Хосок в поцелуе попытался передать всю степень благодарности за оказанное доверие. Он знает, что нельзя спешить, нельзя грубо. Юнги не принимает силу, с ним можно только так — на грани, до головокружения медленно целоваться, удерживая себя, не позволяя сжать крепче, действовать резче. С ним приходится быть осторожнее, чем с омегой, балансируя между жесткостью и нежностью. Хосок пока справлялся, надеясь, что однажды эта въевшаяся под кожу подозрительность Юнги отпустит его навсегда. А пока он просто наслаждался тем, что Юнги больше не замирает в его руках, что он расслабляется и сам выгибается навстречу.

— Ты уже обслюнявил меня всего, — несерьезно возмутился Юнги, обнимая его, притягивая к себе.

Хосок шутливо укусил его за ухо и поцеловал в скулу.

Он так легко заводился рядом с Юнги, что это его самого удивляло.

— Тебе нравится? — качнув бедрами, Хосок задел чужое возбуждение и, уловив ответный вздох, поерзал еще немного. — Позволишь мне?

— Ты ведь знаешь, что да. Только…

У Юнги очаровательный румянец на щеках, а еще стыдливый, немного робкий взгляд.

— Знаю, — остановил его Хосок очередным поцелуем.

У него сердце делает нервный кульбит, когда Юнги сам подпускает его ближе, разводит ноги.

Это для него все еще сложно, Хосок знает очень хорошо, поэтому никогда не настаивает и очень редко когда позволяет себе побыть в активе. Но сегодня хочется так, что мозги плавятся, потому что Юнги по утрам такой… восхитительный, фантастически красивый и такой пугающе сексуальный, что Хосок растекается лужицей.

Он снимает мягкие цветные штаны Юнги и отбрасывает их в сторону, зачаровано смотрит в лицо. Хосок видит его возбуждение и радуется очень подобной реакции, благодарно выцеловывает худые, белоснежные бедра и выпускает голубые линии из пальцев. Юнги они успокаивают, Хосок знает, поэтому окружает его этими ниточками, как защитным коконом. Юнги нежится под его ласками, нетерпеливо уже ерзает и смотрит требовательно.

Вряд ли эти чары можно использовать, как смазку, но Юнги другого не признает и не позволяет готовить себя к сексу. У него таких маленьких пунктиков выше крыши, Хосок старается мириться с каждым из них, потому что верит — однажды сможет сломить все эти преграды, и тогда Юнги позволит трахнуть себя так, как хочется Хосоку.

А пока нельзя спешить, можно только играть на чужих условиях.

Хосок входит медленно и совсем неглубоко, но даже этого хватает, чтобы окунуться в дурман удовольствия. Юнги всегда принимает его как в первый раз, сжимается, выдыхает рвано, цепляясь за него, впиваясь пальцами в кожу, будто тонет.

Им удалось продвинуться не так далеко, Юнги пока позволяет совсем немного. Хосок уговаривал его нежностью почти целый год, прежде чем Юнги подпустил его к своей заднице, теперь Хосок пытался убедить его впустить глубже. Хосок продвинулся еще немного, растягивая горячие мышцы. Юнги уже дышит сорвано, но не останавливает.

— Еще немного? — поглаживая вставший член парня, спросил Хосок.

— Можно.

Отлично.

— Все, — требовательно остановил его Юнги. Хосок не стал возмущаться, принял все, что ему пока готовы дать. Он двигался так осторожно, словно Юнги хрустальный, но для них это был привычный темп, в котором они оба могли получать удовольствие.

Хосок всегда, когда принимал активную роль, доводил Юнги до разрядки первым. Ему нужно было, чтобы Юнги было с ним максимально комфортно, потому что Хосоку с ним крышу рвет.

Они оба были слишком вымотаны после такого секса, и ощущения были потрясающими.

— Мы так точно опоздаем на работу, — отдышавшись, сообщил Юнги.

— У нас есть еще время на завтрак, — подмигнул ему Хосок.

Юнги рассмеялся. Этот смех делал Чона счастливым.

Хосок стал собирать свои вещи, чтобы сходить в душ, но неожиданно Юнги подполз к краю кровати и, встав на колени, притянул его к себе, обнял со спины.

Обычно он более сдержан в эмоциональном плане, поэтому Хосок был слегка удивлен.

— Спасибо, — уткнувшись лбом ему в лопатки, тихо произнес Юнги.

Хосок вслушивался в неровное дыхание.

— Я не знаю, как ты до сих пор меня терпишь. И я знаю, что ты хочешь, Хосока-а, знаю, но пока … не могу.

Хосок не выносил, когда Юнги говорил таким виноватым голосом.

— Не занимайся ерундой, Юнги. У нас все хорошо, и меня все устраивает, — развернувшись, он поцеловал его. — Поторапливайся, тебе еще завтрак готовить.

— Я тебе кухарка, что ли?!

Собирались в темпе. Юнги возвращался в свое привычное состояние кактуса, выпуская колючки. Но Хосок уже был научен, как обходить эту защиту. Всего лишь нужно незаметно погладить по предплечью, потереться носом о висок, налить в кофе молока и пододвинуть малиновый джем ближе.

После завтрака они отправились на работу и разошлись по своим этажам.

Хосок с головой ушел в работу.

Пока, ближе к вечеру, не пришли кицунэ.

Хосок специально записал мальчиков в конец рабочего дня, чтобы им никто не мешал. Риджин привела сыновей на прием, но в этот раз Хосок попросил ее не ждать под дверьми, а погулять где-нибудь около часа, оставляя мальчиков на него.

Чимин с Тэхёном по-прежнему жались друг к другу и молчали. Их хвосты снова безжизненно висели, почти волочась по полу. При виде такой увядающей красоты становилось больно.

— Привет, мальчики, — добродушно улыбнулся Хосок со своего места.

— Здравствуйте, — поочередно ответили лисички.

— Вы не против подождать немного? Мне нужно кое-какие дела доделать, — произнес Хосок. — Можете на диванчике посидеть.

Он специально отвернулся от них, чтобы дать мальчишкам время освоиться в кабинете. Он краем глаза бросал на них взгляды, пока вбивал данные по другим пациентам в компьютер. Лисички сидели прямо, ровно, даже не шелохнувшись ни разу. В кабинете стояла тишина, которая нарушалась только стуком клавиатуры и щелчками мышки. Хосок мысленно пытался посчитать, сколько времени необходимо мальчикам и как будет лучше начать консультацию. Раньше у него не возникало этих вопросов. Даже с особенно тяжелыми случаями он действовал прямо и резко, не так, как Юнги, конечно, но никогда не церемонился.

Прошло минут двадцать, и Хосок заметил, как Чимин самую малость расслабился, позволив себе сесть удобнее.

— Чем вчера занимались? — не оборачиваясь к ним, спросил Хосок.

Молчание в ответ.

— Давайте договоримся, — повернулся к ним Хосок. — Как бы вам тяжело не было разговаривать, вы постараетесь отвечать на мои вопросы, хорошо?

Лисички пристыжено кивнули. Вот так. Молодцы.

— Вы в школе учитесь? — поинтересовался Хосок, начиная с нейтральной темы.

— Да, — спустя минуту тишины ответил Чимин, но даже этот короткий ответ порадовал Хоупа.

— В старшей школе весело, хотя и сложно. У меня едва получилось экзамены сдать. Я все свободное время отдавал танцам, учителям это не нравилось. Но на литературу я любил ходить. У нас была хорошая учительница, она понимала мое увлечение и никогда не ругалась, — поделился Хосок своими воспоминаниями. — А у тебя, Чимин, какой любимый предмет?