- И что? Книгу будет писать?
- Нет, позвонил в издательство, отказался. И сразу в интернете появилось, что его запугали. Боится, мол, Кремль разоблачений. Куда уж больше разоблачений, каждый день Кремль критикуют! Вчера приезжал друг его, генерал, лет двадцать на охоту вместе ездили, с нотариусом. Илья не дал ему рот раскрыть, сказал: давай подпишу дарственную на охотхозяйство, иуда ты, а не генерал.
- Тот проглотил?
- Ничего не ответил, пять минут пробыли и уехали. Илья пал духом, поэтому и попросила я вас пожить, Евгений Прохорович настоящий друг...
- Может, отстанут теперь?
- Не посадят уж точно, охотхозяйство подарил генералу, да и не было оно его. Просто записать надо было на кого-то в девяностые, ездил он туда с генералами разных ведомств, депутатами на охоту, но последние лет пять отказывался, не хотел убивать. Говорил, стар я, надо о душе подумать, много животных убил...
- Я говорила: не людей же.
- А он: и людей убили много.
- У меня душа зашлась, я чуть сознание не потеряла, а он сказал: "Людей иначе убили в России, рабами сделали, в нищету вогнали. Надо социализм строить, а не капитализм.
- Он прав...
- Прав, но мы же тоже богаты! Тоже он своё ухватил! Раньше меня радовал и этот дом, и побрякушки, и положение в обществе. Сейчас об одном думаю, хоть бы Илья не загнал себя в мыслях, только бы жил, болячек хватает. Танюша, отнесите вы им в кабинет закуски больше, из ваших рук может и поест мой, а то не закусывает, только виски, кофе, лимон. В холодильнике всё есть, не стесняйтесь. И пирог испеките, я так не сумею, может, съест кусочек.
- Всё сделаю, но мне не нравится ваш вид, Ира, оптимизм лучше пессимизма! Что-то не видно никого из обслуги.
- Рассчитала всех. Водитель остался, не хочу, чтобы Илья сам водил, готовлю сама, много ли нам на двоих надо? Раз в месяц вызываю из клиринговой компании, убирают. Я и рада, что так получилось! Ходил бы он по дому с рюмочкой, философствовал, а они бы, не дай бог, сняли на телефон и в интернет. Никому верить нельзя, времена такие. Строили, строили и построили.
- А я стараюсь не думать, настроение портится. Нашла для себя хобби - скандинавскую ходьбу. Пройду километров пять в день и настроение отличное! Подружки появились, поговорить есть с кем. Евгения уговариваю, пока ни в какую, но уже понимает: лучше погулять, чем политику по телевизору смотреть, а потом ругаться со мной, будто это я президент или премьер-министр.
- Жаль, далеко живём, я бы с вами ходила...
- Какие проблемы? Водитель у вас есть, довезёт. И интересно! Идёшь, на людей смотришь и такое чувство, что ты прямо в гуще событий. Они на работу спешат, и ты спешишь с ними. Я бы на месте правительства не разбрасывалась стариками, я бы каждого к делу пристроила. Пусть час, но человек должен что-то делать на общее благо. Мы же часть общества...
Илья Захарович налил виски и попросил:
- Знаю, что ты мало пьёшь, но за компанию?
- Знаешь, Илья, я каждый день бутылку пива выпиваю, легче становится, радужнее мысли. Сначала думал, сопьюсь на фиг, боялся.
- В нашем возрасте уже не сопьёшься, но ты точное слово нашёл "радужнее". Помаленьку потянем виски, чтобы радуга зависла над нами?
- Давай! Но я без закуски не могу.
- Девочки, а чего вы нам еды не даёте? - открыв дверь кабинета, зычно сказал Илья Захарович. - Мы же голодные! И кофе, если не трудно!
- Несу! - В кабинете появилась Татьяна с подносом, уставленным закусками.
- Моего уговаривать поесть не надо, он если выпивает, то ест в два раза больше обычного, а вы, Илья Захарович, что-то исхудали! Если не хотите, чтобы я вас кормила, как маленького, то извольте закусывать. Женя, проследи за другом!
- Обещаю! Всё, что я пока могу - есть самостоятельно и пить самостоятельно, - засмеялся Илья Захарович и взял с подноса бутерброд.
- Женя, мне семьдесят три года, это много, пережил среднестатистического российского мужчину. И скажу, что умереть не боюсь. Скучно!
- У тебя хоть дети, внуки, а нам с Татьяной каково? Побойся бога! Надо чем-то заняться. Ты хотел воспоминания писать...
Илья Захарович взял ноутбук, сел на диван рядом с другом.
- Читай!
-Кремль боится разоблачений бывшего советника двух президентов. Это про тебя?
- Читай, читай!
- Круто! Любит пресса из мухи сделать слона.
- Никаких тайн я не знаю, особенно насчёт оружия. Зачем им было вмешиваться, что им мои мемуары? Сейчас чего только не пишут о президенте, дошло до того, что он наркотрафик контролирует! Информационная война!
- Илья, пишут его противники, а ты из их обоймы, вот и табу. Как он сказал о Скрипале: "Подонок и предатель Родины". Но у Скрипаля своё мировоззрение было, я его не осуждаю. Он присягу на верность России не давал, СССР присягал. Развалили всё! Разве все остальные ни подонки и предатели? Президент - первый! У власти двадцать лет! Де Голь после войны Францию пообещал поднять и поднял! Народ стал хорошо жить! А Ганди в Индии! Англия вместе с США на колени хотели поставить страну. Он обратился к народу: не покупать английские товары! Народ поддержал! Не покупали! Безграничное доверие было к Ганди. Своё производство стало развиваться. А какая поддержка была у нашего! Народ поверил, что закончилось время разбазаривания страны.
- Наивный у нас народ, добрый. Ему все обещают, лапшу на уши вешают, а он всё верит. Народ у нас лучший в мире, верит в братство, равенство, справедливость. Он предатель! Никого из ельцинских не убрал, все, кто страну разбазаривал, приватизировал, все остались у власти на разных должностях, но при жирном куске. Никого не сдал, потому что это его люди. Он сдал народ! Выбрал этих, а не народ. Был момент принудить его к ответственности, но народ задавлен, верил, что сам поймёт. За пятьсот дней обещали нам рай земной, они и живут в раю. Когда он по телевизору сказал, что если американцы первыми применят ядерное оружие, то мы будем в раю, а они уже там давно. А народу ад не страшен, там живёт. Десять лет назад концепцию экономического развития выдали: к 2020 году средняя зарплата должна быть под три тысячи евро, на семью из трёх человек - сто квадратных метров жилья и пр. Они и есть подонки, предатели, Скрипаль - дитя по сравнению с ними. Я всё верил ему и ждал, вот-вот он от клики освободится, к народу обратится за помощью. Потом понял: он часть этой клики. Никто ему больше не верит.
