Дракон был уверен, что сказанное Кариной не является правдой. Даже знай она настоящие заклинания, воспользоваться ими девушка не сможет, так как в ее крови нет магии. По-видимому, Рисолан этого не знал, так как его нахмуренные брови сверлили спину Карины всю дорогу до Цитадели Герцога. Сей в душе смеялся над Советником, прекрасно понимая, что скоро тот все проанализирует и поймет. В должниках Рисолан никогда не ходил, значит что-нибудь, да и придумает в отместку каре глазке. Видимо не один он так думал, так как чуть поодаль от них ехал один мужчина из элитной гвардии теней. Скорее всего это было лишь визуальное предупреждение Советнику о том, чтобы он ничего не предпринимал, но, если судить по блеску его серо-синих глаз Рисолан уже что-то придумал.
Сей решил, что до Столицы ему придется приглядывать за кареглазкой, так он теперь мысленно называл Карину. Ему было не совсем понятно смогут ли тени в случае опасности исходящей от самого Советника Короля, вступиться за девушку. Да и то, что Рисолан постоянно задирал Карину, внимательно смотря на ее реакцию, вызывало какое-то непонятное чувство тревоги. Это навевало мысль о том, что скорее всего Советник тоже заметил некоторые странности в Карине. Начиная с ночи проведенной на сеновале и восемью ночами, что они провели под звездным небом, идя до границы к землям Герцога, девушка каждый раз просыпалась с криком.
Возможно ей снились кошмары или же снился ее родной мир? По крайней мере так сначала считал дракон, но вскоре к нему закрались подозрения. Все началось в обычное утро второго дня после того как они покинули деревню, Рисолан не церемонясь вылил чайник воды на лицо Карины, с милой улыбкой сообщив ей о том, что уже утро и им пора ехать, зло прищуренные глаза девушки и ее бормотания о невоспитанности некоторых, он стойко проигнорировал, вспомнив о том на сколько сильно может затянуться их совестная дуэль. В то утро лишь слегка умывшись, путешественники забрались в седла и отправились в путь. Завтрак, состоявшийся в седле, был из хлеба с сыром и колбасы, что путешественники запивали взваром из фляжек. Именно тогда и прозвенел первый звоночек для подозрений дракона. Карина, более-менее приладившись за дни путешествий так есть, начала задавать вопросы Сею. Только теперь эти вопросы не были столь обтекаемыми и общими, эти вопросы были конкретными. Они относились к легендам о которых могли знать лишь жители Ялмеза. На вопрос о том, откуда девушка все это знает, Карина ответила, что возможно Кис или Светана с Радием что-то подобное упомянули, но она забыла спросить, что это значило. Дракон не стал настаивать на правдивом ответе, хоть и чуял свои носом, что каре глазка врет, да и неподдельный испуг в ее глаз, не сразу сменившийся спокойствием и любопытством говорил о многом. Сей понимал, что возможно Карина ему просто не доверяет, поэтому не говорит правды, но с каждым днем девушка как будто узнавала что-то о мире – Ялмеза. Даже безобидная жутка Советника не смогла напугать Карину, ее четкий холодный ответ поразил обширными знаниями в растительности, находящейся в землях Короля. Следующим звоночком стало то, что девушка начала разговаривать во сне, говоря «зачем мне все это нужно знать?», «кто ты такой?», «почему помогаешь мне?». Сомнения о том, что сон не просто сон для Карины начали терзать Сея. Хоть каре глазка и перестала разговаривать во сне и ее оброненная лишь единожды фраза главнокомандующему теней «это не просто сны порой мне кажется, что это воспоминания», уже не внушало такого непонятного ужаса, все равно смутное беспокойство осталось, порождая собой многочисленные вопросы, на которые пока не было достаточно правдоподобных ответов. Необходимо было снова ждать, но по какой-то причине дракон испытывал нетерпение, желая, как можно скорее разгадать загадку под именем Карина.
Бесконечные минуты пути по заснеженной местности превращались в часы, как вдруг за снежно-белой стеной показался одинокий всадник, если бы не превосходное зрение дракона, путешественники могли его и не заметить. У незнакомого всадника была белоснежная лошадь и белый плащ с капюшоном, что хорошо сливался с непогодой в землях Герцога. Незнакомец целенаправленно ехал в их сторону. Оказалось, что всадник является учеником мага, что сейчас гостил в Цитадели Герцога Димэтрея и почувствовав гостей, отправил Мерил, как представился позже ученик мага, встретить и проводить их к Цитадели.
