В тот же вечер она старательно упаковала вещи. Собирала спокойно, без слез, аккуратно складывая платья и безделушки, которые принадлежали ей еще до свадьбы. Собрала и кое-что из того, что было куплено уже в совместной с Игорем жизни, понимая, что имеет на это право. Все же уют в квартире создавался ее руками, до ее появления квартира являлась типичным образчиком квартиры холостяка – вроде все есть, а вот тепла нет.

На другой день Анна договорилась с комендантом общежития и начала потихоньку перевозить чемоданы в ту же комнату, где жила и год назад. Подружки обрадовались ее возвращению и даже помогли в перевозке вещей. Сложились и увезли сумки и чемоданы на такси за один раз.

Ночевала она в квартире, вынужденно охраняя ее. Готовила лишь на себя, уже не ожидая. В душе словно что-то умерло после разговора с Вадимом. Когда считаешь, что знаешь об измене лишь одна, еще можно как-то примириться, но узнав, что об этом знают и другие, становится стыдно. Стыдно за свое безволие и инертность. Уже поневоле начинаешь переосмысливать свою жизнь, понимая, что дальше жить с болью в душе не стоит. Именно так произошло и с Анной Сергеевой…

Игорь появился через неделю. В распахнутом пальто и дорожной сумкой на плече. В руке, как и обычно, традиционный букет из алых роз. На лице сияла радостная улыбка. Небрежно бросил сумку на пол. Оглянулся на кухню и окликнул:

– Анюта, ты где? Ау-у-у!

Анна медленно вышла из кухни и вдруг увидела его как бы со стороны. Поразилась, как могла раньше не замечать, что глаза у Игоря лживые и бегающие, что его руки дрожат и весь он какой-то ненастоящий. А муж весело пропел:

– Привет, котенок! Вот и я! – Протянул цветы, вытягивая шею в сторону кухни: – Это тебе. Что там у нас на обед?

Она не протянула рук за цветами и не рассмеялась, как обычно. Стояла и как-то странно глядела в лицо мужа. Игорь несколько насторожился, удивленно взглянув в лицо жены. Положил розы на банкетку. Анна стояла в коридоре, прислонившись к стене плечом и глядела на него без улыбки. Мужчина, судорожно пытаясь сообразить, что произошло, не спеша снял кожаное пальто. Взял цветы с банкетки. Натянув на лицо улыбку, подошел и наклонился, чтобы поцеловать жену:

– Что случилось? Я долго не появлялся и ты расстроилась? Понимаешь, не мог пораньше приехать…

Анна отвернула лицо. Он попытался обнять, но она отстранилась. Игорь удивленно спросил:

– Ты что? Даже не поцелуешь мужа после разлуки?

Женщина спокойно поглядела ему в глаза:

– Нет. Я подала на развод.

Розы упали из рук Игоря на пол. Он даже отшатнулся от ее слов:

– Какой развод?!? Мы же любим друг друга!

Сергеева тяжело вздохнула и покачала головой:

– Я любила точно, а ты не знаю.

Муж вспылил, забегав по прихожей и забыв, что он в грязных сапогах:

– Это Вадим, трепло поганое, тебе наговорил, да? Я давно знаю, что он к тебе не равнодушен, но не думал, что ему хватит наглости влезть в нашу жизнь! Вадим нарочно оговорил меня!

Анна спокойно прошла в комнату и начала надевать куртку, оставленную в кресле:

– Я сама видела тебя, еще полгода назад в центре, с другой женщиной. Ты тоже тогда был в «командировке». Я звонила в институт, ни в какие командировки тебя не отправляли. Ни разу.

Игорь вошел вслед за ней в гостиную. Поняв, что жена в курсе его похождений и, пытаясь оправдать себя в собственных глазах, перешел в атаку:

– У мужчины должна быть разрядка! И это не повод для развода! У тебя что, денег нет? Может, я тебя не обеспечиваю? Чем я тебя не устраиваю? Машина, дача, квартира, обстановка – все есть! Да ты молиться на меня должна! Даже прописку оформил! А знаешь, во что она мне вылилась? И в постели я не импотент! Чего тебе надо?

Она заправила под берет выбившуюся прядь волос и обернулась, твердо взглянув ему в глаза:

– Честности и уважения.

Вышла из гостиной, направляясь в прихожую.

Все это время Игорю казалось, что в гостиной чего-то не достает. Он неожиданно остановился посреди комнаты. Огляделся и остолбенел: вещей жены, ее фарфоровых куколок и собачек нигде не было.

Он выскочил в коридор, где Анна обувала сапоги. Истерично выкрикнул:

– Ты куда?!?

Она спокойно ответила, поправляя перед зеркалом берет:

– В общежитие. Все свои вещи я увезла. Мне ничего твоего не нужно. И еще… Из квартиры я уже выписалась.

Положила ключи от квартиры на тумбочку и исчезла за дверью раньше, чем Игорь опомнился. Он стоял разинув рот посреди коридора. Опомнившись, выскочил на лестничную площадку и услышал, как внизу хлопнула дверь.

Вбежал опять в квартиру. Выскочил на балкон и увидел, как фигурка жены в серой куртке скрылась за углом. Сергеева шла решительно и не обернулась на дом, где прожила целый год. Ей было обидно, что потратила год на предателя.

Игорь медленно вошел в комнату. Огляделся, как будто впервые видел: все вроде бы было на своих местах, но чего-то явственно не хватало. И вдруг до него дошло чего именно не хватает. Ему не хватало жены. Мужчина сначала не поверил своему чувству и бесцельно послонялся по квартире какое-то время. Несколько раз наступил сапогом на валявшиеся в коридоре розы, но даже не заметил.

Чувство одиночества не проходило. Игорь снова начал одеваться, но вместо того, чтобы ехать в общежитие за женой и вымолить у нее прощение, он рванул к любовнице…

Почти месяц Анна не была на заливе. Развод и учеба забрали все свободное время. Игорь ни разу не появился в общежитии. Не позвонил и даже не удосужился спросить о ней у коменданта. Хотя раньше часто названивал той, выспрашивая про Анну.

Девчонки откровенно жалели подругу, но ей уже было все равно. Любовь сгорела окончательно и даже боли больше не ощущалось. Игорь не явился в суд, прислав с адвокатом подписанные бумаги со своим согласием на развод и давая этим понять, что все кончено и он ни в чем не раскаивается.

Наконец у нее появился выходной. Тягучий развод, где судья нудно спрашивала о том, не желает ли она заставить мужа разменять двухкомнатную квартиру на две однокомнатные, ушел в небытие. Молодая женщина решила съездить на залив, о котором скучала все это время. Хотелось побыть в одиночестве и подумать…

Лед сошел. Просохшая и довольно широкая тропинка вела к заливу. Коммунальщики убрали мусор и вокруг оказалось чисто. Кое-где имелись тщательно очищенные от прошлогодних остатков клумбы, подготовленные к высадке цветов. Свежеокрашенные скамейки манили присесть. Стволы берез казались еще более светлыми из-за черной земли. Набухшие почки на деревьях и кустарниках грозились вот-вот проклюнуться. Тут и там торчали на лужайках редкие и казавшиеся необыкновенно яркими зеленые травинки. Из прошлогодней прели выглядывали веселые глазки мать-и-мачехи.

На некоторых скамейках ворковали парочки, нежно обнявшись и заглядывая друг другу в глаза. Вздыхая и отложив в стороны газеты, чинно сидели старики, глядя на новую весну. Поднимали лица к солнцу, блаженно жмурясь. Бродили по тропинкам пенсионеры с собачками и даже кошечками на поводках. Вообще вокруг было многолюдно.

Анна не торопясь спустилась вниз и встала у кромки высоко стоявшей воды. Смотрела на грязные камни, покрытые слоем плавней, ила и водорослей. Легкие волны с бело-серыми бурунчиками поверху с шорохом накатывались на берег, чтобы сразу исчезнуть. Разбивались о грудь огромных валунов на мелкие брызги и уносились назад. А на их место прибывали все новые волны. Водная гладь искрилась и переливалась под солнечными лучами, навевая странное чувство покоя. Пронзительно кричали в синем небе белые наглые чайки, часто кидавшиеся к воде с высоты словно молнии.

Женщина смотрела вдаль. С удовольствием вдыхала морской воздух, подставляя лицо ветру. На душе с каждой минутой становилось все светлее и радостнее. Усталость стремительно уходила из души. Крепла уверенность, что все еще в жизни наладится. Ветер трепал светлый плащ и волосы у нее за спиной. И Анна в этот миг чем-то напоминала Ассоль.