— Хоть картину пиши, — подумала девочка и усмехнулась.

Усевшись на большой круглый камень возле высокой берёзы, Рена краем глаза зацепила сорочье гнездо, которое пустовало по неизвестной причине.

— Что сказать… Ранние пташки, — снова пошутила Рена.

Весеннее утро только начиналось, но уже радовало тринадцатилетку своей красотой. Было не очень холодно, но по двору разгуливал прохладный ветер. Ничто не предвещало беды. Честно говоря, беды и не случилось. По крайней мере, физически.

Рена наслаждались моментом, но что-то не давало ей покоя. И, судя по всему, это что-то было очень близко.

Рена устремила свой взгляд на восток, где брезжил рассвет. И вдруг поняла, в чём дело.

Ровно месяц назад они с подругой Доминикой вот так же сидели на высоком камне около детской площадки и делились новостями. Всё проходило благополучно, но вдруг лицо Доми омрачилось не то тревогой, не то печалью. Она сказала:

— Рена, я хочу показать тебе то, что не видел ещё никто, кроме меня. Ну, и моих родителей, конечно. Ты готова?

— Да, конечно.

— Уверена?

— Да.

Тогда Рене показалось, что это слово вырвалось у неё слишком громко и резко. И она ещё больше пожалела об этом, когда Доминика достала из кармана свою старую фотографию. На ней она сидела около кусочка торта со свечкой в форме цифры 7. У неё день рождения. Но почему она такая хмурая? В день рождения Рена никогда не видела ни одного ребёнка, тем более маленького, таким опечаленным. Тогда Рена и заметила, что у маленькой Доми совсем нет волос. Да. Лейкоз. Химиотерапия.

— Это фото сделала моя мама. Мне исполнялось семь лет. Но я не веселилась, как другие дети, которые отмечали его в кафе или дома. Ведь я боялась, что этот день рождения будет последним…

Рена опустила глаза. Она никогда не знала, что сказать в такие моменты. И всё-таки она выдавила из себя:

— Ты… думала о том, что скоро погибнешь?

— Не только я. Мой друг Стасик тоже думал. И Вера. И Мира. И Яник. Знаешь, где все они сейчас?

— Где? — спросила Рена.

— Там, куда три года боялась попасть и я. На небе. Их звёзды погасли первыми. Я думала, моя будет следующей. Невероятно одиноко было думать о том, что дети, которые живут куда лучше, чем все мы… наши ровесники… никогда всерьёз не задумываются о том, что есть такие, как мы.

Рена снова поглядела на фото и вспомнила, что тогда ей самой уже исполнилось восемь, и она уже два месяца ходила во второй класс. Но тогда она даже не думала и не знала, что где-то там есть девочка, которая каждый день и каждый час боится умереть. И что судьба так неожиданно даст им встретиться. Спустя столько лет.

Рена вернулась в настоящее. Она больше не чувствовала себя так хорошо и свободно. Ветерок больше не казался ей приятным и освежающим, а рассвет — ярким и красочным. Она слезла с холодного камня и отправилась в сторону дома.

Уже дома она рассказала маме об этом воспоминании. Снова рассказала ей о той фотографии, которая словно дала ей иначе взглянуть на прошлое. Как и рассказывала тогда, месяц назад.

Мама утешила её и сказала больше не думать о плохом — ведь каникулы на дворе. Рена хотела не думать, но мысли из прошлого раз за разом относили её туда.

Комментарий к Глава 31 — Внезапная печаль

Прошлое — то, что можно лишь вспомнить.

========== Глава 32 — Жалость ==========

Теперь Рена не испытывала злости или отвращения по отношению к пристрастиям подруги. Её переполняла лишь бесконечная жалость. И сострадание.

Подумать только, сколько всего пережила эта девочка. Следует упомянуть и её друзей. И погибших, и выживших. Столько времени провести, мучаясь от несправедливой судьбы, в компании таких же, как ты сам… Переносить всё в попытках выжить, хоть и не можешь сделать ничего. Можешь только надеяться. Но надежда умирает последней… вместе с тем, кто лелеял её сутками, месяцами или даже годами.

Доми много рассказывала про своих товарищей по несчастью. Но особенно Рене запала в душу история бедняжки Нары. Она болела с самого детства, с трёх лет. И перевидела многое, о чём и вспоминать не хотела. За неё Доми волновалась больше всех. Ведь, как-никак, они дружили ещё с тех пор, как Доми было пять, а Наре — два. Доми помнила её звонкий смех, когда она бегала по детской площадке, пытаясь поймать бабочек руками. Он и до сих пор иногда слышится ей во снах. Помнит, как малышка приходила к ней со своей куклой Олесей, и они играли в чаепитие на кухне, пока мама Доминики готовила обед. Помнит и тот день, когда Нара впервые начала жаловаться на слабость, и её мама потом не могла спать по ночам, боясь, что это действительно наследственное заболевание. Её прадедушка тоже болел, но её мама не помнила, погиб он или остался жив.

Обе девочки провели в больнице три года. Такое долгое время. Но судьбы их были противоположными. Доми была спасена молодым хирургом, имя которой, к сожалению, не помнила и до сих пор вспомнить не могла. А Нара… погибла. От потери крови. Так и не сбылась её единственная заветная мечта — пойти в первый класс…

Доми всегда говорила об этом с такой тяжестью в голосе, словно это происходит прямо сейчас. Словно перед её глазами всплывают ясные картинки.

Впрочем, кто знает? Может, так и есть. Ведь, переживя подобное, ты его точно не забудешь.

Комментарий к Глава 32 — Жалость

Смерть — это то, чего боятся все. И те, кто каждый день сталкивался с ней, и те, кто впервые о ней слышит.

========== Глава 33 — Лабораторная работа ==========

Рена вспоминает тот день, когда она, подготовленная, но всё равно на нервах, ждала, когда начнётся лабораторная работа по физике. Она должна быть короткой, но немного сложной.

— А сейчас мне понадобятся две ласточки, которые пролетят по классу, — сказал Глеб Дмитриевич, учитель физики.

Он имел в виду, что ему сейчас понадобятся два ученика, которые раздадут всем детям листочки с заданиями. Ими оказались Ярита и Демиан. И тем, кто выдал листочек Рене, оказался второй. Проходя мимо её парты, подросток вызывающе подмигнул.

— Да, хочет, чтобы я ему дала списать расчёты, — подумала Рена и закатила глаза. Впрочем, её мысли подтвердились словами Демиана:

— Реееночка, ну ты же поможешь мне, даааа? — протянул он в своей обычной торопливой манере.

— Если. Будет. Время! — попыталась дать отпор тринадцатилетка. — Если не будет, то не надейся.

— Ну, Реееночка… — не унимался Демиан.

— Так, — за спиной мальчика вырос физик, — у тебя тут весенние юношеские мечты буянят?

Класс опят взорвался, как динамит, по которому удалили огнивом. Что ни говори, а в Minecraft’е Рена знала толк.

— Садись уже, — и Глеб Дмитриевич отошёл к столу, объясняя, что делать.

Рена уже навострила ушки. Если физик на этом уроке выйдет из кабинета хоть на секунду, ей не жить. Одноклассники со своими «фотиками» точно не дадут.

Учитель начал объяснять первое задание в тетради:

— Нужно записать в таблицу, как меняется объём воды, если положить в колбу пластилин, фишку от шахмат, камень. Пластилин мы проверять не будем. Только фишку и камень. Вычеркните пластилин.

Хоть Рена и отрицала то, что учителя часто вычёркивают из списка интересные практические задания, сейчас она почувствовала облегчение, ведь фронт работы уменьшается.

— Я тут уже приготовил колбу. Здесь объём 500 мл, а значит, 500 чего?

Класс молчал. И тут Рена, которая знала ответ, подняла руку. Но физик, наученный горьким опытом, не стал сразу вызывать девочку, а оглядел всех детей в классе с вопросом:

— А кто-нибудь ещё, кроме Рены?

Всё то же гробовое молчание в ответ. Глебу Дмитриевичу ничего не оставалось, кроме как передать слово тринадцатилетке:

— Давай, Рена.

— 500 миллилитров — это 0,5 литра, а значит, 0,5 дециметра квадратного.