«Дерьмовое заманилово».

Возможно, у феромонов, испускаемых Гневными Демонами, тех, которые могли заставить женщину сделать всё, что угодно, было и научное название. Казалось, это смягчает удар, когда женщине предстояло напомнить, что между ними не будет ничего больше — временное утешение для душевных ран. По крайней мере, демонам это было заранее известно. Ни один из Братьев, насколько Айден знала, никогда не давал ложных обещаний женщинам. Поскольку это было бы актом истинного долбокретинизма, и, в зависимости от женщины, также и потенциально опасным.

На лице Айден проскользнула едва заметная улыбка при воспоминании об их первой ночи, когда он использовал феромоны на ней. Что дико взбесило её на следующее утро. Не факт, что её вежливо отфутболили, а мысль о мимолетной уязвимости. Будь она проклята после этого, если не стала бы держаться от него подальше, но он сам нашёл её снова. И вот ведь вопрос, ответа на который Айден страшилась отыскать: почему Гевин никогда не использовал феромоны, чтобы убедить её стать его спутницей.

Гевин схватил женщину за подбородок и поцеловал.

Нахмурившись, Айден отвела глаза. Дурнота поднялась из желудка при виде их касающихся губ. Она могла бы застать их врасплох, трахнувшись у стены, и не чувствовать, наконец, того дискомфорта, который испытала в тот момент.

Боковая дверь водителя распахнулась, и Гевин плюхнулся на сиденье. Он затаил дыхание и завёл машину.

— Пора прекращать это дерьмо. Походу я вроде как размяк.

— Почему это?

— Я пообещал ей ужин на следующей неделе.

Гевин покачал головой.

— Я никогда не встречаюсь дважды.

— Ты встречался со мной не один раз.

Айден поджала губы, чтобы прикрыть дразнящую улыбку.

— Ты — не они.

Гевин лучезарно подмигнул ей, тот приёмчик, который он, без сомнения, использовал, чтобы заполучить женщину, которую только что высадил.

— Готова?

— Пристёгнута на славу.

Геивн издал игривый стон.

— Как бы мне этого хотелось.

Колеса взвизгнули, и машина пронеслась вниз по улице. Лучшее в Детройте было то, что мало кто из полицейских патрулировал главную улицу. Не то чтобы кто-нибудь из них осмелился выписать Гевину штраф. Чёрт, почти каждый полицейский в городе знал его. Большинству он нравился, за исключением новичков, которые ещё не прошли школу жизни «Гневных Братьев».

По мере того, как окружающий ландшафт постепенно превращался в полуразрушенные здания и разбросанные кучи картона, где спали бездомные, автомобиль двигался по узкой просёлочной дороге, которая оканчивалась тёмным туннелем. В своё время он был частью железной дороги, подземного перехода для перегона поездов, прежде чем стал ничем иным, как зловещей дырой в земле. Естественно, наркоманы выстроились в линию у входа, как сторожи-нежить со стеклянными глазами и пустым выражением лица, и Айден скривилась от отвращения, когда они проходили мимо.

Жуткая темнота поглотила машину, когда та пробежала первую милю. Туннель, достаточно широкий для двустороннего движения, перетекал в бесконечно-темный участок, когда Гевин поигрывал стрелкой на 80-ти км/ч на спидометре. Только Гневные Братья использовали эту частную дорогу — их секретный вход в казино, гарантия, что никто не последует за ними домой.

Туннель, наконец, превратился в пустую подземную автостоянку, — освещённую, словно футбольная арена, — она была застолблена исключительно для Братьев и создана в той же характерной тематике, что и остальной «Санктуарий». Гевин припарковался рядом с лифтом. Кроваво-красная дверь с выгравированными железными крестами выглядела, будто антураж церкви девятнадцатого века. За этой дверью на плюшевом ковре стояла бархатная скамья. Задняя стенка лифта была стеклянной, так что была видна бетонная стена между этажами.

Гевин нажал кнопку, и огни вокруг него замерцали, как танцующее пламя.

«Так круто».

После недолгого «фьюить» наверх, двери открылись на главном этаже «Санктуария»: ресторан и бар, отделанные в том же стиле европейского склепа, где могли бы покоиться вампиры. Каменные стены с горельефами перетекали в пилястры столбов по всей площади пола. Тени вылезали из бра и поднимались по каменной кладке, придавая ей дьявольский вид. Отдельные столы стояли, окруженные железными решетками, — интимная обстановка со свечами над зеркалами, придающими обстановке мягкий полумрак.

