***
– О, Соли, ты уже здесь! М-м-м, Эгида Милосердного Сна… И почему я не удивляюсь? – Заметив приближение своего друга и его сопровождающего, Вета отвлеклась от своего занятия. Занималась она ничем иным, как тщательным осмотром стройных рядов покрытых пылью бочонков. Так же внимательно, как теперь смотрела на Соли. – Ты ведь в курсе, что это очень проблемный артефакт? Я, конечно, предложила тебе выбрать одежду на свой вкус, но, знаешь… Постарайся не превратиться в плаксивую пародию на желе.
– Вполне достойная позиция. Не то что у одного слишком уверенного в собственном мнении сопровождающего, из-за которого я всю дорогу придумывал как можно более желчную речь. Твой гербарий тебя компрометирует.
Ни демоницу, ни, тем более, человека не беспокоило, что растениевидное существо всё ещё здесь.
Прекрасно понимающая позицию своего друга, Вета решила, что предупредила его о возможных последствиях вполне достаточно для того, чтобы его действия стали вполне осознанными, и вернулась к изучению стоявших на столе бочонков, продолжив разговор:
– Ой, да меня все подряд только и делают, что компрометируют. И это ещё в лучшем случае.
– Что никак не остановит меня от произнесения какой-нибудь желчной речи, если сама речь окажется достаточно хороша.
– Вот и отлично. Обожаю слушать хорошие речи. Но это как-нибудь в другой раз. Пока ты выбирал, в чём тебе с наибольшей вероятностью запретят ходить по подиуму, я не теряла времени даром. Девочки, можете приступать к работе!
Проигнорировав немой вопрос во взгляде юноши, выдавшая своё распоряжение Вета начала открывать один из наиболее сильно обросших плесенью бочонков. Неподвижно стоявшие вдоль одной из стен девушки в костюмах горничных зашевелились. Если бы не выведший их из оцепенения приказ, горничных можно было бы принять за очень искусные и крайне реалистичные статуи, служившие, скорее, дополнением к изысканной витиеватости стиля этой яркой и красочной, в противовес предыдущим, комнаты, наводящей на мысли о викторианской эпохе. Теперь же находящиеся в движении служанки скорее нарушали стилевое единство вычурной гостиной. Дело было не в том, что они начали двигаться, а в том, как они начали двигаться. Некоторые из горничных двигались в танцевальной манере, некоторые же дефилировали подобно моделям, иные же и вовсе кокетливо краснели, прикрывая грудь. Многие из них издавали до неприличия эротичные звуки.
Вета блаженно откинулась на очевидно мягком диванчике и прикрыла глаза. Она неспешно потягивала содержимое выбранного бочонка – насыщенного тёмно-соломенного цвета с лёгкой зеленью вино играло своими красками в хрустальном бокале. Поглощённая дегустацией превосходного напитка, Вета расслабленно комментировала своих горничных, не обращая внимания на происходящее:
– Венец творения, отряд похотливых горничных… Их лица сочетают в себе лучшие черты человеческой расы. Их тела идеально сбалансированы, их кожа нежна и неотличима от настоящей. даже стыки деталей невозможно разглядеть. Их алгоритмы поведения сочетают в себе лучшее из того, что я знаю о хентае и романтических комедиях. И всё это я успела сделать, пока ты бродил по моему дому и выбирал одежду. Настоящий шедевр. Гениальное творение. После такого, Соли, ты сможешь либо восхищаться мной, либо боготворить…
Соли присел на диванчик рядом с вещающей суккубой, которая не заметила, что всё появившееся было многообразие звуков в комнате, за исключением её голоса, постепенно исчезло.
Закончившая говорить Вета приоткрыла глаза, чтобы полюбоваться произведённым на своего друга эффектом. Вот только увидела она совершенно не то, на что рассчитывала, и её томный прищур глаз резко превратился в две окружности.
Только что подвижные служанки без единого изъяна вновь стали неподвижны, с той лишь разницей, что теперь они все пребывали в весьма плачевном состоянии. «Отряд похотливых горничных» был уничтожен. Тела лежавших горничных были покрыты порезами, из которых виднелись внутренние механические элементы. В некоторых из них остались длинные кинжалы с узкими лезвиями, точные копии того кинжала, который находился в руке Соли.
