Выйдя из комнаты в огромный коридор второго этажа мэнора Рэйджев, Виктор устремился к мраморной лестнице, на которой расположили красный ковёр. Стены были усеяны магическими светильниками, новомодной фурнитурой из «Магикуса». Лестница выводила прямо в огромный, богато украшенный холл, который в свою очередь вёл во все комнаты первого этажа и на улицу. Над огромной дверью, выполненной из красного дерева, висел герб его семьи. На гербе изображена летящая гром-птица на розовом фоне.
Развернувшись в сторону гостиной, мальчик краем глаза обнаружил Люпуса, личного эльфа его отца, что буквально на секунду появился в холле и тут же аппарировал с письмами в руках. «Отец в экранированной комнате, раз уж Люпус не может его разыскать по связи «хозяин-слуга», видимо опять готовит планы по захвату мира, как ляпнул однажды дядя Джейрис», — пролетело в голове у Виктора.
— БРАТИК! — атака в спину была бы успешной, если бы не его предвидение, Афина чуть не сбила своего старшего брата прямо в холле. Девочка девяти лет пролетела мимо брата и, не устояв, проехала по полу, собирая остатки пыли, которая несмотря на трёх домовых эльфов и замораживающий на месте взгляд его матери, иногда материализовывалась в поместье. — Брат, — нахохлилась девочка, встав и отряхнувшись. — Мог бы и обнять сестру…
Договорить она не успела, Виктор всё же решил наградить свой персональный будильник, ведь это она его всегда будила, а сам мальчик всегда скрывал это от матери, дабы не влетело сестре, столь необходимыми ей для существования обнимашками.
— Ну и как тебе поместье прадедушки? — спросил Виктор, когда они с сестрой продолжили путь в гостиную, где их ожидали родители.
— Всё так же, — надулась сестричка, — бурчит по чём зря, перечитывает свои дневники… С тех пор как отец предложил это своё «маговедение» — он ещё и засел перечитывать законы магического мира, через каждые десять минут спрашивает моё мнение по поводу программы, — скривилась девочка под конец своей речи. — Ещё на него иногда накатывает такая меланхолия… Он садится перед портретом прабабушки Ризиды и разговаривает с ней.
— Мда-а-а, — кивнул Виктор, всё же он успел застать прабабушку ещё живой, как и её готовку, которой она, несмотря на наличие домовых эльфов, не брезговала заниматься. — Мама, папа! — кивнул он, войдя в гостиную.
Александр Рэйдж — высокий мужчина с платиновыми волосами и голубыми глазами уже находился в гостиной, просматривая письмо, которое, судя по всему, доставил ему Люпус. От отца исходили волны ярости и возмущения, то, что он называет «волей». Мама, Таллисия Рэйдж, сидела на диване и, казалось, совсем не волновалась на счёт яростного состояния мужа. Она читала утренний выпуск «Ежедневного Пророка».
— Виктор, Афина, — отец поднял взгляд от письма, вспышка пламени на руке отца и оно было сожжено. От взгляда их собственного отца — их обоих парализовало, но ненадолго. Александр Рэйдж, рассматривая своих детей, начал приходить в норму, прекращая давить. «Что бы это не было, отец не в духе» … «Им же хуже», — кому это «им» Виктор не знал, но подозревал, что вскоре узнает. — Присаживайтесь, — отец указал на стол, вокруг которого стояло четыре стула, гостиная и столовая в особняке никак не разграничивалась. — Снова каша, — пробурчал отец, когда они все уселись и приступил к поглощению пищи.
Виктор абсолютно разделял ненависть отца к так называемой «каше» и не переносил её в любых проявлениях. Как и его сестра, которая сейчас под строгим взглядом матери водила ложкой в тарелке, не желая запихивать в себя и грамма этой жижи…
— Рэйджи, — вздохнула мать, продолжив еду, — откуда у вас такая непереносимость здоровой пищи?
— Мы здоровы и без неё? — спросил Виктор, но тут же был удостоен холодного взгляда матери.
Позавтракав, семейство быстро собралось и аппарировало на платформу девять и три четверти. Огромный алый паровоз испускал клубы пара… Погода была прекрасной, солнечной, платформа была заполнена людьми, что провожали своих детей в Хогвартс. К горлу Виктора подступил ком… Он не увидит своих родных минимум пару месяцев…
Первой с ним попрощалась сестрёнка, обняв его и пообещав, что «когда-нибудь» и она поедет в Хогвартс, затем — мать…
— Пиши раз в неделю, — приказала матушка, обняв сына, — учись хорошо… Ты сын Александра Рэйджа, всегда помни кем ты являешься, чтобы не забыть — что надлежит делать, — любимая фраза отца в интерпретации матери была не средством поучения, а натуральным приказом.
