Закрыв газету, я её положил во внутренний карман. После ужина почитаю.

— Что там у нас? — спросил я у Джейриса.

— Трансфигурация с грифами и полёты на мётлах с ними же — ответил Малсибер, сладко зевнув.

— Иэ-э-эх, — потянулся я, — лучше бы зелья Слагхорна поставили, всё равно от этих полётов нет толку. Трансгрессия быстрее.

— И неудобнее, — вставил свои пять копеек Селвин.

— За скорость надо платить, — парировал я. — Ладно, что там за шум? Чего тебе надо, Эванс? — спросил я у неё. Когда мы вышли из коридора, она хотела начать разговор.

— Там… Там… Северус… Поттер… — сообщила она.

— Не припомню ученика с таким именем и фамилией, — спокойно заявил я.

— Ты не понимаешь! Они над ним издеваются! Поттер, Петтигрю, Люпин и Блэк, — крикнула она, сжимая кулаки.

— Селвин, как зовётся, когда четыре в музыке? — спросил я.

— Квартет, — улыбнулся Джой.

— Как у них отлично получается, — заметил Малсибер.

— Как вы можете так говорить? — вспылила Эванс. — Он ваш друг!

— Друг, Эванс, это тот, кто встанет с тобой спина к спине против целого мира, а Северус — одногруппник, — прервал я её. — Но да ладно, глянем, что там делают наши любители нетрадиционных отношений среди мужчин.

— Нетрадиц… Это как? — спросил Малсибер.

— Ну это когда мужчину привлекают мужчины, — спокойно ответил я, проигнорировав упавшие челюсти Селвина и Малсибера. — Что встали? Наших бьют…

— Сев же просил нас не вмешиваться, — заметил Селвин.

Действительно, просил. Я всё-таки, относительно, добрый и честный человек и спросил у Снейпа — нужна ли ему помощь. Но он сказал, что сам с ними справится. Его проблемы, были бы, но мне скучно. Давно я Поттера в Больничное Крыло не отправлял.

Мы вошли в коридор, где квартет решил устроить свою расправу.

— Так-с, какие мы чары должны на нём ещё испытать, Сириус? — посмеиваясь спросил Поттер.

Амикус лежал парализованный, видимо, Петрификус.

— Ступефай! — оглушающее заклинание пролетело и ударило Сириуса в спину. Тот упал на пол, лишившись сознания.

— СИРИУС! — вскричал Поттер.

— Сколько экспрессии, Поттер, орёшь так, будто в него прилетела Авада, — заметил я.

— Да пошёл ты, УБЛЮДОК! Экспеллиармус! — он взмахнул палочкой.

— Протего! — Селвин выставил щит, заклинание отлетело от щита в сторону.

— Селвин, Малсибер, — спрячьте палочки,— требовательно сказал я, — быстро. Энервейт, — произнёс я шёпотом, вернув в сознание Блэка.

— Но…

— Не спорь, если не хочешь отчитываться перед Малфоем за потерю баллов! Уворачивайся, заклинание выпадения волос летит в тебя, Малсибер, — я отпрыгнул. Колаврио — мерзкая штука, летела в Малсибера, и чуть не попала в появившуюся МакГонагалл.

— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ? — гневно спросила МакГонагалл. — ПОТТЕР! Отрабатывать заклинания в коридорах запрещено!

— Профессор! Они оглушили Сириуса, я защищался! Рэйдж…

— Вашу палочку, Рэйдж, — зараза, видимо, её пресытило снимать баллы только с Гриффиндора, — Приор Инкататем.

— Так… — она посмотрела список последних заклинаний, — Ступефай? Энервейт? — спросила она. — Поттер, минус десять баллов. Мистер Рэйдж, извольте объясниться.

— Это всё тренировки, профессор. Мой отец боевой маг, и он приказал мне оттачивать чары, я и делал это, в своей комнате, у меня даже манекен есть, — не вру, кстати. Такая штука у меня есть, надо же на ком-то заклинания отрабатывать, — сегодня я вообще не колдовал.

— Точно? — с подозрением в голосе спросила МакГонагалл.

Приор Инкататем показывает последние десять заклятий. Причём последние могут быть, к примеру, если волшебник не пользовался магией лет пять — то последние десять заклинаний этой палочкой.

— Профессор, не верьте ему! — прокричал Поттер. — ОН…!

