— А, я вчера уже разобрался с ними, можете…
— Вы арестованы!
— Что?
— Вы — шиноби, Микото-сенсей сказала, что преступников возглавляет шиноби, вы подозреваемый!
— Мальчик, ты не идиот, часом? Я сейчас покажу тебе свой хитай-ате, подожди, — я деактивировал Сусаноо, но тут же рой кунаев и сюрикенов с огненной техникой полетел в палатку.
Они что, издеваются? Я применил Сусаноо и снова закрыл палатку. И что мне с ними делать? Детишки, да ещё и Конохи, вырубить их и всё… И Микото-сенсей…
— Да что это за техника? — спросил напарник Учихи.
— Не знаю, но её надо пробить, иначе мы не сможем его завалить… А это не шаринган ли случаем…? — всмотрелся Учиха.
— Так это союзник?
— Нет, шаринган выглядит по-другому, — ах, ну да… Дети же не знают про эволюции шарингана.
— Я же сказал! Я — Сеиджи Учиха! Прекратите нападение!
— Ты…
— Экиро! — прервала его сенсей, — это действительно наш соклановец! Стыдно не знать «Укротителя монстров»!
Микото — именно та, о которой я думал, когда услышал её имя.
— Я же говорил, что где-то его видел! — сказал Сарутоби, — только кулаками махать и можешь, тупой-Учиха!
— ЧТО СКАЗАЛ?!
— А ну хватит! — огрела их Микото по головам.
Я деактивировал технику…
— М-М-М? Что за шум? — вышел из палаты посыльный.
— Да ничего, встретил товарищей из деревни, готовьтесь — мы выдвигаемся, — сказал я ему, а сам повернулся к Микото. — Ты вовремя, я уж думал провести воспитательную беседу…
— Всегда рада тебе помочь, Сеиджи-чан, — улыбнулась Микото.
— С какой стати, я для тебя «чан»?
— Ну… Так как ты младше…
— Это не оправдание, мне — пятнадцать и я джонин… И я сильнее тебя, — гадливо улыбнулся я.
— Ну, знаешь, — надулась она, — оскорблять учителя перед её учениками.
— Ой, не дуйся Микото, — хм, а что если? — А у тебя какая здесь миссия?
— Поиск и уничтожение бандитов. Я нашла сведения о том, что глава бандитов — нукенин.
— Ясно, — хмуро проговорил я, — вчера я убил нукенина из нашего клана, с ним было немного разбойников.
— Вот как, — сказал Микото, — это значит, что миссия…
— Подожди, — я взглянул ей в глаза, — у меня есть кое-что, что тебе не понравится, — я активировал глаза и протранслировал ей воспоминания Учихи Секи.
— Ребёнок…
— Бастард и полукровка, ты знаешь отношение клана к этому.
— Да, но его надо забрать.
— И ты хочешь…
— Мне надо продолжать миссию. Чувствую, что если мы сегодня не дойдём до крепости Микаро, то никогда не дойдём, до неё кратчайшая дорога — в сторону от Ри.
— Я заберу его, — сказала Микото.
— Спасибо, Микото-чан, — улыбнулся я.
— Не «чанкай» мне тут, — надулась Микото.
— Это возврат долга, М-и-к-о-т-о—ч-а-н, — сказал я, — увидимся в Конохе. Идёмте, посол-сан, — сказал я, и мы двинулись в путь.
Крепость Микаро выглядела внушительно. Многоуровневые стены, фасад. Замок из прочного камня и гарнизон в десять тысяч юхеев. Внушительно. Пропустили нас быстро, но осмотр был невероятно строгий.
Как выяснилось, здесь отдыхает, точнее проводит ревизию, точнее охотится и отдыхает — даймё Страны Огня — Рео и его новоявленная супруга — Шиджими.
— Хоть одно лишнее движение, — сказал женский голос из-под доспехов самурая.
— Женщина-самурай? — спросил я, идя рядом с этой женщиной.
— Мне нужна была сила.
— Шла бы в куноичи, у нас нет никаких рамок.
Путём самурая следует только мужчина, хотя бывали прецеденты, но суть в том — не важно на сколько была сильна женщина, как самурай, её всегда изгоняли. Статус самурая носил лишь мужчина, но звание ронина — самурая без господина, здесь могла получить и женщина.
Ронинов активно нанимали все. Они просили дешевле, чем шиноби, причём могли использовать чакру.
— Я бы в детстве скорее сделала сэппуку, чем пошла к грязным «ночным убийцам».