Мерил был очень общительный и открытый, совершенно не похожим на ученика мага, каких видел Сей. Каре глазка и Мерил сразу нашли общие темы для беседы, Советник впервые за все время путешествия не язвил, а поддерживал их разговор, кое-где дополняя, объясняя и задавая вопросы, чтобы узнать мнение собеседников. Такая резкая перемена в Рисолане насторожила дракона, но его нюх ничего плохого не обнаружил. Было видно, что все трое получают удовольствие от разговора.
Цитадель при ближайшем рассмотрении представляла собой груду камней, заледеневших на морозе. Это было своеобразное здание чем-то похожее на замок, от которого шла в две стороны высокая стена, заканчивающаяся остроконечной башней, от которой ледяные кирпичи образующие между собой другую стену, тянулись дальше в бескрайнюю снежную даль. В Цитадели Герцога Димэтрея не находилось не нужных помпезно-величественных вещей, здесь была добротная мебель, ковры в помещениях, высокие люстры, факелы и свечи почти на каждой стене, пара картин и гобеленов с зимним пейзажем, большие окна были занавешены тяжелыми шторами, да и что было смотреть там, очередная снежная буря. Лестница из серого кирпича с плавным наклоном вела на второй и третий этаж Цитадели, откуда немного торопясь спускался сам Герцог. Димэтрей полностью оправдывал звание Снежного Герцога. Его кожа была белой словно первый снег, серовато-белые коротко обстриженные волосы слегка покачивались при ходьбе, а пронзительно голубые глаза были сосредоточены на гостях. Если бы этот мужчина по-другому его просто нельзя было воспринимать, не представился им, Сей не поверил бы что это и есть тот самый Герцог. Простая белая рубашка с длинным рукавом и широкие голубые штаны, все что было надето на Димэтрее, босые ноги которого быстро перешагивали ступеньки длинной лестницы.
Разумеется, Герцог и Советник встретили друг друга крепкими объятьями, радуясь встрече и тут же заспешили по неотложным делам, предоставляя гостям полную свободу действий. Ученик мага – Мерил, оказавшийся троюродным братом Димэтрея, был внешне на него похож. Точно такая же кожа снежного цвета, белые волосы и льдисто-голубые глаза. Но если Герцог был мужчиной в полном расцвете сил, но Мерил был всего лишь юношей только недавно избавившемся от детской припухлости, тонкий словно тростинка он искрился позитивом, отдавая свою энергию окружающим. Бесцеремонно взяв Карину и Сея за руки, он резко сорвался с места, скороговоркой говоря о том, как здорово будет увидеть настоящего мага за работой и как хорошо, что он знает где тот сейчас находится. Дракону не составило бы труда освободится от крепкой хватки почти мага, но та сила, с которой Мерил тянул их по лестнице на второй этаж, никак не вязалась с тощим хилым мальчишкой. Забег закончился так резко, что если бы не хорошая реакция дракона, то Сей мог в печататься лицом в кирпичную стену рядом с дверью, а Карина, которую он чудом успел поддержать, чуть не упала споткнувшись о пушистый светло-голубой ковер с изображенным на нем ледяным чудовищем извергающем синее пламя.
Тихо постучав и дождавшись чуть слышного вздоха, ученик мага толкнул деревянную дверь, проходя внутрь. Карина, поблагодарив дракона, последовала за ним. Сею ничего другого не оставалось делать, как тоже зайти внутрь комнаты. То, что эта комната принадлежит магу было понятно сразу. Здесь не было люстры или свечей, даже факелов не было, всю комнату освещали маленькие шарообразные светлячки, летающие над потолком. Два больших стола расположенных прямо по середине комнаты были заставлены склянками, банками, мензурками и большим числом книг и свитков, которые можно было найти и на темно-сером ковре, что лежал по всей комнате на полу, и на двух креслах, что стояли возле стены, и даже на подоконнике большого окна, что было лишь наполовину завещано темно-синей почти черной шторой. Маг сидел на ковре, вытянув длинные ноги, на которых были одеты меховые тапочки с серебристыми бубенчиками по кругу, и уткнувшись в пожелтевший от времени свиток, периодически тихо вздыхал. Его белая рубаха и серые штаны с нарисованными контурами звезд, вызывали добрую улыбку у присутствующих в комнате.
