-Мы мирные иностранцы, сидим себе в отеле, нос на улицу высунуть боимся, а бандиты и сюда лезут! И куда только полиция смотрит? В общем, мы ничего не знаем и ничего не видели, в нашу дверь стреляли, а мы стреляли в ответ. Вот и все.

Наконец полицейские так же убрались восвояси. Да тяжелая выдалась ночь. Утром следующего дня, я предупредил хозяина гостиницы , что мы к вечеру уезжаем и попросил счет, оплатив его ( включая проживание за сегодняшний день, а также завтрак, обед и ужин). После чего, позавтракав, мы вместе с нашими вещами внезапно покинули отель "Глобус", наняли на берегу лодочника и поплыли в порт. Ключ от номера я послал с уличным мальчишкой, который за пару мелких монет вызвался передать записку в отель. Надеюсь, что наши маневры помогут нам сбить с толку возможных грабителей, к тому же добираться по воде на лодке, мне кажется, намного безопаснее, во всяком случае, видимость здесь намного лучше, чем в лабиринтах кривых улочек Стамбула. Там постоянно приходится следить за своими карманами, и даже гид, которого я нанимал в первый день, как я заметил, старался не высовывать своих рук из карманов, что бы в них не оказались чужие руки. Путь наш, на этот раз, прошел без происшествий, к которым мы так усердно готовились, и уже через час я размещался в комфортабельной каюте 1-го класса французского парохода Тулон. Курт и Гюнтер расположились в соседней, в прочем можно было открыть межкаютную дверь и пользоваться этими помещениями, словно одной каютой. В порту царило столпотворение , стояли пароходы всех флагов и всех наций, лодки-каяки, словно стрелы разрезали воду. Множество турецких суденышек совершенно одинакового устройства и размеров, выстроились рядами, подобно войскам, взявшим на караул. Носильщики переносили огромные тяжести, мальчишки гиды кричали, прелагая свои услуги, в небе проносились стаи голубей, тут и там виднелись мундиры турецких солдат. Рядом со мной на палубе стоял пассажир, по внешнему виду типичный англичанин, мы с ним обменялись впечатлениями о городе. Восторгов он не испытывал, рассказал мне, что на улицах у него каждый раз вымогали деньги различными способами. Также он сказал, что ничто на свете не заставит его прогуляться ночью по Галате, убийства происходят там каждую ночь. В довершение всего англичанин сказал, что его коттедж на берегу Босфора был атакован грабителями, я ответил, что у меня было все точно так же. Так что,похоже, что я в Стамбуле еще легко отделался, слишком уж криминальный это сейчас город. Отплыли. Пейзажи вокруг- помпезное шествие природы. Восхитительно! Европа и Азия выставляют на показ все самое лучшее, один ландшафт переходит в другой, уступая место новому чуду, там и третий является в своем пышном величии, не желая проигрывать это состязание красоты. Кругом - мирты, кипарисы, кедры- вечная зелень, под нами чистая морская вода. Берега словно естественные пристани, возвышаются над водой полками, словно парапет у набережной. На них- султанские дворцы, домики для увеселений, посольские дворцы, белые ступени от них тянуться к воде. Дельфины играют в синеве, голуби носятся в небе, солнце сверкает на дворцах, виднеются фонтаны, украшенные скульптурами и позолотой. Флот рыбаков расположился в устье Золотого Рога, далее холмы, пляж, рядом с пляжем плавучая мечеть. Пора мне в каюту, а там закрыться и отоспаться за все бессонные Стамбульские ночи!

Глава 23.

Отоспался я весь оставшийся день и часть ночи. Проснулся очень рано, еще было темно. Вышел на палубу, постепенно начинало рассветать. Чудесное утро. Похоже, что мы уже вышли из мраморного моря и прошли Геллиспонт. Завтракали, потом гулял на палубе. Прошли в виду Лемноса, острова в Эгейском море. На палубе виден красивый пожилой турок, раненый, наверное, еще в Крымской войне. Путешествует со своим гаремом в Европу. В его гареме я заметил пару довольно прелестных женщин, не смотря на то, что все они кутались в платки. Далее миновали еще несколько греческих островов. На следующий день проходили берегом в виду Олимпа, сверкающего ледяной вершиной. Кажется, там обитают греческие боги, и наверное, им не очень уютно. Еще наблюдал, за гаремом пожилого эфенди, женщины молились на палубе, расстелив свои коврики. Симпатичные -это наверное турчанки, а может гречанки или болгарки (пока еще Болгария в составе Турции, как и греческий Крит). Я заметил среди женщин даже двух негритянок, ну такого у меня в Африке добра много. Я попытался заговорить с женщинами, но тут же прибежал старый турок и начал что-то мне кричать, яростно брызгая слюной из своего вонючего рта. За его спиной, угрожая, маячил его мордоворот-слуга. Это что за чучело? И что мне в его свиной перекосившейся морде, почудилось красивого? Как вообще таких вот, пускают на пароход? Вполне достаточно я терпел турецкие заскоки в Стамбуле, делая вид, что так оно и нужно. Но здесь уже не Стамбул. Сейчас я стукну это чудо в перьях по его тупой роже, которая не понимает, что я не желая видеть его физиономию, а он с чего то решил что ему позволено разевать свой рот, и он сразу заткнется, а не заткнется так мне не трудно стукнуть и второй раз, и так далее пока до него не дойдет очевидное. А потом я своим револьвером прогоню с палубы его недоразвитого слугу, а если тот не поймет моих намеков, так всажу ему пулю в ногу. Но мы же не турки, тут люди сейчас отдыхают, зачем их беспокоить? Сделаем все красиво и благородно. Развернувшись, я спустился в свою каюту, позвал Курта и Гюнтера. На палубе мы прижали старого турка к борту, и Гюнтер больно ткнул его в брюхо стволом револьвера.