— Я склонна поверить Слизеринцу, мистер Поттер, который, кстати, не нарушил, пока, ни одного школьного правила! Отработки у мистера Филча, возможно, освежат вашу голову. И поторопитесь, леди и джентльмены! Через пятнадцать минут у вас урок у меня, — МакГонагалл резко обернулась на каблуках и ушла.

— УБЛЮДОК! — прорычал Поттер.

— Ты сам в этом виноват, — спокойно протянул я.

— Ходишь всё с Малсибером и Селвином, а сам ничего не можешь, — ехидно улыбнулся он. — Слабак и трус. Только со спины бить и способен.

— Лучше скажи это Петтигрю, — бросил я взгляд на молчавшего первокурсника.

— ХА! Чем докажешь, что ты круче меня? — спросил Поттер.

— Оценками, — сказал я, обернувшись хотел идти на выход из коридора.

— Так и знал, на дуэль не способен, трус, — пренебрежительно сказал Поттер.

— На дуэль лиц, не достигших семнадцати лет, то есть, согласно закону — совершеннолетия, можно вызвать в нескольких случаях. Первый: вызываемое лицо должно иметь соответствующий статус в Национальной Дуэльной Гильдии, он выдаётся за победу над таким же участником, либо за изобретение заклинания боевой магии, что может причинить вред здоровью, а не щекоточка, или заклинание заплетающихся ног. Впрочем, их даже не ты придумал. Второй: эмансипация, которая возможна в следующих случаях — вызываемый принадлежит к магическому роду и остался последним человеком этой фамилии. Эмансипация проводится в случаях помолвки и ранней женитьбы… Кстати, Поттер, статус члена Национальной Дуэльной Гильдии у меня есть, — улыбнулся я.

— Тогда…

— Но вот у тебя нет. Вызов на дуэль бросать имеют право все вышеперечисленные лица, ты к ним не относишься от слова совсем, так что — подрасти сначала, — сказал я, окончательно завершив разговор.

— Ублюдок, — прорычал он, стремительно краснея.

— От того, что ты меня оскорбишь ничего не изменится, ни в моей жизни, ни в твоей, — философски заметил я.

Наша троица зашагала в сторону учебной аудитории МакГонагалл.

— Лихо ты его, — заметил Малсибер. — Я бы уж точно показал бы ему!

— И был бы неправ. Первое — Поттер несмотря на свою тупость — точно сможет дать тебе прикурить. Второе — это не Слизеринский поступок. Учись унижать противника не действием, а словом, хотя это с каждым годом будет труднее.

— Почему? — спросил Селвин.

— Мы все растём, — заметил я, — и наступит момент, когда из этого идиота вырастет взрослый человек, которому будут до фени такие выпады.

— Если из него что-либо вырастет — я стану священником, — заявил Малсибер.

— Осторожнее с клятвами, Джейрис, как бы тебе не пришлось учить Библию, лет через десять. — сказал Селвин под наш общий хохот, — Вот и пришли.

***

Занятие у МакГонагалл прошло по стандартной схеме, после которого мы двинулись на обед. Пообедав стейком, - наконец-то мясо! - первокурсники Гриффиндора и Слизерина, оживлённо друг друга ненавидя, двинулись в сторону поля для квиддича. Мадам Трюк ещё не была старой перечницей, какой я запомнил её по первому фильму, там она явно даже старше Мендос была, но всё равно пребывала в летах.

Суровая женщина сразу нас заткнула, потом ещё раз Поттера, который начал хвалится своими полётами. Как говорится: повторяю для альтернативно одарённых. Не то чтобы я хотел ненавидеть Поттера, само получалось. Вообще, я смотрел на всех, как на детей. Они и были детьми. Мне с высоты своих лет их подколки должны быть до фени, тут как с женщинами. В четырнадцать она скажет, что ты толстый, а лет через пятнадцать — выйдет за тебя замуж, и такие прецеденты были. Сначала ты реагируешь на каждую колкость, а потом — ты либо учишься правильно отвечать, либо игнорировать.

А Поттер был талантлив. Его талантом я считал именно подколки, это же надо быть настолько громким, чтобы выводить меня из себя. Человека, у которого Воля Наблюдения, для которой надо всегда быть спокойным и рассудительным, достигла невероятных высот.

— Начнём УРОК! — проорала Трюк. — Вам нужно показать свои намерения, а для этого — подойдите к мётлам, — я взглянул на свою, потрёпанную метлу. Определённо, ей уже не первый год, хотя она и не антиквариат, — и скомандуйте «Вверх!». Те, у кого мётлы скакнут в руку — готовы постигать науку! Пока у всех не получится, летать не будем!