— Я понял, мама, — Виктор сжал маму в объятиях… Несмотря на кажущуюся холодность, мама для него всегда была тёплой, её наставления, её забота.
Последним с ним прощался отец…
— Так ли важен факультет, папа? — спросил он у серьёзно смотрящего на него отца.
Взгляд отца приобрёл какое-то странное веселье, затем он сам он уголками рта едва улыбнулся.
— Я ждал этот вопрос, Вик, — начал отец, — нет, факультет не столь важен в сравнении с тем, кем ты захочешь стать в будущем. Тупое заблуждение недалёких людей, — Александр Рэйдж бросил взгляд в сторону. Виктор, проследив за ним, увидел семью рыжеволосых людей, которые провожали в школу пять мальчиков. Двух близнецов, и ещё трёх мальчиков разного возраста, — на Гриффиндоре — светлые маги и герои, на Слизерине — обманщики, тёмные волшебники и отравители, на Хаффлпаффе — дружелюбные тупицы и обыватели и на Рэйвенкло — заучки, что сидят годами над книгами… Мир, в который ты выйдешь после школы — сложен и многогранен и дурак тот, кто думает, что ему хватит чего-то одного лишь просто чтобы жить после школы, — заметил отец, улыбнувшись, — и всё же, для чего созданы эти факультеты? Чтобы вам, детишкам, не было грустно в школе… Я знаю множество Слизеринцев, что храбрее их, — кивнул он в сторону четы Уизли, — образцовых Гриффиндорцев… Только им это не говори, конкретно это семейство очень паршиво воспринимает критику, дойдёт ещё до того, что мистер Уизли напишет на меня свою докладную записку, прикинь, обыск, который сотрудники ДМП должны провести у своего начальника, — подмигнул отец. Всё-таки иногда он может шутить, жаль, что в большинстве своём — отец холоден и рассудителен. — В общем, — отец поднял его чемодан даже без волшебной палочки в воздух, чисто взглядом, — учись на любом факультете, главное помни — куда бы тебя не распределили ты — Виктор Рэйдж, а уж потом — гриффиндорец, хаффлпаффец, слизеринец или рэйвенкловец. Всегда помни, что семья тебе ближе факультета, — закончил отец свою мысль, затащив чемодан в купе…
Поезд тронулся… Виктор высунулся из окна, прощаясь с семьёй. Мама активно махала, на пару с сестрой. Отец стоял и улыбался… Его ждал Хогвартс.
— Здесь свободно? — в купе ввалились три мальчика — один обладал довольно редкой внешностью на островах — относился к негроидной расе (прим. Автора — чур без судов, я всё правильно написал!), и два близнеца Уизли.
— Глянь-ка, Дред, — сказал один из близнецов, — Ли, а у нас занимательный сосед. Я думал Малфоёныш младше нас, а едет в Хог.
— Фордж, прекрати! Зная его отца, я этому не удивлён…
— Малфоёнышь? — осведомился парень по имени Ли. — Из рода Малфоев?
Виктор окатил троицу изучающий взглядом. Поношенные мантии близнецов — следствие очередного штрафа, что вписал его отец мистеру Уизли за служебное несоответствие, лишь протекция Дамблдора не даёт отцу вышвырнуть мистера Уизли с занимаемой должности.
— Ага-ага, — кивнул «Фордж», — Малфои — род двинутых, высокомерных мразей.
— За такое — член рода Малфоя может и на дуэль вызвать, — заметил Виктор, смерив близнецов стальным взглядом.
— А ты не вызовешь? Струсил? — ощерился один из близнецов.
— А я не Малфой, — и на удивлённый взгляд близнецов и их сопровождающего ответил, — Виктор Александр Рэйдж, — представился Виктор.
В глазах близнецов мелькнуло узнавание, а после — ужас. Они задирали только что сына начальника их отца… Несмотря на свою тупость и стремление опустить человека ниже плинтуса городской канализации, эти двое, видимо, не хотят порушить то, что их отец, видимо, с гордостью называет карьерой.