От неожиданного зрелища Вета не заметила, как пролила большую часть содержимого бокала. Вполне довольный реакцией Веты, Соли решил подлить масла в огонь:
– Так себе девочки для битья, автопополнение кинжалов в этой куртке куда более достойно восхищения. – Игнорируя готовое выплеснуться из Веты недовольство, Соли говорил нарочито безразлично. – Итак, вернёмся к проблеме говорящих кактусов.
– Я… Ты… Я же так старалась…
– Не знаю, почему это исчадие джунглей…
– … я же их так давно хотела…
– … решило навязывать мне свою заботу, но…
– … лучшие материалы…
– … если это всё же твоих рук дело, то…
– … из хранилища призвала…
– … изволь посадить свой куст в горшок, иначе я…
– … они же были моим шедевром…
– … рано или поздно пущу его на дрова.
– … Я В НИХ ДУШИ ВЛОЖИЛА!!!
– И поняла, что не стоит натравливать свои шедевры на жалких людишек. Видишь, какая ты умница?
Соли старательно игнорировал постепенно переходящее на крик плаксивое возмущение Веты, которая, поняв, что эффект от её слов был ровно нулевой, обиженно надулась и заявила:
– Теперь можешь не надеяться, что я поделюсь с тобой содержимым винного погреба.
– Не велика потеря. Всё равно я никогда не был ценителем вин. – Соли действительно ничуть не опечалился от услышанного.
– Просто ты не знаешь, что теряешь. – Переменчивость настроений Веты вновь проявила себя, только что обиженная демоница уже готова была забыть о собственной угрозе и начала расписывать достоинства одной из своих многочисленных коллекций. – Все эти вина и без того считались элитными, когда я их собирала. А если учесть, как долго меня не было дома, они уже могли превратиться в национальное достояние. В мире Тетис время частенько ломается, поэтому трудно судить, сколько на самом деле прошло лет. Но, судя по вкусу, вот этому винишку точно не меньше двадцати столетий. И оно восхитительно! Сам попробуй!
Окончательно забыв о только что озвученном нежелании делиться ценным напитком, Вета наполнила два бокала, один из которых протянула Соли. Юноша с некоторым любопытством принял напиток, но дегустировать не спешил. Он озвучил свои суждения:
– Тысячелетнее вино. Наверное, это действительно нечто особенное. Пожалуй, тратить на меня нечто подобное, это весьма расточительно. Я ведь правда ничего не смыслю ни в дорогих винах, ни в изысканных вкусах. Вряд ли я смогу оценить по этот напиток по достоинству. Вета, лучше оставь побольше для себя.
Юноша уже собрался поставить бокал, но был остановлен словами демона:
– Не-не-не, так не пойдёт. Это винишко настолько божественно, что даже ты, Соли, почувствуешь себя на вершине блаженства… Кароч, пей!
В ответ Соли пожал плечами и пригубил тёмно-соломенную жидкость. Что ж, он действительно получил удовольствие от напитка, и высказал своё впечатление:
– Вкусно. Очень вкусно. Не более. Как жаль. Смутно ощущаю, что и вправду попробовал нечто особенное, но проникнуться у меня совершенно не выходит. Особая форма возможностей, которые нельзя не упустить. Я и правда ничего не смыслю в изысканных вкусах.
Услышав такое мнение Соли о напитке, который доставил ей огромное удовольствие, испытывавшая своего рода азартный энтузиазм Вета пришла к несколько неожиданному заключению:
– Решено! Будем пить до тех пор, пока ты не превратишься в истинного сомелье! Не позволю тебе лишиться столь важного элемента бытия.
Подобная перспектива не очень обрадовала Соли:
– Таким способом ты превратишь меня не в сомелье, а в алкоголика. И вообще, ты, помнится, говорила про какое-то поселение. – Юноша определённо хотел перевести разговор в другое русло.
– А, ну да! Рядом с моим домом должна быть небольшая храмовая деревушка. Раньше она называлась Калвария, но все эти названия меняются по любому поводу. Я в любом случае собиралась посмотреть на её состояние, и, раз уж в моём доме пока что ни крошки нормальной еды, то причин выйти на прогулку вдвое больше.
