать нельзя – иначе мне её никогда не искупить…

Вниз отправилась Шани. Юркая разведчица как нельзя лучше подходила для этих целей, несмотря на то, что диаметр дыры составлял что-то около трёх метров. Пусть слабая гравитация не позволила астероиду задержать собственную породу, часть из неё всё равно осталась, образовав непроходимый с первого взгляда затор. Девушка смогла спуститься на тридцать с лишним метров, но затем просветы между глыбами стали совсем узкие и ей пришлось выпустить своих миниатюрных ищеек.

– Что ты хочешь здесь найти? – спросила она у меня по голосовой связи, закончив с науськиванием дронов.

– Сам не знаю, – признался я. – Просто не понимаю логику Кристаллида. Вот он летел мимо по своим делам и увидел висящего над этой глыбой геологоразведчика. Зачем было его атаковать, если у того даже оружия нет?

– Может, у него просто настроение плохое. Похмелье, магнитные бури или просто самка не дала…

– Ну, пнул бы несчастный механизм и полетел себе дальше, – возразил я. – А он зачем-то продолжает здесь кружить. Хотя это для его вида совсем не характерно.

– Логика в этом есть, но… Так, стоп, у меня тут температура скакнула.

– Сильно?

– Градусов на пятьдесят. Внизу ещё горячее, два дрона расплавило, остальные полудохлые. Там что, сопло включилось?!

– Не к добру это, – нахмурился я. – Давай поднимайся.

– Серьёзно, а откуда там жар? – удивился Нечай. – Здесь же всё насквозь промёрзло!

– Вот и я хотел бы знать… Эй, Ситар, приём! Встречаются подобные тепловые аномалии на астероидах?

– Нет, это исключено, – поведал помалкивающий до поры игрок-уч. – Это же не планетоид, который имеет раскалённое ядро. С размерами меньше тысячи километров в поперечнике, пробури его хоть насквозь, температура сильно не изменится. Скопления газа или радиоактивных пород такого эффекта не дадут.

– Ну вот, и тебя не зря взяли, – похвалила его Шани, взлетев над шахтой с помощью реактивного ранца. – Короче, Кул прав, там что-то есть.

– Надо добурить и посмотреть, – предложил Ситар. – Наши шахтёры экранированы, должны выдержать даже сильный жар.

– А если там лава? – поёжился Нечай.

– Да откуда?!

– Все эти ковыряния могут сагрить драгоценного монстра, – возразила приземлившаяся возле нас разведчица. – И тогда он нас точно на свой нефритовый кристалл намотает. Я в совпадения не верю, он тут точно что-то окучивает.

– Тогда твои поисковики тоже могли его привлечь, – предположил Отлант.

– Скоро узнаем, чего уж…

– Надо бы валить, – заозирался осторожный Нечай.

– Куда? С нашей скоростью он легко нас догонит.

Несмотря на кажущую бесполезность, нервный трёп ребят имел в себе рациональное зерно. Нужно было лишь очистить его от ненужной шелухи.

– Шани, а сколько оставалось до конца шахты, когда поднялась температура?

– Метров двадцать, не больше, – припомнила девушка, помещая уцелевших ищеек обратно в инвентарь. – Но кроме камней мячики ничего не засекли.

– Бурильщик взорвался не внизу, – продолжил я рассуждения вслух. – Скорее всего, его тоже начало плавить, и модуль отозвал его обратно. Но тут внезапно появился Кристаллид и зачем-то всех разнёс… Как будто дежурил неподалёку… Робик, а что там у них с самками, на самом-то деле?

– Они бесполые, Кул. Размножение тоже покрыто мраком, если кто и знает, то молчит. Отпочковываются как-то, наверное… Малышей иногда встречают рядом со взрослыми и они крайне агрессивно себя ведут… Погоди, ты думаешь, что там, внутри, его детёныш сидит?!

– Ага, как цыплёнок в скорлупе. Бриллиантовой. И пока он не вылупится, несушка будет клевать всех подряд.

– Так себе аналогия. Но похоже на правду. Надо вам действительно делать ноги оттуда, пока ещё не поздно.

– Слушай, а если это яичко Фаберже загнать подороже? – азартно выдохнула Шани. – Наверняка мы сможем потом и новый фрегат себе купить, или даже чего получше…

– Помечтай о чём-нибудь другом, – вернул я её с небес на землю. – Мамаша нас затопчет без шансов, стоит нам только астероид на прицеп взять.

– И что тогда делать будем?

– Тут два решения, – прикинул я. – Подождать, пока он сам проклюнется, рано или поздно, или…

– Давайте сразу ко второму варианту, – скороговоркой проговорила Диана, резко перебив меня. – Он уже у меня на хвосте.

– Засёк всё-таки! – Шани раздражённо ударила кулаком по ближайшей скале, отколов кусочек. – Вот тебе и хвалёные локаторы!

– Давай максимально близко к нам, – приказал я пилоту. – Как будешь в прямой видимости, отстрели то ядро, которое мы нашли. Постарайся, чтобы оно долетело целиком.

– Ой, не обещаю…

Девушка, злобно шипя, принялась кружить вокруг астероидов, изо всех сил сбивая прицел рубиновым фокусировщикам. Те большей частью мазали, дырявя камни вместо борта корвета. Мы могли лишь наблюдать за этой игрой в кошки-мышки, большей частью на миникарте.

– А зачем тебе реактор? – справившись с порывом отчаянной злости, спросила Шандайн.

– Хочу помочь птенцу вылупиться, – я кивнул в сторону шахты.

Главное правило подрывника – чем меньше изначального объёма будет у взрыва, тем он получится разрушительней. Если ядро просто рванёт на поверхности астероида, там всего лишь на одну воронку станет больше. Мы же с пацанами в далёком детстве раскалывали не самый плохой советский асфальт и бетон при помощи гвоздя с молотком и коробка спичек. Много позже этот опыт мне ещё не раз пригодился, особенно при обрушении несущих конструкций на всякие дурные головы.