Особняк Синклеров был богато обставлен, но по сравнению с подавляющей роскошью усадьбы Драконисов, он казался захудалым и ветхим, как трейлер Оскара. Всё внутри замка сверкало, поскольку было украшено золотом, будь то ткань подушек на диване, рамы зеркал, висящих на стене или даже хрустальные люстры, свисающие с потолка.

Я признаю это. Я остановилась и уставилась на одну из люстр, жадно мечтая о том, что могла бы положить одну из них себе в карман и слинять отсюда. Но это было невозможно даже для меня, по крайней мере, не имея под рукой лестницы, тачки и дрели с аккумулятором, поэтому я быстрее пошла дальше.

Помимо золота, другим наиболее заметным украшением замка был герб с рычащим драконом. Он был вышит, вырезан и высечен практически на всём: начиная от алых занавесок и кончая мебелью из красного дерева, включая белые каменные плиты на полу. Виктор везде в замке афишировал свой символ, и я не сомневалась ни минуты, что он хотел бы заклеймить им и всё остальное в Колудбёрст Фоллсе.

В замке жили только сами Драконисы — Виктор, Блейк и Дея, а остальная часть семьи была размещена в различных хозяйственных постройках. Так что охранники патрулировали только по периметру сооружения, а внутри я никого не встретила, даже работающих пикси, когда кралась из одного коридора в другой. Внутри замка было так же жутко тихо, как и в лесу. Мой желудок свело. Здесь что-то было не так. Ну, помимо того факта, что я вломилась в дом, где, если меня поймают, будут пытать и убьют.

Я как раз собиралась повернуть в следующий коридор, который приблизил бы меня к кабинету Виктора, когда услышала гул голосов, сопровождаемый стуком посуды. Поэтому пошла по направлению звуков, пока не увидела в конце коридора закрытую двойную дверь. Из чертежа, который дал мне Мо, я знала, что двери ведут в одну из столовых особняка, но войти туда я, конечно же, не могла.

Однако это совсем не значило, что у меня не было возможности проследить за тем, что происходило внутри.

Я поднялась по лестнице на второй этаж и оказалась перед дверью, которая находилась прямо над той, что я видела на первом этаже. Она была не заперта, поэтому я повернула ручку и приоткрыла её. Поскольку на этом этаже нигде не было света, я чувствовала себя достаточно безопасно, чтобы открыть дверь и на цыпочках прокрасться в другой конец комнаты.

Там дверь выходила на балкон, который находился прямо над столовой на первом этаже. В округе не было ни души, поэтому я опустилась на живот, накинула на себя плащ из паучьего шёлка, так что моя голова была почти прикрыта и подползла к краю балкона, чтобы заглянуть вниз через отверстия в мраморных перилах.

В столовой внизу Виктор сидел во главе прямоугольного стола, Блейк — справа, а Дея — слева. Катя заняла место рядом с Блейком, а Карл расположился напротив неё. Николай Волков сидел на другом конце стола. Пикси уже подали еду и все наслаждались вкусной лазаньей, чесночным хлебом и зелёным салатом с разноцветными овощами.

— Итак, Катя, — сказал Виктор, поднимая свой бокал и вращая в нём красное вино. — Поздравляю. Твоё выступление на полосе препятствий было сегодня довольно впечатляющим. Твоя скорость хорошо тебе послужила. Я ещё никогда не встречал раньше людей, которые бы двигались так же быстро, как и ты.

Слова Виктора казались достаточно невинными, но в его золотых глазах было лукавство, как будто он знал какую-то тайну о её победе. Но какая там могла быть тайна? Просто Катя использовала свой талант скорости, чтобы открыто и честно победить… или нет? По крайней мере, так это выглядело для меня. С другой стороны, я не была рядом с ней и Деей, в рядах первых участников.

На мгновение Катя обеспокоенно прикусила нижнюю губу, затем улыбнулась и кивнула.

— Спасибо, сэр.

— Никогда не благодари за то, что заработала, будучи умнее всех остальных, — ответил Виктор.

