– Мама, мы с Нэлли уже договорились. Через несколько дней встречаемся с нею в Китае…

Стрелки часов неумолимо приближались к восьми. Женщина схватилась за волосы:

– Не упускай девчонку из рук, тупица! – Из глаз её, размазывая тушь, потекли слёзы. – Я ему счастья желаю, а он упорно ползёт к нищете. Послушай, сынок… – Она смягчила тон (может, так сможет воздействовать на сына?). – Послушай, родной, в обществе идёт резкое разделение: и мы сегодня уже не одним миром мазаны, как прежде, теперь откуда-то с глубин поднялся слой дворян, появились аристократы. Сформировалась так называемая элита. Твои деды-прадеды были только килькой. Рабочим классом, я имею в виду… Так что нам нужно облагородить род, надо как-то общаться с элитой, сынок.

– Кто тебе мешает, мама, общайся, пожалуйста! Ты же сама талдычишь, что у нас демократия.

– Глупый, голодранцев – будь они голубых кровей хоть в седьмом колене, – элита в свои ряды не пускает!

– Значит, сами они – необразованные мужланы, мама.

Вот тебе и ответ… Ну почему этот умный и начитанный мальчик с тремя дипломами не понимает её?! Почему?! Но Шакира от своего так просто не отступится!

…На повороте она снизила скорость. Высокий широкоплечий богатырь уже ждал её.

– Оставь машину и пересаживайся ко мне. Я – помощник Сафарова, – сказал мужчина.

Ниса посмотрела в сторону сотрясавшегося от грохота трактора. И куда зовёт её этот человек? Землю пахать, что ли?

– Дорогу в лесу развезло, машина не проедет, пусть ваша тачка здесь постоит.

– Какой умный, – сказала женщина. – Это же государственная собственность.

– И кто, интересно, позарится на это страшилище, сестрёнка?

– Да хотя бы разберут на металлолом.

– Ну, тогда возьмём на буксир! – Богатырь тут же достал цепь и привязал «страшилище» к трактору. – Как дождь пройдёт, так дорога в лесу, считай, никакая…

Взрыв гусеницами землю, трактор устремился вглубь леса. Ниса тут же невольно зажмурилась – ей показалось, что ветки, то и дело хлеставшие по лобовому стеклу, вот-вот ударят её по лицу…

– И что тут нашёл Сафаров?

– Этот вопрос к хозяину…

«Хозяин»… В обществе нарождается ещё один новый класс. Хозяева земли, хозяева воды… Впрочем, их уже сегодня не счесть.

– Если тебе нужна информация обо мне – пожалуйста. Зовут Айдар, прозвище – Сорока. Родом я из деревни Рахмат-Алан, она тут неподалёку от леса. У нас в деревне только и остались, что одна русская старушка с придурковатой внучкой да пять стариков-татар. Я был женат, но первая жена заявила, что ей в деревне скучно, и сбежала в город. Тогда я женился во второй раз, но другая жена тоже… сбежала. Хе, они говорили о какой-то цивилизации… А я вот не променяю лес ни на какой замечательный город…

– Сафаров тоже так считает?

– Мы с ним об этом не говорили. Он – хозяин, а я – всего лишь исполнитель его приказов.

Словно в насмешку над своим прозвищем Сорока, богатырь всем своим поведением демонстрировал нежелание стрекотать лишнее.

Но Ниса – хитрая лисица, а потому, чтобы приманить сороку, искусно сыплет ей корм:

– А как вы познакомились с хозяином?

– Да как познакомились… Сначала он построил хутор. Потом фермы. Сам особо тут не светился. Я тогда тоже только поглядывал на него издали. А потом он приехал к нам в Рахмат-Алан и предложил всем, кто хочет, работать у него. Мы двое и нанялись к нему – я да тётушка Анна – бабушка той юродивой девчонки. А стыдиться – чего тут стыдного-то? Какая разница – гнуть спину на государство или на отдельного человека?.. Сафаров – мужик справедливый, не ругается, рукам воли не даёт. Жёсткий, правда, очень. Порядок любит. Настолько, что выпрямил бы все кривые да горбатые деревья в лесу, если бы мог.