Если самураи — эдакие воины и солдаты, то шиноби вначале позиционировались, как диверсанты и убийцы, это сейчас спектр наших задачи — глобальный, в исторических хрониках ещё тысячелетней давности, до того, как ниндзя (или шиноби) — стало синонимом «использующий чакру для ниндзюцу» — шиноби существовали и были диверсантами и убийцами. Затем, пришла Кагуя, затем, Рикудо, а затем — Эпоха Воюющих Кланов, где шиноби стали ещё и сильными воинами, спасибо чакре. Ну, а самураи — воинами и оставались, только начали использовать чакру.
Наконец мы вошли в зал приёма. Рео — даймё, был молодым, подтянутым, смуглым мужчиной, одетым в традиционные одежды, символизирующие его статус. Шиджими — его жена пока не была полной, как показали в аниме, но уже были заметны округлости, правда другого толка — беременность.
— Хм… — он посмотрел затуманенным, я бы сказал тормознутым взглядом на меня, — вы сопроводили посла?
— Да, Рео-сама, — поклонился я, — Сеиджи Учиха Джонин Конохагакуре-но-Сато, к вашим услугам.
— Хм-м-м… В ваших услугах я не нуждаюсь, — закрыл он веер, — благодарю за сопровождение моего слуги, давайте бланк миссии, я сам поставлю отметку о завершении.
— Благодарю Вас, Рео-сама.
Пора домой…
Тренировки я не исключал даже на свой день рождения. Чего я добился. При получении Вечного Мангёке на один, правда, глаз — я больше не слеп на левый глаз. Правый всё так же терял зрение, но теперь я был спокоен. Всё что мне нужно — поглотить огромное количество людей, или найти какого-нибудь монстра… И победить его… Проще простого.
Тем не менее, я развился очень сильно, моё Сусаноо могло теперь принимать облик полного тела — то есть — ноги, руки — всё на месте. В облике полного тела руки раздваивались и Сусаноо становилось четырёхруким.
А оружием у меня всё так же был одноручный меч. Но самое главное — Хомусуби, я мог использовать его в Сусаноо. Суть проста — Хомусуби сливался с любой из моих рук, либо вообще мечом и чакра резонировала, добавляя ударной мощи. Выглядело эффектно.
Помимо этого, я решился на ещё одно деление души. Я решил последовать примеру Большой Мамочки и так же создать грозовое облако и меч. Грозовое облако… Я без понятия, как мне его создать, надо подойти к объекту и вселить в него душу касанием. Иного варианта нет! И как мне подойти к Грозовому облаку?
В общем, я начал конструировать воздушный шар в перерывах между миссиями. И сегодня, на моё шестнадцатилетие, я решил сделать себе подарок — создать живой меч, прообраз Наполеона, надеюсь, он не станет шляпой…
Я достал своё тёкуто и положил его на пол. Стояла ночь, мы отметили день рождение… Я… Я всё ещё не оправился от смерти своей команды. Весь вечер мне воображение рисовало их трупы, трупы моих текущий дорогих людей, и я не знаю что делать… Как сказала мама: «я не оттаял», и я с ней согласен.
Я пропадал на тренировках с утра до вечера, тренировался на миссиях, да везде, и всё ради того, чтобы больше не испытывать то, что испытал тогда. Даже та операция по пережитой боли не сравнится с гибелью Гона, Кена и Аи…
Я посмотрел на свой меч, лежащий на полу. Он спасал меня бесчисленное количество раз. Лезвие идеально наточено, пару раз мне пришлось его перековать, сделав длиннее, подогнав под свой рост…
— Наделяю тебя своей душой, — сказал я, приложив руку к мечу, правый глаз кольнуло, — нарекаю тебя Масамунэ! (1) — был такой ремесленник в мире элементальных стран, делавший мечи для клана Учиха три сотни лет назад.
Его пленили во время налёта Учих на деревню Сенджу и звали Токитори Масамунэ, он делал прекрасные мечи, один из которых передавался по линии глав кланов, пока Учиха Араси не погиб, сражаясь против клана Хатаке, клинок ушёл их клану, любопытно, что в тоже время у Хатаке и появилась их особая реликвия — белое танто.
— Хозяин! — сказал меч, — я буду служить тебе верой и правдой, как и подобает мечу!
— Масамунэ… Отныне ты можешь жить у меня внутри.
Хомусуби жил прямо в моём теле, точнее — внутреннем мире, так же и Масамунэ… Мой правый глаз кольнуло болью. Ками. Пока я использую части своей души — используется сила правого глаза, что отдаёт душу, или душку в живой объект. Именно правый глаз контролирует все оживлённые мной объекты.