«Готика».

Одна из официанток, Дара, сидела у барной стойки и разговаривала с барменом. На ней была типичная для «Санктуария» униформа: лакированные черные шорты и верхняя часть бикини с рубашкой из сетки и сапогами до колена. Иссиня-чёрные волосы свисали вдоль скул, подчёркивая чувственные темно-ягодные губы. Она засияла при виде подходящих Гевина и Айден.

— Что-то стряслось, босс?

— Да не то, чтобы.

Гевин прислонился к бару красноречивым жестом итальянского мафиози.

— Просто пришёл, чтобы выпить.

— Да, конечно.

Пэт, бармен, вытащил бокал понтарлье (прим. бокал для абсента) и абсентную ложку. Вылил в бокал из джиггера зелёную спиртовую смесь и положил ложку сверху, затем подставил его под сложный, двунаправленный фонтанчик с черепом и скрещенными костями, выгравированными на кристалле. Вода медленно капала из фонтанчика на сахарный кубик, испаряясь в вихрящийся пар, который придавал хризолитовой зелени молочно-жемчужный оттенок.

Ароматный запах чёрной лакрицы наполнил помещение. Айден вдохнула его, и сквозь белый шум разговора в её голове вспыхнули образы.

Смех. Сидя на заднем сиденье автомобиля. Поцелуй. Его руки хватают её сзади за шею. Запах лакрицы в его дыхании. «Только если ты готова», — шепчет он ей на ухо. Облизывает губы. Кивок. Он наклоняется.

— Ты как, в порядке?

Айден прервала видение. Тёплая рука обвилась вокруг локтя. Облокотившись на стойку, она посмотрела на Гевина, на мгновение смутившись, прежде чем кивнуть. Когда Айден потёрла лоб, лёгкая дрожь прокатилась по телу, угрожая нарушить её равновесие.

«Что, чёрт возьми, происходит? Что же это за видения?»

— Я без понятия, как ты пьёшь эту гадость, — Дара подпёрла голову ладонью, наблюдая, как Пэт заканчивает приготовление напитка, и как каждая капля из фонтанчика медленно стекает в бокал изящными светлыми нитями. — Говорят, это может стать причиной безумия.

Пэт вынул ложку и передал стакан Гевину.

— О, но я в хорошей компании, с такими, как Мане, Ван Гог и Хемингуэй, — Гевин поднял свой бокал. — За гениальность, — сказал он и выпил напиток.

— Не приходи ко мне плакаться, когда отрежешь себе ухо, — Гевин улыбнулся. — Слышал, Трент Резнор тоже его пьёт.

Дара навострила уши.

— Серьёзно?

Пэт покачал головой и скользнул к Айден.

— Что бы ты хотела, сладенькая?

— Ледяную воду с лимоном.

Дара закатила глаза.

— Ой, да ладно, убийца. Ты способна на большее. Добавь немного водки, Пэт.

— Нет, правда. На этой неделе я уже уползала отсюда на бровях.

— Ах, да, — улыбнулась Дара, — совсем забыла.

Пэт толкнул напиток по барной стойке из вишнёвого дерева, не разлив ни капли. Стакан остановился у вытянутой руки Айден, и она с Гевином понесли свои напитки обратно в лифт.

Кнопка лифта зажглась огоньком, когда Гевин отправил их до самого верхнего этажа. Они прошли казино на втором этаже, только частично заполненное посетителями. Ещё слишком рано. Весь третий этаж занимали высокие рольганги (прим. столы для перевозки). Четвёртый и пятый этажи были недоступны и спрятаны за стальными дверями.

Айден никогда не была на четвёртом этаже. Она представляла его как какой-то жуткий вход в преисподнюю, где охрана пытала воров и нарушителей спокойствия.

Лифт, наконец, поднялся на пятый этаж, похожий на неоготический зал из-за сводчатых балок и высоких окон. Она последовала за Гевином по длинному коридору к задней части, где остановилась перед закрытой дверью — кабинетом Логана. Одной рукой всё ещё держа свою выпивку, он с другой стороны нащупал ключи и отпёр дверь. Наклонившись вперёд, он замер на мгновение, а затем поцеловал её в лоб.