Я почесала нос и, в стотысячный раз задумалась, как слепы бывают мужчины… Вся эта бесконечная междоусобная война происходила под самым носом Давида. А он с наивностью школьника верил, что его любовницы столь чисты душой и помыслами, что вполне мирно уживаются друг с другом. А возникающие то и дело стычки – часть женской натуры. Их стоит простить и не обращать внимания.

Я села напротив, давая Ольге возможность высказаться первой. Она обвила взглядом кухню и спросила с усмешкой:

–Не предложишь мне кофе?

–Ты пришла не за ним.

–Мне всегда нравилась твоя прямолинейность.

–Она бесила тебя не меньше, чем я сама. Как все вокруг. Итак, зачем я тебе?

Ольга ухмыльнулась. Побарабанила острыми ноготками по столу и, решившись, сказала:

–Я предлагаю тебе тридцать процентов.

–От звездного неба?

–Лучше, – улыбнулась она и в глазах ее вспыхнула злость. – От наследия Давида. Всего наследия. Киностудии, всех счетов, авторских прав, недвижимости и так далее, и так далее, и так далее…

–Щедро.

–По рукам? –оживилась она. Я покачала головой.

–Ты обещаешь то, чем не владеешь.

–Только пока.

–Разве? Ты ему не жена, не родственница. Наемный сотрудник. Не больше. И оставил он тебе…Что? Ах, да…непонятную монету. И любой адвокат-недоучка скажет тебе, что ни на что другое ты претендовать не можешь.

–Вопрос времени.

–Частный случай «никогда».

–Ты стала на редкость разговорчивой, – хмыкнула Ольга.

Я перегнулась через стол и сказала тихо и оттого особенно внушительно:

–Приходи, когда тебе действительно будет что мне предложить. И тогда, вполне возможно, я поддержу тебя. Ну а пока, твое предложение мне нисколько не интересно.

Следующей была Стелла. Переступив порог, она громко чихнула. Поморщилась и заявила недовольно:

–Ольгиным парфюмом только свинаркам обливаться.

–О вкусах не спорят. Голодна?

Посмотрев на котлеты, аппетитно лежащие на сковородке, спросила с подозрением:

–Невинно убиенные животные?

–Они самые. Желаешь?

Стелла испробовала множество магических и мистических практик, изучила талмуды книг по религии и философии, не раз и не два уходила в дальние походы в поисках смысла жизни. Однажды даже пересекла Сахару. Но во вкусной еде так и не научилась себе отказывать. Вегетарианство и вовсе стало для нее неподдающейся вершиной.

Я вручила ей тарелку и предложила ни в чем себе не отказывать. Она и не стала. Кстати, хороший аппетит и неменяющаяся пропорции фигура, были одной из причин, почему вдовы верили в ее магические способности (даже, если не желали признавать собственную веру).

Утолив голод, Стелла заметно подобрела. Я поставила перед ней чашку горячего чая и блюдце с огромным куском пирога.

–Если хочешь, есть еще ванильное мороженое. С пирогом будет вкусно.

–Хочу! А можно два шарика?

Уплетая десерт, она сияла как ребенок. Но вдруг нахмурилась и посмотрела встревоженно.

–Как ты думаешь, чем мы провинились перед ним?

–Боюсь, у меня нет ответа.

–Но ты тоже считаешь, что Давид ушел недовольным нами? – не отставала Стелла. –Считал, что мы подвели его?

Я предпочла, чтобы она не видела моего лица. Повернувшись спиной к гостье, подошла к окну. Стелла не торопила.

Однажды я поняла банальную истину – смерть и жизнь едины. Как и рождение, она часть нашего пути. Этого не изменить. Она может быть милосердна и добра, как любовь. Жестока и мучительна, как месть. Я поняла это очень давно. Но принять не смогла по сей день.

–Мне бы хотелось сказать тебе, что он ушел с миром. Что там, где он сейчас, ему лучше, чем где бы то ни было. Более того, мне и самой хотелось бы в это верить. Но…Разве уходящий с миром человек оставляет близким неразгаданные послания?

–Мы все виноваты перед ним, – сказала Стелла и голос ее дрогнул.

–Мы перед ним, он перед нами. Вами.

–И тобой.

–Нет. Никогда. Мне не в чем его винить.

–Даже в том, что он ушел и ты одна?

