Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- Неужели нет никакого способа завоевать ее? - воскликнул Аларик в отчаянии. - Неужели я так и не смогу заставить ее позабыть об эльфийском племени?

- Только одним способом, - отвечала Магда, - смертный может завоевать эльфийскую деву, а именно: полюбить ее любовью столь совершенной, чтобы в мыслях у нее не осталось места воспоминаниям об иной жизни. Когда любовь твоя к леди Кэтрин станет воистину совершенной, леди Кэтрин напрочь позабудет о том, кем некогда была и откуда родом; тогда и только тогда эльфийские напевы умолкнут для нее навсегда и перестанут бередить ей душу, и пропадет желание танцевать под эту музыку; только тогда заглянешь ты ей в глаза и увидишь, что думает она только о тебе, и о себе, и о вашей жизни вдвоем.

- Но я люблю ее совершенной любовью, - настаивал Аларик. - Я люблю ее всем сердцем. Я даю ей все, чего бы она не пожелала; если понадобится, я стану работать на нее в поте лица или сражусь за нее с мечом в руках; вся моя жизнь принадлежит ей. О, Магда, я готов умереть за нее.

Магда покачала головой. - Видимо, чего-то все же недостает. Если бы ты любил ее совершенной любовью, она принадлежала бы тебе всецело и полностью.

- Так что же мне делать? - спросил Аларик.

- Друг мой, - отвечала Магда мягко, - этого мне не дано знать. Загляни в свое сердце, спроси его, в чем ты неправ; я-то не могу прочесть твою душу.

- Сильнее, чем я люблю ее, любить невозможно. Если она не принадлежит мне до конца сейчас, значит, этому никогда не сбыться.

- Не отчаивайся, - посоветовала Магда. - Ступай домой и подожди; может быть, время подскажет лекарство.

Аларик вскочил в седло и направил коня через вереск. Магда немного проводила гостя: гордо вскинув голову, широким, размашистым шагом шла она рядом с белым конем, не отставая. Когда вдали показался замок, ведунья остановилась. - Прощай, и удачи тебе, Аларик, - сказала она. - Я буду думать о тебе. - И Магда повернула назад.

Граф Аларик возвратился в замок, и с того времени стал еще предупредительнее к жене, ежели, конечно, такое возможно. Он рассылал гонцов во все края за богатыми дарами, желая порадовать Кэтрин; не проходило дня, чтобы граф не предоставил ей нового доказательства своей верности и преданности, словно надеясь, что таким образом любовь его наконец достигнет необходимой степени совершенства. Но хотя леди Кэтрин казалась счастливой и беспечной, всякий раз, когда Аларик заглядывал ей в глаза, он видел, что мысли Кэтрин по-прежнему далеко; и теперь, когда граф знал, о чем Кэтрин думает, он с каждым часом становился все печальнее, хотя умело скрывал свое горе.

Дни шли за днями, и складывались в месяцы. Пришла зима, а за нею весна, и вот переливы золота и белизны вспыхнули и погасли, весна миновала, и возвратилось лето. И в канун середины лета, едва сгустились сумерки, госпожа графа Аларика, одетая в платье синего бархата, выскользнула из замковых врат и побежала в поля; и чем дальше удалялась она от замка, тем громче звучали в ее ушах эльфийские напевы. Но граф Аларик не спускал с жены глаз и проследил ее уход; он перепоясался мечом, сел на коня, и последовал за Кэтрин.

Добравшись до луга, Аларик снова услышал музыку и снова увидел танцующих эльфов в развевающихся зеленых одеждах. И госпожа его тоже кружилась в эльфийском хороводе на росной траве, ножки ее были босы, как у прочих, а светлые, словно сотканные из бледных лучей волосы окутывали плечи подобно вуали, наброшенной на синий бархат, что в свете луны казался серым.

Граф оставил лошадь у кустов лещины на краю поля и, стараясь ступать как можно тише и по возможности держаться в тени, приблизился к танцующим. Аларик не сводил глаз с той, кого он звал Кэтрин: она самозабвенно кружилась в эльфийском хороводе и громко смеялась от радости, и молодой лорд чувствовал, что сердце у него разрывается. - Она будет моей, - шептал он. - Я отниму ее у эльфов, чего бы мне это не стоило. - И Аларик обнажил меч, и вступил в круг танцующих, и схватил жену за руку.