Дорога оказалась длинной. Лес был словно океан – сколько ни плыви, а конца-края не видать. Хотелось выключить этот ревущий и рвущий когтями землю трактор и насладиться тишиной леса. Казалось, что эта тишина пропитала собой ярко-зелёные, нежные от влаги листья, растеклась, как топлёное масло, по коре дерева, на котором стучит дятел, каплями повисла на скупых солнечных лучах, просочившихся между стволов сосен…

– А я ведь поинтересовался, как мои жёны устроились в городе. Я-то думал, что им удалось схватить своё счастье за рога… – Айдар продолжал рассказывать о своём. – Оказалось, что первая работает уборщицей в мужском общежитии. Короче говоря, убирает окурки и всякую блевотину. Вторая сидит в крохотном киоске, похожем на скворечник, и продаёт всякую дребедень. Расчёски, салфетки, косметику разную. Говорит, что хозяин три раза на дню является и орёт на неё, мол, почему торговли нет. Если не делает плана – ей урезают зарплату. И это ваш хвалёный город!.. Здесь по крайней мере свобода!

– У тебя тоже есть хозяин.

– А я всё равно свободный, потому что живу на своей земле. Если Сафаров прогонит – буду выращивать картошку, заведу скотину. Мы рождены не для того, чтобы ковыряться на городских помойках. Я тут на днях хозяину предложил, мол, в Казани полно молодых мужиков-бомжей. Давай соберём их, привезём сюда, вымоем-вычистим да работу дадим. Ты, говорю, справедливый, труд оценивать умеешь… Но он ответил: «Не трогай их, им такая жизнь по душе». Но что же тут может нравиться? У меня вот, человека из деревни Рахмат-Алан, понять это мозгов не хватает. Всевышний только птицам не дал дома, воды и пищи. Поэтому птица ночует на каком-нибудь кустике, а потом, не умывшись, летит искать корм. Но человек так жить не должен…

Ниса не стала смеяться над наивной философией Айдара. Потому что она и сама приехала в этот лес, чтобы получить ответ на очень простой вопрос.

Дорога неожиданно завершилась большой поляной.

– Что это за хозяйство? – спросила Ниса, кивнув на рядами стоящие здания.

Парень выключил трактор.

– Дальше траву портить нельзя.

– Постой, парень, постой! Мне нужно к Сафарову.

А ты мне какой-то колхоз показываешь.

– Так это и есть его хозяйство, сестрёнка. Хозяин мелочиться не стал и строил сразу капитально. Во-о-он там наш Рахмат-Алан. Если заскучаешь по телевизору или радио, приходи к нам, у Сафарова их нет. Он даже столбы не стал ставить для всяких там антенн. Чудак-человек!

Отцепив машину Нисы от буксира, он поставил её под сень деревьев.

Здания были похожи друг на друга, как близнецы.

– И где, интересно, кабинет Сафарова?

– Кабинет? Везде! Он – как ветер, веет отовсюду. Я тебя сейчас передам его помощнику по бумагам. Товарищ, наверно, как всегда, в конторе. – Парень указал на дом, сложенный из толстых сосновых брёвен. – Там прячется, неженка. Боится, что лесной клещ вцепится или комары покусают.

Дверь открылась не сразу, – Айдару пришлось довольно долго стучать.

– Не понятно, зачем запираться, товарищ? – проворчал парень. – Украдут тебя, что ли, из конторы?

– Не конторы, а офиса, деревенщина!

– Ты, товарищ, не груби, а встречай гостя!

На диване полулежала длинноногая девушка, появление Нисы никак её не заинтересовало, она продолжала сосредоточенно пилить ногти и, не отрываясь от своего занятия, сказала:

– Иди, Кабиров, познакомь её с хозяйством! Только не фотографировать! Это приказ Бахтияра Бариевича.

А я скоро улетаю, через полчаса прибудет вертолёт.

На лице Нисы отразилось недоумение.

– За экскурсию спасибо, но у меня мало времени. Побеседую с Сафаровым пятнадцать – двадцать минут – и достаточно.

– А хозяина нет. Час назад он вылетел из Казани в Австралию, по проблеме овец, – сказала длинноногая, зевнув.

– А вы ничего не путаете, как вас там… девушка? Сафаров сам назначил мне встречу на сегодня.

Девушка похлопала искусственными ресницами.

– Да я и сама удивляюсь. Обычно Бахтияр Бариевич всяких там журналистов на пушечный выстрел к хозяйству не подпускает. Почему это он вас пригласил, а?

А у Нисы уже испортилось настроение. Мужчина, который не держит своего слова, был ей неприятен. Да уж, видать, смена обстановки нисколько не меняет сути человека и чиновник всегда остаётся чиновником!