- Ты, правда, вытащишь его?

   - У меня пока таких связей нет, папу попрошу, хотя и не любит он вмешиваться в такие дела, я его понимаю, не барское дело. Как на счёт академического отпуска?

   - Нет! - отрезала Ангелина. - Я поставила цель, и буду идти к ней. Ты должен меня уважать за это.

   - А ты меня любишь?

   - Конечно! Но у меня ещё и своя жизнь. Я жена, мама, но и человек! А человек должен кем-то быть.

   - Тебе мало быть женой владельца большой строительной корпорации?

   - Мало! Я тоже хочу из себя что-то представлять.

   И она упорно шла к своей цели. Только роды ненадолго выбивали её из колеи. Муж, свёкор и свекровь баловали детей, любили так, что Ангелина удивлялась, неужели так можно любить. Её они тоже любили. Свекровь всегда советовалась с ней по поводу нарядов, а также о том, на какой спектакль сходить, какую книгу прочитать. Двадцать лет назад это делала Ангелина. Она всегда принимала советы свекрови, следовала им, потому что понимала, та знает, умеет больше её, она вращалась в таких кругах, в которых Ангелина только начинала осваиваться. Она была прилежной ученицей, вникала во все тонкости не только этого круга, ей хотелось говорить на равных с политиками, артистами, режиссёрами. Она много читала, ходила в театры, на концерты, даже втайне от мужа стала изучать архитектуру. На одном из приёмов Анатолий с удивлением слушал, как модный французский архитектор, которого их корпорация пригласила на открытие торгово-развлекательного центра по его проекту, с восторгом слушал Ангелину о современных направлениях в архитектуре. Ангелина хорошо говорила на французском, отец Анатолия самолично обучал невестку и всегда говорил, что у него талантливая ученица. Она даже покритиковала его проект, приведя такие доводы, что он поднял вверх обе руки и сказал по-русски: "Сдаюсь!"

   - Таких женщин я не встречал. С твоей внешностью только шептать слова любви на превосходном французском, - позволил себе вольность француз.

   Анатолий, услышав, едва сдержался. В то время он ещё боялся, что она может влюбиться. Понадобилось два десятилетия жизни вместе, чтобы понять: жена не любит его и вообще никого не любит. Он даже стал сомневаться: любит ли она детей. Анатолий вспомнил, как после рождения первой дочери, он сказал ей, что хочет много детей, а она ответила: "Больше рожать не буду!" - "Станешь матерью-одиночкой, - ответил он, эти слова вырвались неожиданно для него самого, никогда до этого он не говорил с женой резко, тем более не угрожал. - Я один в семье, хотя родители могли бы воспитать десятерых. И это было бы счастьем: расти в большой семье. У меня такая семья будет. Ни с тобой, так с другой! Ты не обременена дочками, для этого есть няньки". Развернулся и ушёл, жалел, переживал, но не вернулся, не попросил прощения за резкость. Ангелина впервые увидела мужа таким, он всегда был мягок, шёл навстречу её желаниям. "Пусть подумает, - решил он. - Жена должна слушаться мужа, мама всегда так делала, никогда не перечила отцу". Домой вернулся поздно. Ангелина не спала, он знал: ждёт его, но вида не подаёт. Гордыня не даёт. Ангелина встала с постели, подошла к нему, обняла и шепнула, будто кто-то мог их услышать: "Я повинуюсь тебе, только можно я буду делать это не как рабыня, а как светская женщина. Ты можешь быть уверен во мне, но распластаться перед тобой, чтобы об меня вытирали ноги, не смогу за все богатства мира. Если тебя это не устраивает, я готова к разводу". - "Глупенькая, я погорячился. Ты лучшая в мире жена. Но ты будешь рожать, а твоя гордыня останется при тебе. Я никогда больше не позволю говорить с тобой таким тоном". Эту ночь любви он вспоминал часто. Между ними произошло то, чего не было раньше.

   - Тебе было хорошо? - спросил он утром.

   - Волшебно!

   - Почему так не может быть всегда? Это зависит только от нас...

   - Есть будни, невозможно на самой высокой ноте жить постоянно, - Ангелина могла бы промолчать, но не смогла.

   - Я подумаю об этом до вечера.

<p>

***</p>

   Ангелина долго лежала в постели, укоряя себя за то, что не разыграла сцену, не сказала: "Да, любимый, так будет всегда. Я люблю тебя". Как не боролась со своей прямолинейностью, она выскакивала наружу. "Надо за собой следить. Надо показывать, что люблю его. Иначе могу потерять всё". Ангелина за годы замужества привыкла к обеспеченной жизни. "Почему я не люблю его? Он дал мне всё, уже за это я должна быть ему благодарна. Делаю всё, чтобы приблизиться к их уровню. Он не понимает, чего мне это стоит. Раньше я вела себя с ним также, теперь он стал замечать мою холодность".

   Анатолий был единственным мужчиной в её жизни. У неё и в мыслях не было завести любовника. В постели она не получала удовольствия, старалась, чтобы муж этого не понял. "Надо сходить к сексологу или психотерапевту, - решила она". К известным, к которым ездили люди её круга, боялась. Вдруг всё выйдет наружу? "Семья этого не простит. Да что семья! Анатолий! Ведь это будет ударом по его самолюбию". Она знала, что таких женщин, как она, много. Но с кем было поговорить на эту тему. Решила контролировать себя, уделять мужу больше внимания, восторгаться его юмором, делать всё, чтобы не понял: она никого не любит, кроме себя. Пару раз в неделю ездила в ночные клубы. Анатолий не любил клубы, предпочитал преферанс с друзьями отца. Но жене не запрещал, считал, что женщина должна быть достаточно свободной. Приятельница Лариса была замужем за главным режиссёром театра. Он был старше её на двадцать лет, запивал, а потом, как говорила Лариса, ставил безумные спектакли. Ангелина ходила на премьеры, ­­­­­­­­­­­билетов было не достать. На премьеры в другие театры она ездила со свекровью, свёкор не был театралом. В последнее время Ангелина заметила, что Лариса стала больше пить.

<p>

***</p>

   Они познакомились в этом ночном клубе. Ангелина тогда сидела в компании знакомых. Лариса вошла и сразу обратила на себя внимание - яркая, красивая.

   - Очередная жена Шумилова, - сказала дочь ректора. - Провинциалка. Разве замуж за старика пойдёт успешная молодая женщина? Красивая, но стилисту бы с ней поработать. Актрисой хочет стать­. Когда она ему надоест, то пристроит в какой -нибудь театрик.