–Все уходят. Уйдем и мы.

–Не ожидала от тебя подобной банальности.

–Физиологический факт. Старение и гибель организма неизбежны.

–Ох, не начинай. Этот твой рационализм сводит меня с ума.

–А меня неразгаданные головоломки.

–Я чувствую беду.

–Надеюсь, ты ошибаешься. Но в том, что шуму будет много, сомнений быть не может.

–Ты останешься с нами?

–Я не та, кто может вам помочь. Я даже себе помочь не способна.

–Это не так, – приблизившись ко мне, сказала Стелла. Положила ладонь на мое плечо и сказала ласково. – Ты сильнее, чем думаешь. Он выбрал тебя.

Усевшись в кресло с книжкой, я принялась ждать очередного визита. Но за последующий час дальше первой строчки не продвинулась. Мысли мои были где угодно, но не здесь.

Сестры явились вдвоем. Уже не спрашивая, я молча достала тарелки и велела им подкрепиться. Мне с утра кусок в горло не лез, но некая польза от моей стряпни все же была.

Утолив аппетит, они перешли к делу. Партию первой скрипки взяла на себя лже-супруга Давида:

–Ты можешь оставить себе Эдем.

–Попробуй еще раз.

Усмешка показалась и на губах Лики, накрашенных яркой помадой. Она откинулась на спинку стула и посмотрела на меня, будто на одну из своих ассистенток на съемочной площадке. Нотка надменного презрения вровень с превосходством появилась в голосе:

–Сколько ты хочешь?

–Последняя попытка.

Со времени нашего знакомства, Лика имела возможность не раз и не два убедиться в том, что терпением меня бог не наградил. И, если раньше, будучи супругой моего работодателя, она имела возможность поиграться и помотать мне нервы, то сейчас все кардинально изменилось. Она понимала это отлично. Как и Лена, мышкой затихшая в углу, уступив поле битвы (или переговоров) сестре.

Сменив амплуа, она сказала доверительно:

–Ты же прекрасно понимаешь, что эти чертовы бабы сожрут меня и не подаваться. Особенно сейчас.

–Понимаю. Но это дела семьи – не мои. Я уволилась, забыла?

–Помоги мне и работать тебе до конца жизни не придется.

–Давид был щедр ко мне. Посему, не напрягаться я могу уже сейчас.

–Ты ведь не собираешься продавать Эдем? – бросив на меня быстрый взгляд, спросила она.

Похожа такой вариант развития событий даже для прожженной карьеристки Лики Шайн был невозможен.

–Я пока ничего не решила.

–Если кто-то из них пообещал тебе золотые горы, то я заплачу в два раза больше и…

–Не траться на слова. Я никому ничего не обещала.

Очередной быстрый взгляд и вежливая улыбка вслед за ним. Лена превратилась в статую, выдают только бегающие от меня к сестре глазки.

–Интересный расклад, не правда ли? Меньше недели назад ты была чуть выше прислуги. Тебе не трогали, поскольку не видели угрозы. Никто не воспринимал тебя всерьез. Да и Давида сердить не хотели…А теперь? Мы выстроились в очередь прося тебя о помощи. Каждая отлично понимает, что, чтобы не затеял Терновцов, ты одна сможешь понят его замысел. Разгадать чертову шараду.

–Ветер перемен.

–Он самый. Совсем не ласков.

–Пожалеть тебя?

–Обойдусь, – хмыкнула Лика. – Лучше помоги мне найти деньги.

–Что их искать? Давид хранил их в сейфе в кабинете. Шифр тебе известен.

–Сколько с тобой общаюсь, а так и не поняла. Дура ли ты или нас таковыми считаешь?

–Все сказала?

–Давид не оставил распоряжений о своем имуществе, – проигнорировав мой вопрос, по-деловому заговорила Лика. – Поскольку завещать оказалась нечего. Киностудия, права на все его работы, отойдут сыну. Лисовский об этом не знал. За оформление всех бумаг Давид обратился к другому адвокату.

–Хорошее решение. Честное.

–Даже не сомневалась, что ты так скажешь. Добродетельная, ты наша! Только отчего у тебя в глазах вечно черти пляшут?! – взвилась Лика, но тут же пришла в себя. – На момент нашего утреннего сбора, Глеб не знал о решении отца. Давид «радует» нас по крупицам.