Эльфы прянули в разные стороны и снова сошлись в некотором отдалении, словно сухие листья, гонимые ветром; золотисто-зеленые пронзительные глаза на бледных лицах пристально следили за чужаком. Госпожа графа Аларика последовала бы за эльфами, однако Аларик крепко держал ее за руку. Кэтрин, это я, Аларик, твой муж. Я пришел увести тебя домой. - Но она только вырывалась, и обращала лицо к эльфам, и умоляла мужа отпустить ее. Эльфы простирали к ней руки, подобные бледным лунным лучам, и взывали:"Вернись к нам, сестрица".

Когда же госпожа графа Аларика поняла, что не вырвется, она пустилась на хитрость и перестала отбиваться. Она улыбнулась Аларику в лунном зареве. - Мой народ ждет меня, милый муж. Родня моя зовет меня в хоровод. Позволь мне уйти и потанцевать немного, а когда празднество закончится, я возвращусь к тебе.

- Если я отпущу тебя, то, может статься, никогда более не увижу.

Свободной рукою Кэтрин коснулась щеки мужа, затем погладила его волосы. - Милый муж мой, я обещаю, что вернусь к тебе.

Аларик покачал головой. - Обещания волшебного племени - что капля воды в ручье, что вздох, унесенный порывом ветра. Если я отпущу тебя, то, может статься, никогда более не увижу.

Трепетали зеленые шелка, эльфы простирали руки и звали:"Вернись, о сестрица, вернись к нам".

Улыбка сошла с ее лица; Кэтрин опустилась перед мужем на колени и подняла к нему взгляд; золотисто-зеленые глаза затуманились от слез. Эльфы слез не знают, - молвила она, - но ты научил меня плакать.

Аларик отвернулся, борясь с жалостью. Не размыкая пальцев, он повторил:"Если я отпущу тебя, то, может статься, никогда больше не увижу".

В лунном зареве эльфы подступили ближе и застонали:"О сестрица, сестрица наша, вернись!"

Увидев, что ни лестью, ни мольбами ничего не добьешься, госпожа графа Аларика вскочила на ноги и воскликнула:"О народ мой, дай мне свою силу!" Эльфы прянули в разные стороны и рассыпались по полю, словно подхваченные ветром листья, шепча:"Стань сильной, сестрица, стань сильной. Стань сильной и возвращайся к нам", - и обступили кольцом молодого лорда и его госпожу.

Госпожа графа Аларика превратилась в молодое деревце, в кроне которого реял ветер; теперь пальцы графа сжимали не запястье, но тонкий ствол; ветер гнул и трепал саженец, стараясь вырвать его из рук чужака. Но граф отбросил меч, и сжал дерево обеими руками, и, наконец, ветер стих и воцарилась неподвижная тишина.

Эльфы подступили ближе: кольцо смыкалось. - Стань злобной, сестрица, стань злобной. Стань злобной и возвращайся к нам.

Госпожа графа Аларика превратилась в рыжую лисицу и принялась извиваться в его руках, прокусывая плоть до кости. Но, невзирая на все ее попытки вырваться, граф удержал лисицу, и вот, наконец, она притихла и улеглась смирно.

Волшебный круг пододвинулся еще ближе. - Стань дикой, сестрица, стань дикой. Стань дикой и возвращайся к нам.

И госпожа графа Аларика превратилась в серебристого лосося, что изгибался и бился, и непременно выскользнул бы из рук юноши, кабы он не сжимал рыбу изо всех сил; и вот, наконец, лосось перестал вырываться и замер, хватая воздух ртом.

Зашелестели травы; эльфы придвинулись еще на шаг. - Стань бесформенной, сестрица, стань бесформенной. Стань бесформенной и возвращайся к нам.

И госпожа графа Аларика превратилась в воду, что непременно просочилась бы у молодого лорда промеж пальцев, но Аларик удержал-таки воду в горсти, наклонившись к самой земле.

Эльфийские голоса звучали все ближе, тревожа лунную ночь. - Стань быстрой, сестрица, стань быстрой. Стань быстрой и возвращайся к нам.

И госпожа графа Аларика превратилась в порыв ветра, и попыталась ускользнуть и унестись прочь, но Аларик удержал ветер в ладонях и прижал к сердцу.

Бледные лица эльфов были уже совсем близко. - Стань жгучей, сестрица, стань жгучей. Стань жгучей и возвращайся к нам.

И госпожа графа Аларика стала языком пламени, что опалил Аларику руки, грозя испепелить плоть. Но Аларик подумал:"Если мне удастся удержать ее до рассвета, она останется со мною, пусть даже не всецело принадлежа мне, пусть даже только на год". И он не разжал пальцев.

3
{"b":"68666","o":1}