Умнее всех остальных? Что это значит? Выбор слов Виктора наводил на мысль, будто он знает, что Катя каким-то образом сжульничала. А ещё казалось, что это его осчастливило. И это было ещё более странным. Как будто она сделала что-то такое, что он одобрял всем своим сердцем, хотя я понятия не имела, что именно. Может она применила к Деи те же самые грязные трюки, что Вэнс ко мне. Если да, можно было бы подумать, что Виктор рассердится, а не обрадуется.

— Твоя победа — это одна из причин, почему я сегодня вечером попросил приехать сюда тебя и Николая, — продолжил Виктор. — Мне нравится ужинать с победителями.

Он выгнул бровь и одарил свою дочь многозначительным взглядом, чтобы дать всем понять, что сегодня вечером не считает её победительницей.

Губы Деи обиженно скривились, но потом она выпрямилась и попыталась противостоять.

— Ну, всегда приятно иметь серьёзных соперников. Но это был только первый день турнира. В конечном итоге, единственное, что имеет значение — это то, кто останется стоять в конце, верно?

Катя бросила на неё враждебный взгляд, Дея ответила тем же. Виктор посмотрел на обеих девушек и в знак одобрения, кивнул. Его губы изогнула улыбка, и я поняла, что ему нравится натравливать их друг на друга. Это был ещё один признак его жестокости.

Телефон Деи загудел, и она подняла его со стола и прочитала сообщение на экране. Однако, когда она поняла, что её отец всё ещё смотрит на неё, она отложила телефон в сторону, опустила голову и сосредоточилась на лазанье.

— Я рад, что Дея наслаждается соперничеством, — протянул Николай. — И, возможно, это будет год, когда один из конкурентов, наконец, её победит.

Его голос прозвучал достаточно дружелюбно, но карие глаза, посмотревшие на Катю, были в одно и тоже время жесткими и полными ожидания. Она коротко ему кивнула, словно обещая, что не позволит Деи победить снова.

Улыбка Виктора стала шире.

— Как насчёт того, чтобы заключить дружеское пари?

Николай поднял руку и погладил свою коричневую бороду, давая себе время подумать.

— Какого рода пари?

— О, я уверен, что смогу придумать что-нибудь, что принесёт нам взаимную выгоду, — сказал Виктор ровным и соблазнительным голосом. — Ты не забыл, что мы теперь союзники?

— Хмм, — тон Николая был куда более нерешительным.

Оба мужчины смотрели друг на друга, а молчаливое напряжение между ними всё увеличивалось.

Я переводила взгляд то на одного, то на другого, но угол был невыгодным, поэтому я не могла использовать зрение души, чтобы увидеть, что они чувствуют на самом деле. Тем не менее слова Виктора встревожили меня.

Союзники? С каких это пор Драконисы и Волковы стали союзниками? По влиянию семья Волковых была в городе на третьем месте, после Драконисов и Синклеров. Все знали, что Волковы желали бы увидеть, как обе могущественные семьи уничтожат друг друга, чтобы после этого захватить в свои руки больше власти. Так что же изменилось, раз Николай присоединился к Виктору?

Я забеспокоилась ещё больше. Может, Клаудия заблуждается. Может, Виктор не собирается ждать до окончания турнира, чтобы нанести удар по Синклерам.

Может, он уже приступил к осуществлению своего плана — каким бы тот ни был.

Карл нарушил тишину, протянув руку и схватив бутылку вина с середины стола. Он наполнил свой бокал до краёв кроваво-красной жидкостью, затем поднёс бокал к губам и выпил всё вино, как будто это была вода, а он сам умирал от жажды. Буль-буль-буль. Он издал счастливый вздох, причмокнул губами и снова наполнил свой бокал так же быстро, как осушил его. Потом поднял полный бокал, чтобы выпить за здоровье сидящих за столом.

— Тебе следует принять пари Виктора, брат, — немного невнятно провозгласил Карл громким голосом. Несколько капель вина выплеснулось из его бокала и испачкало белую скатерть. — И сделай большую ставку, потому что моя девочка победит в этом году. У неё есть секретное оружие, верно Катя?

Щёки Кати пылали от смущения, и она бросила на отца строгий, неодобрительный взгляд. Он, однако, был слишком занят поглощением вина, чтобы что-то заметить. А даже если бы и заметил, его, похоже, совсем это не волновало. Меня наполнило сочувствие к Кати, было очевидно, что её отец много пьёт.