Эфенди, что то сильно распалился -сказал ему я. Наверное, уважаемому, нужно срочно охладиться в холодной зимней водичке, иначе он еще, не дай аллах, заболеет и помрет. Давай прыгай и плыви!

Мордоворот-слуга турка было рванулся к нам, но Курт, показал ему свой револьвер и сказал

-Стоп.

Тот как видно все понял и сразу утратил всякий интерес к нашему разговору. Вот и правильно не вежливо встревать в чужую беседу, если тебя о этом не просят. Так я того и гляди, турок начну цивилизовывать! Старый турок долго и униженно извинялся, скулил, что такого больше не повториться. Да, ты герой похоже жидок на расправу! Сразу сдулся и опал, словно куль с навозом.

Ладно, пока живи! - я простил турку его дикую выходку .

Больше я этого турка с его гаремом на пароходе не видел, видно он забился в свою каюту, а потом сошел на берег в первом же порту. Ишь, развелось героев Севастополя. Таких героев нужно еще в детстве убивать из рогатки, как говорил классик. Ничего, скоро Вам и англичане не помогут, так как денег у них теперь будет не хватать на все их планы. А то устроили заповедник! Скоро уже в Стамбуле будут жить нормальные люди, если конечно русский царь в очередной раз не напортачит. Миновал еще день, мы прибыли в Салоники. На причале огромная толпа бедняков садилась на австрийский пароход, на Константинополь. Турки, греки, евреи, все с грудами пыльного барахла. Над толпой рев носильщиков и ссоры из-за багажа. Носильщики борются за обладание огромными тюками и связками тряпок, толпа жестикулирует разными способами, спорит на всех языках мира. На берегу виднеются какие-то стены с башней, рядом с ней поставлен часовой, далее базар. Смотрел, наблюдал, пил кофе с ликером. Любовался голубизной моря и белизной облаков, похоже , что цвета греческого флага, подсказаны грекам самой природой. Наконец тронулись, пару дней шли вдоль греческих берегов , мимо каких то островов, наконец прошли Морею, еще через пару дней прибудем в Мальту. В Мальту мы пришли ночью, когда я спал, утром оделся и вышел на палубу, но судно уже отдавало якорь. Оказалось, мы приняли на борт пару пассажиров немца и грека. В полдень прошли в близи острова Пантелярия. Прекрасный вид, прелестный ландшафт, все такое яркое и голубое. Вздыбленные скалы, возделанные склоны и равнина, на ней разбросанные домики милого городка и большой красивый замок. Спросил -оказалось это Неаполитанская тюрьма для заключенных. Дальше уже только Марсель, несмотря на то, что идет европейская зима, пока плывем тихо, как по озеру. Мои немцы отоспались, и теперь сидят в каюте, раскладывают пасьянсы и охраняют наши ценности, во Франции им будет тяжелее. Наконец, мы прибываем в гавань Марселя, порт забит разнообразными судами, мол, у причалов множество кораблей, далее видна набережная, склады, многоэтажные дома , какие то кирпичные трубы- напомнившие мне восточные минареты. В порту постоянное мельтешение и суматоха, все носятся словно угорелые, мы быстро проходим таможню, находим извозчика, едим на железнодорожный вокзал. Вокруг булыжная мостовая, каменные дома, в несколько этажей, и даже трамвайные рельсы. Последние правда пока только для конки- конной железной дороги- первого массового городского общественного транспорта. Курт немного знает французский, так что он ведет нашу группу прямо к цели. На вокзале берем билеты на Париж на ближайший поезд, отправление через пару часов, их мы проводим их с пользой в привокзальном буфете. Вот и приходит время разместиться в поезде, а мы выкупили себе два соседних купе, провожающие на перроне торопливо прощаются с отъезжающими, но кажется все разместились, мы тронулись, поезд окутал все вокруг облаком угольного дыма с сажей и мы поехали. Французы мне не понравились, в поезде они выказали неприятные черты своего характера: они показались мне нахальными и грубоватыми. Веселые компании в вагоне хотели петь и веселиться, но кто-то хотел спать. Компромисс невозможен. Весельчаки заявили, что поскольку они заплатили за билет ту же цену , что и остальные, то они могут петь, и никто им запретить это не может. Так и ехали под звуки пения доморощенных вокалистов. Курт, по этому поводу, заметил: